Первая, Cadillac Vizon 2002 года выпуска, явно ярмарочный вариант, стоял чуть под углом к центру входа, и водительская дверь его была распахнута настежь.

Второе средство передвижения вызвало у Чески недоумение. В США таких не выпускали, а на руле значилась эмблема: «ЗиЛ». Что это такое, Чески не знал, однако в машинах толк понимал, а потому, когда заглянул под вздыбившийся холмом капот, увидел двигатель и мгновенно проникся к авто уважением. Литров в этой тачке было никак не меньше семи, а лошадей — не менее трехсот.

— Самый подходящий кандидат для XZibit и его программы «Тачку на прокачку», — констатировал МакКуин, обходя машину со всех сторон. — Вы не знаете, сэр, где в Лас-Вегасе можно так убить машину?

Детектив был прав. Город Лас-Вегас один из самых благополучных в США в части строительства дорожных коммуникаций и парковок. Если на этом «ЗиЛе» не ездили брать кабана на окраину Массачусетса, то можно было предположить, что он съехал с эстакады и перевернулся. Оба бампера болтались на одном из всех предусмотренных креплений и, наверное, волочились по асфальту, издавая при этом раздирающий душу скрежет, капот был вывернут, краска облуплена, словно машину ошпарили кислотой из медного таза. Картину довершали выбитые стекла и гнутая рама-держатель ветрового стекла. Крыло справа, дверь были помяты, правой фары не было, левая была расколота.

Чески приблизился и потрогал капоты обеих машин. Температура была одинакова, двигатели были разогреты до предела, и Чески усмехнулся, представив вдруг, что Малкольм ехал одной дорогой, а Мартынов, чтобы сократить путь, двигался по другой. Оттого такая разница в состоянии машин.

Поглядывая краем глаза на припарковавшийся в пятидесяти ярдах от первых двух автомобилей черный, невероятных размеров джип «Навигатор» с пустым салоном, Чески отметил это как факт и поспешил вслед за торопящим события и уже входящим в здание МакКуином.

На входе в просторный холл их ждал еще один сюрприз.

Меж стеклянных дверей, заблокировав их вращение, лежал огромный белый охранник с признаками повреждения челюсти. Он был без сознания. Но пульс у него прощупывался, дыхание было везикулярным, так что можно было не сомневаться, что он на этом свете еще поживет.

Чего, однако, нельзя было сказать о двоих молодых парнях в той же форме охранников офиса, застывших в креслах напротив работающих пультов наблюдения. Одному из них пуля вошла меж бровей, второй, вероятно, пожил чуть больше: на груди его темнело пятно, на животе Чески заметил второе. Парня добивали.

Почти молниеносно оба детектива оказались с оружием в руках.

— Славная ночка, — шепотом заметил Чески и направился к лифтам.

Обе шахты хранили молчание, и лишь светящиеся цифры над ними подсказывали напарникам, где находятся кабины: 31.

— У меня клаустрофобия, — признался МакКуин. В перевернутой цифре 13 он увидел усугубляющий эту болезнь признак. — Быть может, нам стоит по лестнице, шеф? Лифт сработает, нас будут ждать, а это… нехорошо, — добавил он, оглянувшись на спины неподвижных охранников.

— Сомерсет, еще раз посмотри на меня. Кого ты видишь?

— Сэр, это только так кажется, что 31 этаж пешком — это тяжело. На самом деле, подгоняемые адреналином, мы взлетим, как птицы…

— МакКуин, если бы Башни-близнецы рушились не 11 сентября, а 10-го, когда я прибыл туда для расследования хищения денег из страховой компании «Мет Лайф» на 89-м этаже, и если бы я в тот момент находился в баре на 20-м, то я ни за что не успел бы спуститься за те полчаса, пока падала Северная башня. А ты говоришь мне: «Давайте, сэр, взлетим птицами на 31-й этаж»…

— А вы были в Северной башне за день до трагедии? — спросил МакКуин через десять минут, когда перед ними на лестнице появилась табличка с обозначением «10 Level».

— У меня до сих пор начинается дрожь мышц спины, едва я подумаю о том, что было бы, если бы воришка спер две тысячи долларов в «Мет Лайф» не 10-го, а 11-го… Удар первого «Боинга-767» рейсом 11 из Бостона пришелся в окна 84-го этажа в 8 часов 45 минут, спустя 9 часов и 45 минут после моего ухода из World Trade Center… Черт побери, эти небоскребы… Если мы будем двигаться с такой скоростью, то на тридцать первом этаже появимся не раньше чем через двадцать минут! Но я обязательно устану, а это значит, что — полчаса, не меньше… В общем, ты как хочешь, дружок, а я, пожалуй, вызову лифт! — И Чески, отбросив в сторону совершенно мокрый платок, вынул из кармана свежий.

— Идите, идите, шеф, — поощрил его МакКуин. — Едва лифт с вами остановится на уровне 31-го этажа, в кабину, не дожидаясь открывания дверей, разрядят пару магазинов. Идите! — вы потеете, когда едите, у вас одышка, на вас не обращают внимания женщины — ко всему этому через минуту добавится еще пара дюжин отверстий! Вот тогда вы точно пойдете нарасхват среди итальянских домохозяек Нью-Йорка — вы будете незаменимы в качестве дуршлага для отбрасывания макарон! Идите, идите.

— Черт бы тебя побрал, щенок, — рассердился Чески, направляясь к лестнице.

— Сбросите десяток фунтов — вам же на пользу…

На площадке лифтов второго яруса, расположенной на 25-м этаже, Чески понял, что ему не дойти. Сердце вырывалось из груди, он был похож на только что поднятого из океана пассажира потерпевшего крушение лайнера, и пистолет в его руке придавал ему зловещий вид. Говорить он не мог, лишь выдыхал странные междометия:

— Эс… сво… ты сво… лочь такая…

— Шеф, осталось шесть этажей из тридцати! — призывал МакКуин. — Двадцать процентов от общего количества высоты! Это меньше, чем налог, шеф!

— У нас чудовищные налоги, Мак… — Усевшись на пол, детектив обреченно уткнулся лбом в стену. — У русских — тринадцать процентов, Мак… Это не налог, это взятка… Помоги встать, щенок…

Площадка тридцатого этажа встретила их тишиной…

— Мне вот сейчас пришло в голову, сэр. — Сомерсет почесал мочку уха. — А если они перестреляли охрану в холле и, ужаснувшись содеянному, выбежали на улицу? Что, если их разборка происходит в данный момент где-нибудь на Фламинго Драйв или в районе аэропорта МакКарран?

И он замолчал, увидев перед своим носом дульный срез «кольта» напарника.

— Не говори так, сынок, — попросил Чески. — Если ты еще хотя бы раз намекнешь, что я попусту взбирался на этот «эверест», ты — покойник.

— Я просто предположил, сэр…

И в этот момент началось то, что в первое же мгновение усадило обоих детективов на прохладный бетон лестничной площадки.

Над их головой раздалась автоматная очередь, второй автомат заработал, когда еще не умолк первый, к этому добавились три или четыре пистолетных выстрела и через секунду — грохот еще нескольких автоматов.

А потом раздался взрыв, потрясший стены.

— Очень похоже на фугас большой мощности, — прошептал МакКуин. — Вам не кажется, что пора вызывать подмогу?

Вместо ответа Чески направился от входа в здание со стороны лестницы к площадке перед лифтами.