Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А с остальной ты что делать будешь? — не мог успокоиться гном. — Хоть на память с собой возьми!
— Да не нужна она мне! С-с-совер-ш-ш-шенно! Я ш-ш-што, девиц-с-са, ш-ш-ш-тобы локоны х-хранить?
— Ну тогда я себе кусок заберу! — придумал Орвуд, привыкший ни при каких обстоятельствах не упускать выгоду. — Как-никак, божественная борода! При случае сбуду где-нибудь на рынке, магам или колдунам. Не возражаешь?
Кукулькан не возражал, судьба бороды его абсолютно не интересовала. Возразила Энка:
— А как ты докажешь ее божественное происхождение? Смотри, она на твою собственную похожа! Скажут: с себя состриг и продает!
Гном на секунду смутился, потом велел Хельги:
— Смотри, есть в ней магия или нет?
— Есть! — подтвердил тот уверенно. — Полно магии. Больше, чем в единорожьем хвосте.
— Вот и прекрасно! — Довольный гном принялся скручивать волосы в моток и увязывать ремнем, чтобы удобнее было нести.
— Смотри, штаны потеряешь! — хихикнула сильфида.
— Не боись! Не потеряю! Меня люди ица откормили, штаны плотно сидят!
— А как насчет насекомых? — задумчиво спросил Хельги.
— В смысле? — не понял гном.
— Не в смысле, а в волосах. Ты уверен, что там их нет?
— Конеш-ш-ш-но нет! — вступился за честь своей бороды Кукулькан. — У демоноф-ф-ф не бывает ни блох-х-х, ни ф-ф-фшей!
— Это смотря у каких демонов, — припомнив что-то личное, грустно вздохнул подменный сын ярла…
Выбраться на волю пленникам удалось довольно быстро. Пройдя еще с полсотни шагов по коридору, вновь сужающемуся и извивающемуся змеей, они уперлись в каменную заслонку. Как ни была она тяжела, отодвинуть ее было бы вполне возможно, если бы не мешала некая сила.
Подземная тюрьма для бога была устроена очень хитрым образом: если смотреть через астрал, снаружи она была совершенно незаметна — и не догадаешься что там, под холмом, спрятан столь мощный магический объект. Но если находишься внутри — выбраться наружу невозможно ни смертному, ни демону. Одному демону. Против двоих даже такая могучая преграда не могла устоять.
Кукулькан, будучи демоном многоопытным, прекрасно справился с задачей. Взял силы у Хельги, соединил с собственными, ударил резко и прицельно. Каменная заглушка вылетела с грохотом, будто пробка из бутылки игристого вина. Путь был открыт, окружающие — целы и невредимы.
— Учись! — назидательно сказала сильфида. — Вот что значит полноценный тренированный демон! Тебе до него расти и расти! — И пожаловалась Кукулькану: — Он у нас не демон, а сто золотых убытку! Хоть бы ты на него полезно повлиял!
— Научит-с-с-ся, какие его годы, — усмехнулся змей. — Он ещ-щ-ще младенецс с-с-сов-с-с-с-сем!
Хельги протестующе фыркнул:
— Я давно совершеннолетний!
— Это для с-с-с-мертных. А для нас-сс… Не обижайс-с-ся! Вырасс-стеш-ш-шь с-с-со временем. Будеш-ш-шь с-страшным убийцс-с-сей! Каких-х-х ещ-щ-ще с-с-свет не видывал!
— Тоже утешил! — Подобная перспектива Хельги только огорчила. — Скажи, а от этого нельзя как-нибудь избавиться? Снова стать нормальным… извини, простым смертным?
— Мож-ш-ш-но! — уверенно ответил Кукулькан. — Но с-сам я с-с-способа не знаю. Да и не пред-с-с-ставляю, зачем тебе это?.. Ищ-щ-щи тех-х, кто знает!
— Спасибо! — поблагодарил демон-убийца. — Я буду жить надеждой!
…После темноты тоннеля дневной свет показался столь резким, что Хельги невольно отпрянул назад. А Кукулькан обнаружил, что на солнце совершенно слепнет. Потребовался не один час, прежде чем глаза его обрели способность смотреть на свет. Все это время новые знакомые просидели рядом с ним у выхода из подземелья, за компанию. А чтобы не было скучно, они взялись поведать богу о том, что случилось в мире за века его заточения. Говорил главным образом Аолен, он лучше других знал историю. Энка, Орвуд, Улль-Бриан и Эдуард делали очень важные, с их точки зрения, дополнения и поправки, Меридит по привычке точила оружие, Рагнар зевал, а Хельги с Ильзой демонстрировали дремучее невежество, задавая по ходу рассказа дурацкие вопросы.
— Ну ладно Ильза, — возмущалась дочь сенатора Валериания, — она, бедняжка, полуграмотная, какой с нее спрос. Но ты! Образованное существо, имеющее ученую степень! И не знаешь, почему началась Первая мировая! Стыд и позор!
— Не "не знаю", а забыл. Чувствуешь разницу? — защищалось образованное существо. — И потом кое-что я все-таки помню.
— Что именно? — коварно уточнила девица.
— Что герцога зарезали!
— Да что ты говоришь? Зарезали! Вот беда! А какого? Кто? Где?
Увы, таких подробностей магистр Ингрем припомнить не мог. Пришлось ему менять тактику и переходить из обороны в наступление.
— А ты, к примеру, можешь сказать, что такое… ну, хотя бы гидрослюдисто-монтмориллонитово-бейделлитовый[10]горизонт?
Этого Энка не только объяснить, даже выговорить не смогла.
— Вот и нечего на меня нападать! Сама неучем была, неучем и осталась! Чему тебя столько лет учили — не представляю!
Кукулькан слушал их болтовню и веселился от души. Впервые за полтысячелетия с лишним.
Меридит была неприятна та легкая снисходительность, что проскальзывала в поведении бога. Но она утешала себя тем, что Хельги, если захочет, двоих таких проглотит и не подавится. Наверное, она думала слишком громко, потому что в один момент, когда все были отвлечены разговором, Кукулькан обернулся, весело подмигнул и шепнул не то на ухо, не то прямо в мысли: "Троих-х-х! И четвертым за-кус-с-сит! Только ты ему не говори! Обидит-с-с-ся!" Меридит стало смешно, она сменила гнев на милость, а друзья так и не узнали, чего это диса со змеем перемигиваются и хихикают.
С наступлением сумерек к Кукулькану вернулось зрение.
— Х-х… хорошо! С-с-стемнело! — радостно объявил он. — Я снова вс-с-се вижу!.. Пред-с-ставьте, на родине народа ицс-са меня почитали как бога с-с-солнц-с-са! А я теперь на с-с-солнце с-с-слепну! Ирония с-с-судьбы!
— Привыкнешь со временем, — заверил Аолен.
— Знаю. Вс-с-се равно смешно!.. Ну ш-ш-што, каковы ваш-ш-ши планы?
— Пойдем в город, — откликнулся Хельги, изрядно удивив ближних своих.
— Чего мы там забыли? Новые неприятности? Ты же сам первый хотел оттуда уйти!
Хельги смерил сильфиду взглядом, полным укоризны, — так умудренные жизнью старцы взирают на не в меру легкомысленную молодежь.
— Там остался мой дневник и полевой журнал. И твоя чертежная доска, между прочим, тоже! Я уж не говорю о менее ценном имуществе.