— Ну зачем же так спешить? — крикнул вслед Толлер, прижимая плечом металлическую панель и удерживая попавшихся в плен инопланетян. — У нас здесь остались трое ваших, им может потребоваться срочная медицинская помощь.

Острым взглядом он окинул пленников. Двое из них оставались на ногах и не могли и пальцем пошевелить, прижатые к стене металлической пластиной, их мертвенно-бледные лица яростно взирали на Толлера с расстояния нескольких дюймов. Третий инопланетянин, сбитый ударом и очутившийся внутри стального сандвича, скорее всего либо был без сознания, либо вообще погиб. Разглядывая стоящую парочку, Толлер даже не пытался скрыть отвращение, которое вызывали в нем эти безносые лица и дрожащие черные полоски губ. Инопланетяне не издавали ни звука, но голову Толлера переполняли встревоженные телепатические вопли. Это было ментальное выражение неприкрытого страха — обнадеживающее напоминание, что дуссарриане отнюдь не прирожденные воины. Этот страх был благоприятным знамением для Толлера.

— Проверь, готовы ли женщины, — крикнул он Стинамирту. — А я тем временем постараюсь убедить этих тварей вести себя разумно.

Стинамирт кивнул и помчался к женщинам, которые столпились у подножия лестницы, а Толлер опять повернулся к своим жертвам. Все прочие инопланетяне, в своих черных одеяниях похожие друг на друга как дождевые капли, теснились у самой двери, ведущей к выходу из купола. Густой запах их тел наполнял узкое пространство.

— Ну, кошмарики, кто из вас главный? — рявкнул Толлер. — Кто будет говорить за остальных?

Инопланетяне ничего не ответили. Секунда шла за секундой, а они все глазели на Толлера своими белыми фарфоровыми глазками с черными дырочками. Хотя в мозгу Толлера не звучало никаких телепатических голосов, он ничуть не сомневался, что сейчас пленники мысленно взывают к другим дуссаррианам. Подумав об этом, он решил подкрепить слова действием.

— Вижу, вы крепкие ребята и просто так не сдадитесь, — сказал он, одарив инопланетян доброжелательной улыбочкой, которой обычно предварял какое-нибудь решительное действие. Эту особенность он тоже унаследовал от деда — по крайней мере так ему говорили — и подсознательно развивал ее с раннего детства. Без лишних слов он уперся покрепче в пол и что было сил нажал на панель. Инопланетяне, зажатые между ней и стеной, захрипели, их пепельные лица перекосились от боли, и Толлер вроде бы даже услышал, как хрустнула хрупкая кость.

"Остановись, дикарь! — Один из столпившихся у выхода дуссарриан шагнул вперед. — Нет прощения такому варварству!"

— Очень может быть, — ответил Толлер, учтиво поклонившись, — но если бы ты и твои отвратительные сограждане не захватили нас и не обращались, как со зверьем — по-моему, это тоже варварство, только с вашей стороны, — вам бы не пришлось столкнуться с моим варварством. Ясна причина? Или понятие естественной справедливости доступно только тупоголовым примитивам?

"Примитив — самое подходящее определение для тебя, Толлер Маракайн, — прозвучал мысленный ответ инопланетянина. — Неужели ты до сих пор не понял, что вам не удастся покинуть эту планету?"

— А неужели вы до сих пор не поняли, что я покину эту планету — так или иначе? И если единственным выходом будет смерть, я постараюсь прихватить с собой и кое-кого из ваших. — Толлер взглянул налево и увидел, что девушки и Стинамирт уже на подходе. К его удивлению, Вантара держалась позади всех и смотрела на него нерешительными, обеспокоенными глазами.

— Мы здесь, Толлер, — крикнул Стинамирт.

— Замечательно! — Толлер вновь повернулся к инопланетянину. — Раз ты добровольно вызвался говорить со мной, значит, я могу сделать вывод, что ты весьма важная фигура. Таким образом, тебе предоставляется великая честь стать моим заложником. Ну-ка, ко мне, живо!

"А если я откажусь?"

— Я только легонько придавил этих типичных представителей мужского населения Дуссарры, а их жалкие косточки уже затрещали. — Пленники Толлера беспокойно закрутили головами, когда тот взялся за панель поудобнее, демонстрируя свои намерения.

"Убив моих помощников, ты потеряешь и то небольшое преимущество, которого временно достиг".

— Это только начало, — пообещал Толлер, жалея, что под рукой нет меча. Он считал, что дуссарриане не обладают мужеством, но этот инопланетянин демонстрировал невиданное упорство. Внешне он ничем не отличался от остальных — причудливые одеяния из свисающих черных заплат были обычным явлением в среде инопланетян, — но этот индивид производил впечатление более важной персоны, чем, к примеру, тот же Дививвидив.

"А может… — Где-то в глубинах сознания Толлера начала зарождаться смутная догадка. — Может быть, госпожа Удача подкинула мне самого ценного заложника, какого только можно представить? Вдруг этот ничем не выделяющийся, невзрачный тип — король дуссарриан? Что там за титул использовал Дививвидив? Директор! А имя? Заннанан!"

— Скажи-ка мне, плешивый, — произнес он вкрадчиво, — а как тебя зовут?

"Мое имя не имеет значения, — ответил инопланетянин. — Я в последний раз взываю к твоему разуму. Твой план — если к подобному безумству вообще применимо это понятие — состоит в том, чтобы силой заставить нас отправить всех вас туда, откуда вы пришли, используя для этого мгновенный передатчик материи. После чего ты и твои товарищи на баллоне или на парашютах вернетесь на одну из родных планет. Я правильно изложил твои чаяния?"

— С чем тебя и поздравляю, труполицый! — Отказ инопланетянина назвать свое имя только приободрил Толлера и добавил ему мужества.

"Этот план несостоятелен! Более рациональные члены твоей группы испытывают насчет него большие сомнения, и в данном случае они поступают исключительно мудро".

Толлер снова посмотрел на Вантару, но она сразу опустила голову, отказываясь встретиться с ним взглядом.

"Я не волен вдаваться сейчас в подробности, Толлер Маракайн, — продолжал инопланетянин, — но, поверь, вам необыкновенно повезло попасть на Дуссарру именно в этот момент. Ты должен поверить, что я…"

— Я верю только в одно! Ты король дуссарриан, — заорал Толлер, давая выход ярости, которую новые опасности только подогрели. — Все, наши переговоры чересчур затянулись! Либо говори мне свое имя, либо — клянусь честью — я так пощекочу эту троицу, что они заплачут кровавыми слезами!

Уродливая фигура поднесла руку к выпуклой груди: "Меня зовут Заннанан".

— Так я и думал! — Толлер триумфально оглянулся на Вантару, Стинамирта и других. — А теперь я даю тебе…

"Больше ты ничего не сможешь сделать, — прервал Толлера Заннанан. — Я намеревался подробнее изучить психологические отношения между тобой и твоей женщиной, но пришел к выводу, что в неуправляемом состоянии ты либо убьешь себя, либо причинишь хлопот больше, чем того стоишь. Соответственно, я решил прекратить твое существование".

Толлер покачал головой, и голос его изменился до неузнаваемости:

— Меня не так-то легко убить.