Логан поставил машину на прежнем месте и, пока инспектор Стил вела переговоры по рации, проверяя, всё ли на своих местах, разложил свое кресло и закрыл глаза, в полной решимости, что сегодняшней ночью его очередь немного поспать. После того как они уехали из больницы, он затребовал досье на Брендана — Тычка — Сазерленда, проверил, не нашлась ли Агнес Вокер, которую он объявил в розыск — всё еще никаких известий, — и заполнил документы, необходимые для предъявления Джейми Маккиннону обвинения в хранении наркотиков. Как только Маккиннон выйдет из больницы, он прямиком отправится в суд, а оттуда — обратно в Крейгинчиз. Логан не мог не посочувствовать парню: разве он мог сказать что-нибудь против, когда Тычок решил запихнуть ему внутрь четверть килограмма кокаина?

Логан поерзал, пытаясь удобнее устроиться в водительском кресле, учитывая, что ноги на педалях, а колени упираются в рулевое колесо. Машина была та же самая, что и вчера, — никто даже не побеспокоился выбросить бумажные пакеты из-под жареной картошки, они так и валялись на заднем сиденье вместе с вещами, которые были конфискованы из машины советника Маршалла. У Логана теплилась надежда, что их можно будет внести в протокол в качестве улик, но для этого нужно состряпать хоть какое-то обвинение, а Стил наотрез отказалась это делать. Одному Господу Богу было ведомо, что за сомнительную сделку она заключила с Маршаллом, чтобы отмазать его от суда и сплетен в газетах.

Он уже почти заснул, когда с пассажирского места раздался мощный храп. Инспектор его опередила. Чертыхаясь, Логан поднял спинку кресла и сел, тупо уставившись в темный переулок: если что-нибудь вдруг случится, один из них должен бодрствовать. Наклевывалась еще одна длинная ночь.

За пять минут до полуночи Логан был отправлен за жареной картошкой для инспектора. Снова. По крайней мере, не было дождя, и, если честно, он даже был рад возможности вылезти из машины и размять ноги. А инспектор всю ночь выдавала звуки, напоминавшие нечто среднее между работающим трактором и текущей водопроводной трубой.

Вместо того чтобы двинуть прямо по Маришаль-стрит к киоску с жареной картошкой, он решил срезать и пошел по Риджент-ки, чтобы потом свернуть налево, на Коммерс-стрит, как в прошлый раз, а потом прямо через кольцевую развязку и задами через Каслгейт. Лишних десять минут без Стил.

Сегодня вечером народу на улице было значительно больше, чем вчера, большинство были пьяны; пошатываясь и спотыкаясь, они орали песни на смеси русского и ломаного английского. Наверное, в порт зашел большой корабль.

Констебль Дэвидсон стояла на углу Мирнс-стрит, на ней были громадный бюстгальтер с поролоновыми вставками, мини-юбка в тигровую полоску, а сверху короткое шерстяное пальто с капюшоном. Как только она его заметила, тут же вошла в роль, заорала:

— Эй, Большой Мальчик! Хочешь поразвлечься немного, любимый? У меня есть за что подержаться и где твоим пестиком потолочь! Вааааааггххх! — Она на удивление неприлично стиснула свои груди.

Он рассмеялся и прошел мимо:

— Не могу себе это позволить, миссис Дэвидсон, слишком круто для меня.

Она отдала ему честь двумя пальцами и снова принялась ковыряться в зубах. Он повернул налево, за угол, вышел с набережной на Коммерс-стрит и пошел по проезжей части, чтобы не влезть в громадную черную лужу с маслянистой пленкой по краям.

Даже сильно напрягая воображение, никто бы не назвал эту часть города уютной окраиной. Неухоженные дома серого цвета, несколько современных зданий из пластика и проржавевшей стали. «Сварочные работы» и «Аренда машин и механизмов» соседствовали с шипчэндлерами[17], а с наступлением темноты на улицы выползали припозднившиеся пьяницы и обдолбанные шлюхи. Одна из них как раз торговалась с парочкой забулдыг у входа в темный переулок. Логан пошел дальше, стараясь не обращать внимания на детали происходящего, правда, слышно было неплохо.

— Слушай, — заплетающимся языком бормотал здоровый парень, едва державшийся на ногах, — ты за это нас обоих обслужишь, так ведь, красотка? А-аднааврименна, типа того? Твой парень, это Стив, сказал, что ты самая лучшая… чтобы а-аднааврименна, ага?

Его едва державшийся на ногах приятель заорал:

— Я ни фига не согласен, это что, на каждого по несколько сраных секунд, что ли?

— Заткнись, твою, мать, знаю я! Неясно, что ли, я сказал — она сделает для нас а-аднааврименна? — Рыгнул. Два шага назад, один вперед. — Ты с какого конца хочешь?

— Больше стоить, чтобы два сразу! Больше! — Славянский акцент.

Логан застыл. Это была она.

— Больше? — Это опять Жирняга, расстегивая штаны и роняя их на ботинки. — Давай, в сексе я — бог! Это ты мне еще заплатить должна!

Сделал шаг вперед, запутался в штанах и, как мешок, рухнул на мощеный тротуар. Его друг немедленно описался от смеха.

Логан вошел в переулок. Друг стоял, согнувшись в три погибели, ржал и наблюдал за тем, как Жирняга барахтается на земле, доблестно пытаясь встать на ноги. Кайли смотрела на все это равнодушно и рассеянно, почесывая сгиб левой руки там, где виднелись ожоги от сигарет и дорожки от уколов. Логан подошел прямо к ней. Она с минуту смотрела куда-то за его плечо, потом перевела глаза на его лицо и улыбнулась:

— Ты хочешь меня трахаться сейчас? Ты полиция, я делать бесплатно…

— Почему бы нам с тобой не прогуляться и не поговорить немного?

Она ухмыльнулась:

— Я хорошо грязный говорить!

— Да, я знаю, ты мне это уже говорила, помнишь?

Он взял ее за руку и повел к выходу из переулка, что вызвало протестующий вопль парня со спущенными штанами. Было совершенно ясно, что Логан пытался пролезть без очереди.

— Ей четырнадцать лет, — сказал Логан в ответ, — и я из криминальной полиции. Хочешь, я тебя арестую, за насилие над несовершеннолетней?

Парень поддернул штаны и забормотал, что у него самого дети, что это просто ужасно, и что он вообще ничего такого не имел в виду, и что он на самом деле не знал, что ей четырнадцать лет…

В свете уличных фонарей Логан в первый раз хорошо ее разглядел. За прошедшую неделю она умудрилась сломать себе нос.

— Что у тебя с лицом?

Кайли пожала плечами:

— Стив рассердился. Я сказала, что дождь — плохой бизнес, а он сказал, я плохо делаю деньги.

— Ты выглядишь так, будто неделю не ела.

Она покачала головой и пошла, спотыкаясь, за ним, мимо «Цитадели» к Каслгейт.

— Я ем «Хэппи Мил». Стив хороший ко мне.

Да, подумал Логан, наш старый добрый Стив.

— Пойдем, куплю тебе жареной картошки.

Очередь была длиннее, чем обычно, пьяные и не очень пьяные люди терпеливо дожидались своей очереди, чтобы заказать на ужин копченую колбаску с белым пудингом, под мерцающим светом телеэкрана с выключенным звуком, висевшего над кассовым аппаратом. Логан и Кайли медленно двигались в очереди; литовка рассуждала, что в Эдинбурге такие киоски лучше, чем в Абердине, потому что там к картошке дают соль и соус, а здесь соль и уксус. Только они подошли к бункеру из стали и стекла — туда, где в кипящем масле жарились куски всякой всячины, — как Кайли ткнула пальцем в экран телевизора и завопила от восторга: