— У вас была такая возможность, сэр, — разочарованно пробормотал МакКуин. — Лейтенант Кросби, несмотря на договоренность, предупредил вас.

— Каким образом?

— Знакомя нас, он посоветовал вам как следует присмотреться ко мне. Это было прямое указание увидеть во мне копа из «чистки».

Взмыленный детектив уселся на ступеньку и провел рукой с «кольтом» по лбу. С кулака тотчас упали на пол несколько крупных капель.

— Немыслимо, — отчетливо произнес он. — Старого лиса провели. Однако позвольте узнать, чем вызвана такая заинтересованность к моей персоне ваших начальников?

— Вы сами знаете.

— Знаю? — изумился Чески. — Даже не догадываюсь!

МакКуин уселся рядом, положив пистолет справа от себя. На лице его читались досада и тоска. Если бы он вернул время назад, он лучше уволился бы, нежели согласился на работу под прикрытием. Чески он считал идеалом полицейского, но только в той части, где речь шла о выколачивании нужной информации… От необходимости предать детектива, к которому искренне привязался, он чувствовал себя неловко. Досада же была результатом реакции на ту наглость, с которой Чески заявлял о своей невинности.

— Сэр, давайте, отмотаем два года назад. Вы работаете в участке лейтенанта Кросби по делу о краже из ювелирного салона Монтеньи… В ходе расследования бесследно исчезают три тысячи долларов из тех семидесяти, что вы изъяли у найденных вами злоумышленников. — Вынув из кармана сигареты, Сомерсет закурил. — Год назад. Следствие по делу о грабеже квартиры продюсера Парамаунт Пикчерз Даниэля Стронци. Вы находите грабителей, изымаете у них краденое, но потом супруга Стронци недосчитывается трех тысяч долларов из числа ста восьмидесяти пяти, находившихся в домашнем сейфе. Грабители клянутся, что не успели истратить похищенное, но им все равно вменяют полную сумму, и они отправляются в тюрьму. Месяц назад, сэр… Другая история, но все те же три тысячи долларов. Наваждение какое-то, мистика… Мистика, если не учитывать профессионализм детектива Чески…

Генри Чески смотрел в стену, в то место, на котором какой-то нерадивый клерк из компании Малкольма отколол углом кейса кусок крашеной стены. Промокнув на лице пот, он снова отшвырнул платок и снова вынул новый, сухой.

— Мне нужны были деньги, МакКуин. Они и сейчас мне нужны.

— Деньги всем нужны, сэр.

Чески вдруг посмотрел на напарника так, отчего у Сомерсета похолодела спина.

— Всем?.. А зачем они тебе, Сомерсет МакКуин?! Зачем тебе, племяннику сенатора МакКуина, деньги?! Я проверил: ты вырос в богатом доме, который ждет, пока его хозяину прискучит заниматься глупостями — работать в полиции, — и он вернется домой прокручивать полумиллиардное наследство, оставшееся от покойного папы! — Опершись на стену, Чески с трудом поднялся и покачнулся. — А знаешь ли ты, парень, как тяжело смотреть на то, как умирают, не в силах справиться со своей болезнью, твои родители?! Как тяжело вытягивать их из болота беспробудного пьянства и присматривать за ними в психиатрической лечебнице?! Знаешь, сколько стоит один год содержания старика в психушке города Пуэбло, штат Корлорадо? Шесть тысяч долларов, сынок!.. А у меня таких сумасшедших — двое! Удвой сумму, и реальность перестанет тебе казаться мистикой!..

Потрясенный МакКуин скользнул взглядом по лицу Чески и заметил в его глазах застывшие слезы.

— Но правительство обязано заботиться о таких людях… — вспомнил он. — Вы имеете право на бесплатное содержание ваших родителей по социальной программе.

И он увидел взгляд безумца, который обладал несвойственной безумцу логикой.

— Чтобы свора недоумков-санитаров молотила по спинам моих родителей палками и морила голодом? Я имею большую практику изучения подобных социальных домов, детектив МакКуин… Я не могу позволить себе такие социальные программы. Именно поэтому мне нужно двенадцать тысяч в год для содержания моих стариков в частной клинике… Шесть за двенадцать месяцев я наскребаю, но вот вторую половину… — стряхнув пыль с брюк, Чески глухо рассмеялся. — Если бы ты знал меня не шесть дней, а пять лет, то ты обязательно обратил бы внимание на то, что я годами не меняю обувь и костюмы.

— Мой босс, капитан Седин, уверен, что вы тратите украденное у преступников на проституток и виски… — потупившись, словно его уличили во лжи, пробормотал Сомерсет.

— Ну, конечно! — Просто так мне ни одна баба не даст, ваш капитан прав…

МакКуин не мог прийти в себя. Некоторое время он соображал, как продолжить разговор, но потом вдруг вспомнил:

— Почему вы оставили девушку в кафе?

— А ты бы хотел, чтобы мы повели ее на погибель, верно?

Несколько секунд они молча нюхали вонь сгоревшей электропроводки и начинающий усиливаться запах горящей пластмассы.

— А мы сейчас идем на погибель?

— А ты думал куда — на барбекю к президенту Бушу, что ли?! Каждый, кто зашел в это здание, может из него не выйти живым… И кто совсем не при делах при этом, так это испуганная девчушка в кафе, дожидающаяся своего героя!..

МакКуин пощелкал суставами.

— Что вы ей сказали, оставив меня на входе?

— Не твое дело, крысолов. Оставим ненужные разговоры для Большого Жюри. Что ты намерен предпринять?

МакКуин встал и сунул пистолет за пояс.

— Сдать вас, если вы уклонитесь от ответа, и последовать за вами, если объясните, зачем вам нужен этот русский. То, что вы не стремитесь доставить его в суд, я уже понял.

— Мне кажется, наверху занимается неплохой пожар… То есть ты намерен сдать меня после того, как я возьму Мартынова-Мартенсона?

— Разумеется, сэр.

Чески подумал, щелкнул пальцами и попросил сигарету…

Первыми, кого Мартынов с уборщиком встретили по пути наверх, оказались двое субтильных малых тщедушной наружности, вооруженные, однако, пистолетами. Мартынов знал, что такие люди — фигуранты мелкого калибра, только со стороны кажутся детьми… В здании, где располагался офис «Хэммет Старс», случайные люди не водились, для этого существовал офис в Нью-Йорке. Любой из службы безопасности, за исключением охраны в холле, был потенциально небезопасен для любого, кто покусился бы на интересы компании. Под управлением зятя Малкольма Роя Флеммера здесь находился целый отдел, который занимался поиском и привлечением на службу бывших спортсменов, оставивших спорт, но не потерявших форму. Ищейки Флеммера колесили по США, выискивая спившихся, только что покинувших ринг боксеров, чемпионов по айкидо, джиу-джитсу, организовывали для них курсы реабилитации, и уже через некоторое время экс-чемпионы приобретали прежний формат, точно зная, кому обязаны своим вторым возращением к жизни. Все эти отбросы большого спорта всасывались службой безопасности «Хэммет Старс», где происходила окончательная сортировка: годен — не годен. Отбор шел на самом серьезном уровне с привлечением лучших психологов, и в финале этой многоступенчатой системы очистки в «Хэммет Старс» оставалась исключительная сволочь, которая потом проходила курс закрепления преданности кровью, окончательно деградируя и становясь на путь, сойти с которого по собственной воле было уже невозможно.