Сначала мы много бегали. Чёрт, если бы я знала, что у нашей капитанши такое видение игры в квиддич, я бы, наверное, так не рвалась сюда. С завистью я поглядывала в небо, где наши противники уже вовсю летали, отрабатывая пируэты в воздухе.

Себастьян бежал первее всех, что, конечно же, неудивительно — желание выделиться и отличиться в нём преобладало всегда. Не знаю уж, позволили ему заниматься или он пошёл наперекор указаниям мадам Чиррей, но старался изо всех сил — пыжился, чтобы не подвести команду. Я постоянно замечала на себе прожигающий взгляд Саманты: она смотрела как-то слишком внимательно, что меня смущало и нервировало одновременно.

Только последние двадцать минут тренировки мы пробыли в воздухе. К тому моменту моё тело почти покинули все силы, и единственное, чего мне хотелось — это лечь и больше никогда не вставать. Радовало одно — Себастьян ни разу не выдал никакой провокации, поэтому тренировка прошла гладко, и я, вполне довольная собой, начала собираться в замок. Уже уложив метлу в чехол, я заметила настырный взгляд Уизли, который пытался напомнить мне о нашем плане. Чёрт, я об этом совсем забыла, почему тогда не забыл он? Я вымученно выдохнула и потянулась рукой к волосам, доставая оттуда свою любимую заколку. Несколько мгновений подержала её в руках, гладя пальцем, а потом незаметно бросила в траву у ограды, подмигивая Гаррету. Он кивнул и показал палец вверх, после чего я со спокойной душой села на траву растянуть уставшие мышцы, не имея сил думать ни о чём, кроме горячего душа и ужина.

***

Неделя началась просто «охренительно». Сначала Оминис испортил настроение с самого утра — снова начал учить меня, как себя вести, что говорить и делать, когда я разозлился из-за чёртовой мантии под своей кроватью. Просил же его убрать её, сжечь или выкинуть — неважно!

Потом Амелия выпучила на меня глаза: что мне надо было ей сказать? Своё тупое «боброе дутро?» Чтобы она точно убедилась, что я идиот?

Дальше опять этот тормоз Уизли: я что, виноват, что он забыл пятое исключение? Это же проходят на первом курсе, в чём его проблема?!

Я сокрушался, стягивая потные перчатки с рук и укладывая метлу в чехол. Чёрт, никто даже не обратил внимание на мою «Небесную косу»! Зачем я её вообще тогда покупал? Лучше бы взял что попроще, тогда бы хватило на новые перчатки, а то эти совсем не спасают от мозолей и ссадин.

Раздражало всё: пронизывающий ветер, противные голоса одноклассников, форма, прилипающая к телу. Сегодня все носятся вокруг, постоянно спрашивают, как я себя чувствую. Нормально всё со мной, нормаль-но! Я не калека какая-нибудь, не надо со мной нянчиться.

Мне нестерпимо хотелось прибить этих двоих: Гаррет распустил нюни, как всегда, а Амелия… ну, тоже, как всегда, влезла не в своё дело. Я мельком посмотрел в её сторону: сидит на холодной земле, растягивает мышцы после тренировки. Вот дура, застудит себе всё. Как чувствуя мой взгляд, она резко встала и, еле волоча ноги, поплелась в школу. В сердце кольнуло чувство… жалости?

Груз ответственности за собственные скоропалительные поступки, такие, как сегодня утром, давил на плечи. Я устало зарылся руками в слипшиеся от пота волосы, чувствуя всепоглощающие усталость и изнеможение. Саманта подошла сбоку и потрепала меня за плечо.

— Эй, Сэллоу, — мы с ней синхронно повернули головы в сторону соседней части поля, там, где тренируется Гриффиндор. Гаррет размашисто шёл к нам навстречу, иногда переходя на трусцу.

— Чего тебе, Уизли? Учти, я не намерен с тобой драться.

— Сдался ты мне, — он чуть запыхался, подходя ближе. — Вот. Передай Амелии, — протянул мне какую-то блестящую штуку. Я только завёл руку, чтобы посмотреть, что это, как Саманта отдёрнула её, заглядывая Уизли в глаза:

— Что, не можешь сам передать своей девушке?

Я опешил: «Девушке?». Вопросительно посмотрел на Гаррета, но он проигнорировал провокационное замечание:

— Просто передай, она забыла тут, тебе сложно, что ли? — он высвободился из пальцев Саманты и настойчиво вложил мне в руки предмет. Ах, это её заколка, я узнал. Эту вещицу подарил профессор Фиг после Церемонии распределения. Я осмотрел её с двух сторон, убеждаясь, что она цела, и сунул в карман.

— Хорошо, передам, — безразлично сказал я, на что Гаррет кивнул и поспешил к своей команде, ни разу на нас не обернувшись. Так они что, снова вместе? Когда только успели помириться?

Саманта выглядела растерянной, когда смотрела ему вслед. Я аккуратно дотронулся до её плеча, направляя в сторону замка, куда мечтал попасть сейчас сильнее всего: послетренировочный жар спадал, и становилось очень холодно. Как бы не заболеть и снова не оказаться в Больничном крыле — такого позора я больше не переживу.

Горячий душ, свежая одежда, вкусный ужин — и я самый счастливый человек на планете. «Вот бы ещё поспать на удобной кровати», — думал я, направляясь обратно в гостиную. Саманта убежала к себе, напомнив о завтрашнем поэтическом вечере. При упоминании о нём я невольно закатил глаза, из-за чего Саманта, вроде как, обиделась — я не понял точно.

Настроение было приподнятым после изнуряющей тренировки. Я скучал по этому больше всего, лёжа в палате. Это чувство не сравнится ни с чем: когда вдоволь утомишься, потом так сладко спится. Где, если не на тренировке, можно испытать подобное? Я резко остановился, и блаженная улыбка начала постепенно сползать с моего лица. «Да, Себастьян, где же ещё? Ну, наверное, только если в Больничном крыле, мастурбируя на цитрусы», — я стыдливо закрыл лицо руками, стараясь выкинуть эти воспоминания из головы. Хотелось сквернословить при одной только мысли о той ночи. Какой позор. Слава Мерлину, меня никто не видел.

Как по закону подлости, именно в этот момент Амелия вышла из своей комнаты, направляясь прямо ко мне. Я запаниковал, не зная, куда деть руки: поправил галстук, одёрнул мантию, наконец спрятал их в карманы брюк.

— Себастьян, ты случайно не находил мою заколку? — она скользнула пальцами в распущенные волосы, и свежий запах цитрусов наполнил пространство вокруг. Я почти потерял голову, перекатываясь с пятки на носок и вдыхая этот аромат.

Редко, когда видел её в таком виде — непослушная копна несуразно опускалась на плечи, кое-где торчали запутавшиеся пряди, придавая небрежный вид всей причёске. Я рефлекторно дотронулся до кармана мантии, нащупывая там заколку.

— Нет, не видел, — ответил я и хотел было пройти мимо, но