А пока я мыла туфли, в голове начали складываться строчки:

— Кабанчик, — услышала я голос, драгоценнее которого не было на свете. — Одуванчик-кабанчик. Все перемыла?

— Все, раз ты тут.

Оливия стояла такая, как всегда, безо всякой позолоты и лат, без гигантского роста. Типа, я тут поглядеть зашла. А в глазах — нет, я не хочу, чтобы моя Оливия плакала!

— И думать не смей реветь! — рявкнула я. — У нас тут вечный праздник!

— Не гожусь я для праздников, — Оливия отступила на шаг, и я поняла, что надо спасать положение — у горла она держала свой стилет.

— Брось его и иди ко мне.

— Нет. Я тебя недостойна.

— Ну тогда я приду к тебе.

И всем светом любви, что был во мне, я опалила ее, сожгла гордыню и неуверенность, сожгла злобу и отчаяние. Поцеловала ее в лоб, и там открылся третий глаз, сияющий как сапфир.

— О, вот этого я не ожидала, — приходя в себя, сказала я. — Третий глаз я не планировала.

— А что ты планировала?

— Очистить тебя от глупостей, оставив твое прекрасное ехидство. Иначе будет все слишком правильно.

— А крылья у меня есть?

— Смотри сама.

— Рыжие? Ах ты змея молочная! Почему у всех белые, а у меня рыжие?

— Потому что ты не человек. Как и я.

— А кто же я?

— Ты спутник. Спутник планеты Нуова. Я тебе потом объясню, что и как делать. А вообще мы за все должны быть благодарны мессеру Софусу.

— О, я уж думал, обо мне и не вспомнят.

— Что вы, господин наш, мы ведь теперь поняли, кто вы.

— А кто я? — спросила Глоссария.

— Честно, не поняли.

— Ну, об этом будет наша следующая история, девочки.

— Первая история была большая и смешная, эта — маленькая и непонятная, какая же будет третья?

— Все зависит от вас и только от вас…

И они ушли, напевая:

Меня вот уже вторую неделю грызла совесть. Даже светимость из-за этого понизилась. А дело было в моей родине — планете Нимб. И моей родной сестре — Ай-Серез. Мы внезапно встретились и внезапно разминулись, еще когда я была компаньонкой Оливии, но теперь ничто не мешало мне отправиться на родину и встретиться с сестрой, помочь ей, если она нуждается в помощи. Это было обыкновенное малодушие, которое недостойно звезды. И первым это малодушие заметил Люций:

— Люция, ты в последнее время сама не своя. Словно сделала какую-то пакость.

— Так и есть, милый мой Мальчик с Собакой. У меня есть родная планета. А на ней — родная сестра. Но я почему-то боюсь туда отправиться.

— Трусость — это ничего. Я отправлюсь с тобой. И Собака. Ты знаешь, мы легко умеем перемещаться.

Да уж, по струнам Вселенной эта парочка моталась, просто как маятники на часах, и открывала все новые миры и новых друзей.

Сказано — сделано. Я собрала походное снаряжение (аптечка, меч, лазерные веера и защитный костюм), а Люций взял футбольный мяч — погонять его с Собакой.

Перед уходом я со всеми попрощалась, надеясь на скорую встречу. Маттео при этом железным тоном сказал мне:

— Обратно ты должна вернуться вместе с сестрой.

— Это еще почему?

— Пока не скажу. Но…

— Ладно, милый.

Переместились мы мгновенно. Люций одной рукой держал Собаку, а другой кинул мяч в пространство, и за этим мячом нас на Нимб и утянуло.

Нимб — планета всего красного, и я, отвыкшая от подобного изобилия пурпура и киновари, передернулась, когда Люций попробовал здешнюю красную воду:

— Вода чистая, воздух чистый. Планета не отравлена. Но из живых существ на ней присутствуют только трое. Я их ощущаю, их биотоки.

— Как трое? Кто они? Как нам попасть к ним?

— Сейчас я проложу маршрут.

И через некоторое время мы оказались в нужной точке. В скале были вырублены три пещеры, перед скалой располагалось озеро и что-то вроде площадки для сборов, готовки и так далее. Все три пещеры были занавешены плетенками из красного тростника.

— Тук-тук-тук! — прокричала я. — Есть тут кто живой?

На самом деле меня одновременно мучили страх и стыд. Страх — что сестра мертва, и стыд — что так долго не вспоминала о ней.

Залаяла Собака, и из средней пещеры вышла очаровательная девушка в минимуме одежды.

— Ай-Серез! — вскричала я, пораженная ее красотой. — Ты ли это?

Даже зависть царапнула сердце — я не была такой красивой.

— Ай-Кеаль, сестра моя звездная, — вскричала Ай-Серез. — Какой хвост кометы принес тебя к порогу моего жилища?

Мы обнялись.

— Ньянга ты все-таки, — с укором сказала мне сестра. — Столько времени не виделись!

Ньянга — неприличное слово. Переводить не стану.

— Впрочем, я и сама хороша, — вздохнула Ай-Серез. — Увлеклась Себастьяно и вместе с ним устроила романтический вояж.

— Себастьяно? Себастьяно Монтанья? Наш оболтус и пьяница Себастьяно?! Неужели он еще жив?