звери действительно когда-то существовали. Считались быстрыми, выносливыми и очень опасными, потому что нередко нападали на караваны, осмелившиеся идти возле Норейских гор. При этом они не только ревностно охраняли свои границы, но еще и люто ненавидели нежить. Целыми стаями могли слетаться, если где-то поблизости открывалось темное пятно. Из-за этого люди начали надеяться, что грифоны станут для них избавлением, и одно время даже пытались их приручить. Из этого, правда, ничего не вышло, поскольку гнездовья у крылатых бестий находятся высоко в горах, то добыть живого детеныша никому так и не удалось. А взрослые звери, которых смогли сбить стрелами, быстро умирали или оказывались неуправляемыми, из-за чего их приходилось убивать… Или же умудрялись сбежать, потому что, как говорят, на них не действовала магия. В общем, характер у птичек оставлял желать лучшего, поэтому со временем их все-таки оставили в покое. Однако с тех пор, как люди расселились по всем окрестным землям и стали достаточно сильны, чтобы давать отпор нежити, видеть грифонов в тех краях практически перестали. То ли улетели куда-то, то ли и вправду остались без добычи и вымерли. А последнее упоминание о них я нашел датированное годом, считающимся официальным годом становления империи, – то есть девятьсот восемьдесят вторым шестой эпохи.

– Шестая эпоха… Надо же!.. – эхом повторил за Нардисом Мор. – А с какого события ведется ваше летоисчисление?

– Чего? – не понял тот.

– Ну, почему именно шестая эпоха? С какой даты она пошла, и почему ее начали считать именно так? Эпоха, я так понимаю, это для вас тысяча лет?

– Ну, да. Сейчас идет седьмая. А с чего все началось… Честно говоря, никогда не задумывался. От сотворения мира, может быть?

– Нет, – повернувшись к Мору, сказал я. – Ты сказал, что пять тысячелетий – это только то, что ты помнишь. Значит, времени по-любому прошло больше. К тому же мне на глаза недавно попалась одна любопытная книженция. В ней говорится, что нашему миру десять тысяч лет, не меньше, если верить исследованиям эртов Довери, Карано и Лавиоро. Они изучали какие-то древние окаменелости, собирали легенды разных народов, что-то вызнали от жрецов… В общем, они считали, что шесть тысяч лет – это летоисчисление сугубо имперское. Это мы так решили, что будем вести отсчет от какой-то даты. Однако у оборотней летоисчисление длится намного дольше. И у них же есть предания о таких древних вещах, о которых в империи уже даже не вспоминают. К примеру, о ведьмах. Самое старое из них как раз датируется десятым тысячелетием. Так что, когда Довери, Карано и Лавиоро собрали все вместе, проанализировали и отбросили совсем уж дикие слухи, то пришли к выводу, что седьмая эпоха, в которой мы сейчас живем, это не просто время, поставленное по чьей-то прихоти. А с высокой долей вероятности то самое время, когда люди в этих краях – только в этих, подчеркиваю, задолго до образования собственно империи – узнали о существовании нежити.

– Но нежить не взялась сама по себе, – протянул Нардис. – Говорят, ее появление тоже связано с какой-то магической катастрофой.

Мор возбужденно заметался по комнате.

– Это может быть точка отсчета! Вильгельм, ты понимаешь?!

– Отсчета чего? – недоуменно уставился на него парень.

А я, напротив, задумался.

– В принципе да. Какова вероятность двух крупных магических катастроф, случившихся на одной территории и примерно в одно и то же время?

– Получается, что катастрофа была всего одна?

– Вероятно, та самая, последствия которой мы с тобой видели и после окончания которой на территории будущей Даманской империи люди впервые заговорили о живых мертвецах.

Нардис поскреб затылок.

– Это всего лишь предположение…

– Это – точка отсчета, – с нажимом повторил Мор, внезапно зависнув посреди комнаты. – Вряд ли я провел в неразумном состоянии целых десять тысячелетий. Шесть-семь – более точный отрезок, если верить моим ощущениям.

Я с любопытством на него посмотрел.

А кстати, это интересная мысль. Я раньше как-то не задавался вопросом и не уделял этому должного внимания. Более того – мог вполне не заметить смену времени года и упустить из виду массу несущественных мелочей. Само собой, мне доподлинно неизвестно, сколько времени я пробыл безумцем. Зато я совершенно точно знаю, что с момента моего первого пробуждения… то есть осознания себя мыслящим существом… прошло ровно два с половиной столетия.

Что это? Внутренний счетчик? Врожденное ощущение времени? Я ведь не рисовал зарубки на стенах и не запоминал даты специально. Я просто знал, сколько лет прожил более или менее разумным. Так что если это наше общее свойство, то Мору определенно стоит поверить.

– Ладно, – со вздохом поднялся Нардис. – Вы тут думайте, что и как, а я пошел наверх. Спать. Завтра к Леману на встречу идти, так что надо быть в форме.

Я только отмахнулся, отсылая его прочь, а потом еще немного подумал и пошел искать исторические изыскания трех неодаренных, но весьма неглупых господ, идеи которых почему-то не нашли в империи широкого распространения.

Глава 14

Ночь для таких, как я, время активной деятельности. Проклятые осколки мы с Мором собрали еще не все, но я не забыл своего обещания и все-таки навестил деревушку, неподалеку от которой мой призрачный спутник не так давно поднял целое кладбище.

На нем, к сожалению, и сегодня наблюдалось нездоровое оживление. Часть могил снова была разрыта. Надгробные камни отодвинуты в сторону. На земле следов, правда, нашлось немного, но Мор почти сразу сообщил, что по округе бродят как минимум шесть мертвецов. И до живых они не добрались лишь по той причине, что кладбище располагалось на одном холме, ближайшая деревня – на другом, а между ними находился лес и небольшое, зато на редкость глубокое болото, где нежить по большей части и увязла.

– Что-то здесь все-таки неправильно, – обронил я, отправив Кость на охоту. – Ну, не мог один-единственный всплеск, который мы тут же погасили, вызвать такую реакцию. Если, конечно, ему кто-нибудь не помог.

Отыскав глазами относительно свежую могилу, я поднял лежащего там мертвеца, после чего прошелся по кладбищу и прислушался к себе.

– Ничего странного не замечаешь?

– А должен? – вполголоса осведомился Мор.

– Ты – всего лишь сущность. Тень, которая держится в мире живых только благодаря тому, что без души тебя не принимает мир мертвых. Как у тебя могло хватить сил воздействовать на кладбище подобно темному артефакту? Разве что, когда мы пришли, тут уже зрело нечто похожее, а твоя сила эту штуку всего лишь пробудила?

– Всплеск длился недолго, – возразила тень. – Даже если и было тут нечто этакое, оно давно должно