"О, я вовсе не собираюсь убивать тебя. — В психотоне дуссаррианина проскользнули веселые и уверенные оттенки. — Твое тело останется неповрежденным — оно еще пригодится мне для экспериментов по спариванию, — но в него я переселю другую, более мирную личность".

— Ничего у тебя не получится!

"Еще как получится! По сути дела, процесс замещения личностей уже пошел — ты поймешь это, как только попробуешь сдвинуться с места. — Рот Заннанана искривился в ужасной пародии на улыбку. — Ты был абсолютно прав, когда начал подозревать, что наши переговоры чересчур затянулись. Я приказал своим людям образовать телепатическую линзу. И эта линза сейчас настроена на твой мозг. Через несколько секунд ты перестанешь существовать. Прощай, Толлер Маракайн!"

Толлер попытался было кинуться на инопланетянина, но, как тот и предсказывал, не смог даже пальцем пошевелить. И что-то начало происходить внутри его головы. Толлер почувствовал, как кто-то вторгается к нему в мозг, и со стыдом вдруг понял, что испытывает неземную радость — жизнь Толлера Маракайна-младшего всегда была утомительной и скучной, и теперь пришло время, когда он может — с превеликим удовольствием — сбросить с плеч эту тяжкую ношу…

— Двенадцать кораблей! И это все? — Дасина укоряюще посмотрела на Кассилла Маракайна. — Я была уверена, что мы сможем набрать больше.

— Прощу прощения, Ваше Величество, но фабрика с трудом подготовила даже эту дюжину, — сказал Кассилл, старательно скрывая нетерпение. Он уже в третий раз за час приводил одно и то же объяснение. — Одна из основных наших проблем — это отсутствие надежных машин и запасных частей к ним.

— Но я лично видела сотни машин на старом парадном плацу в Кэнделле. Своими собственными глазами видела. Валяются под открытым небом!

— Да, но они уже устарели и сделаны исключительно из древесины бракки. Их давно заменили стальные машины.

— Что ж, тогда верните их в строй! — отрубила Дасина, поправляя жемчужно-белый парик.

— Они не подойдут под новые крепления. — Ветеран подобных бесед с королевой, Кассилл старался говорить с хладнокровным убеждением. — Уйдет много времени на то, чтобы вернуть в строй хотя бы одну такую машину, кроме того, большинство частей старых двигателей также отсутствуют.

Дасина, прищурившись, взглянула на Кассилла и откинулась на высокую спинку стула:

— Иногда, мой дорогой Маракайн, вы напоминаете мне своего отца.

Кассилл, несмотря на царящую в комнате страшную жару, весело улыбнулся:

— Благодарю за комплимент, Ваше Величество.

— Это вовсе не комплимент, вы прекрасно знаете, — сказала Дасина. — В пору Переселения ваш отец сослужил моему супругу небольшую службу…

— Если Ваше Величество не возражает, я позволю себе вольность напомнить одну незначительную деталь, — сухо вставил Кассилл. — Он спас жизнь всей вашей семье.

— Ну, это вы излишне драматизируете, но не важно… Он помог нам всего один раз, а потом всю оставшуюся жизнь только и делал, что напоминал об этом моему супругу, вымогая всяческие поблажки со стороны трона.

— Я почитал за честь служить Вашему Величеству, — снова вмешался Кассилл, чувствуя себя вполне свободно на знакомой территории, — и никогда даже не мечтал об ответной благодарности.

— Да вам этого и не требовалось, вы делали проще — сами поступали так, как вашей душе угодно. Вот о чем я говорю! Ваш отец притворялся, что исполняет желания короля, а сам творил, что хотел. И вы делаете точно так же, Кассилл Маракайн. Иногда мне кажется, что это вы, а не я, правите…

Дасина наклонилась вперед, и ее слезящиеся глаза с тревогой уставились на Кассилла.

— Мой дорогой друг, вы неважно выглядите. Ваше лицо покраснело, а на лбу выступила испарина. У вас лихорадка?

— Нет, Ваше Величество.

— Но что-то вас гложет. У вас болезненный вид. Я считаю, вам следует немедленно обратиться к врачу.

— Я так и сделаю, — заверил Кассилл, с тоской мечтая о той секунде, когда наконец вырвется из невыносимой жары залы, но он еще не добился того, за чем пришел. Дасина ошиблась, когда заявила, что он полностью владеет обстановкой. Он искоса посмотрел на ее хрупкое лицо, гадая, не ведет ли королева какую-нибудь коварную игру. Может, она прекрасно понимает, что эта ужасная жара убивает его, и ждет, пока он либо упадет в обморок, либо сдастся и взмолится о пощаде.

— И все-таки почему вы продолжаете отнимать у меня время? — спросила она. — Вы, наверное, чего-то хотите.

— Так случилось, Ваше Величество, что… — Ха!

— Сущие пустяки… в общем-то это в пределах моей компетенции… но я подумал, что следует непременно обратиться к Вашему Величеству… не то чтобы…

— Закругляйтесь побыстрее, Маракайн! — Дасина в отчаянии возвела глаза к потолку. — К чему вы клоните?

Кассилл сглотнул, пытаясь избавиться от сухости в горле.

— Этот барьер между Миром и Верхним Миром представляет значительный научный интерес. Я и Бартан Драмме не раз послужили Вашему Величеству как преданные советники по делам науки, но, оценив все стороны дела, мы пришли к выводу, что нам крайне необходимо сопровождать флот…

— Никогда! — Лицо Дасины превратилось в алебастровую маску, на которой искусный художник изобразил похожую на королеву женщину. — Вы останетесь здесь, я нуждаюсь в вас, Маракайн, — здесь, на земле! То же самое относится и к вашему другу, к этому вечному юноше, Бартану Драмме. Я понятно выразилась?

— Вполне, Ваше Величество.

— Я понимаю, вы беспокоитесь за сына — точно так же, как я беспокоюсь за внучку, — но бывают такие времена, когда лучше прислушаться к голосу рассудка, — изрекла Дасина с силой, которая немало удивила Кассилла.

— Понимаю, Ваше Величество. — Кассилл поклонился и уже собрался было выйти из залы, когда королева жестом остановила его.

— Да, пока вы не ушли, — сказала она, — позвольте еще раз напомнить вам: непременно посетите врача.

Испуганный крик Стинамирта пронзил темные недра души — тенистые глубины, где вращаются невиданные миры, — и достиг Толлера. Каждый мир был воплощением новой личности, и одной из этих планет должен был стать он сам, поэтому Маракайна-младшего мало волновали мелочи прошлого существования. Толлер с раздражением спросил себя: зачем он понадобился этому юнцу? Разве в черных просторах космоса может найтись хоть какое-то оправдание подобной назойливости? Ведь сейчас решалась его судьба!

Но происходило что-то еще! На адских ландшафтах, которые окружали его, началась битва. Мощные внешние силы наступали на психическую линзу, чьи изгибы формировали его будущее…

Линза треснула! Выйдя из умственного и физического ступора, Толлер возродился в мире шума и красок. Дюжины одетых в черные лохмотья фигур дуссарриан бежали по полу купола в направлении разрушенной комнаты. Кричала женщина. Инопланетяне, которых Толлер придавил панелью, освободились и, пошатываясь, брели к своему предводителю. Их товарищи, до того толпившиеся за спиной Заннанана, удирали через дверь в неведомые коридоры здания.