– При наличии денег легко купить что угодно. А вот если человек старался, вышивал для меня салфетку, это очень ценно.

Поэтому горничные, охрана, повариха несут Инне носовые платочки с ее инициалами, вдохновенно нарисованные картины, лоскутные одеяла, разделочные доски с выжженным орнаментом. В прошлом году хитом среди подношений стала шкатулка, которую горничная Анжела сшила из… фотографий. Женщина с разрешения хозяйки наснимала ее фото, а потом смастерила из них коробочку. Инна Станиславовна пришла в полный восторг, и Анжела стала героиней дня. Даже кольцо с бриллиантом, подаренное Романом Глебовичем, не произвело такого впечатления, все затмило рукоделие прислуги.

В нынешнем году лучшим сюрпризом тоже стала шкатулка – ее преподнесла Марина. Вечером, когда семья села за стол, Гончарова подала жене Романа диск и сказала:

– Дорогая Инна Станиславовна, около вашего прибора стоит нечто, упакованное в бумагу и перевязанное лентой. Это мой подарок. Но прежде чем сорвать обертку, очень прошу посмотреть запись.

Диск вставили в DVD-плеер, на экране телевизора возникло лицо пожилой тетки, но заговорила она неожиданно молодым, сочным контральто:

«Меня зовут Фредерика Сержевна Манзини. Мой отец Серж, впрочем, как и дед Джованни, прадед Фелипе, прапрадед Алессандро и другие мужчины нашей семьи, был алхимиком. В глубокой древности представители рода Манзини, а он уходит корнями в девятый век нашей эры, поставили перед собой цель отыскать средство для сохранения красоты лица и тела. И оно было создано. Аптека Манзини пользовалась славой у женщин, ведь там можно было приобрести волшебный крем, который делал кожу снежно-белой, румянец розовым, а губы пунцовыми. С начала восемнадцатого века Манзини живут в России, и среди их клиентов были царствующие особы. Каждый химик нашего рода улучшал состав крема, и сейчас он доведен до совершенства. Поставить производство уникального средства на поток никак нельзя – оно изготавливается исключительно вручную, и ингредиенты собираются по всему миру. Раз в год мой внук, Джеромо Манзини, смешивает небольшое количество волшебной субстанции. Крем нельзя продавать: он потеряет свои свойства, его только дарят от чистого сердца человеку, который нам нравится. И принять подношение может лишь тот, кто никогда и никому не сделал зла, иначе последствия будут непредсказуемы. Крем упакован в шкатулку, это наша семейная реликвия – она была заказана в тысяча шестьсот десятом году ювелиру одним из моих предков. Я знаю, вы собираете уникальные вещицы, и надеюсь, что после того, как используете крем Манзини, пустая упаковка займет место в вашей коллекции. Живите с миром и помните: сила волшебства непобедима, вы станете прекрасной. Но никогда не пользуйтесь кремом, если вы раздражены, рассержены или очень устали. Накладывая его на лицо, не стройте козни другому человеку, в противном случае все плохое падет на вашу же голову. И да пребудет с вами благословение рода Манзини».

– Прикольно, – оценила я затею Марины. – Авантюристка наняла актрису?

Феликс вытянул ноги.

– Я подумал так же и даже восхитился фантазией мошенницы. Украла где-то шкатулку, нашла в Интернете безработную лицедейку и поставила спектакль. Но Инна Станиславовна не смогла скрыть восторга. Остальные члены семьи притихли. Понимаешь, день рождения хозяйки – нечто вроде соревнования, в котором не участвует только Роза Игнатьевна. Старуха всегда отделывается дорогой коробкой конфет и демонстративно вручает два кило шоколада, сделав вид, что забыла про нелюбовь Инны к нему. Вернее, хозяйка с удовольствием полакомилась бы сладким, но она ревностно блюдет фигуру.

– Бабульке нравится дразнить родственников? – спросила я.

– Есть такой момент, – согласился Феликс. – Порой Роза Игнатьевна прикидывается немощной, выживающей из ума, но, уж поверь, ее голова работает четко. Розе выгодно выглядеть полубезумной, тогда она спокойно может говорить всем в лицо, что хочет.

– Любовь ставить диагнозы это тоже своего рода спектакль? – заинтересовалась я.

– Нет. Роза по образованию медсестра, она мечтала стать врачом, но не получилось. Роман рассказывал, что бабка на его памяти постоянно всех лечит – сначала подыщет человеку болезнь, затем не поленится сходить в аптеку, купит лекарства и начинает потчевать несчастного, – ответил Феликс.

– Но это же очень опасно! – воскликнула я.

Управляющий пожал плечами:

– Ты права. Только ведь без рецепта опасное средство не продадут. В арсенале Розы Игнатьевны пилюли, микстуры и травы из открытого доступа. К тому же народ все равно не принимает то, что сует старуха, поблагодарят, унесут таблетки и бросят в мусор. Но вернемся ко дню рождения Инны.

…Все поняли, что презент Марины наиболее оригинален, и притихли. Один Эдуард решил подпортить Гончаровой малину и сказал:

– Манзини? Я читал о них в книге по демонологии. Никакие они не алхимики, а черные колдуны, специализировались на ядах. Инна, не трогай крем!

Марина покраснела, однако с честью вышла из положения. Авантюристка подождала, пока Инна Станиславовна вскроет упаковку, подошла к ней, аккуратно открыла шкатулочку, зачерпнула ложечкой комочек нежно-розовой субстанции, положила его себе на язык, демонстративно проглотила и сообщила:

– При царских дворах были люди, которые во избежание отравления государя пробовали каждое подаваемое ему блюдо. Считайте, что я сегодня исполнила эту роль. Успокойтесь, Эдуард, как видите, крем не нанес мне вреда даже после употребления внутрь.

Демонологу оказалось нечем крыть. Гончарова одержала убедительную победу.

Инна опробовала подарок, а утром за завтраком сказала:

– Удивительный эффект! Сколько я ни покупала кремов от лучших фирм, результат слабенький. Здесь очень мощное воздействие, я себя в зеркале после ночи не узнала. И это после одного нанесения…

Феликс положил ногу на ногу и замолчал. Я сидела не шелохнувшись. Наконец не выдержала, поторопила рассказчика:

– И что было дальше?

– А дальше я испугался. Потому что понял: если уж Инна Станиславовна пала жертвой обаяния Марины, дело совсем худо, вползет авантюристка в семью змеей. А ведь никак нельзя это допустить.

– Надо было прямиком идти к Роману Глебовичу, – отчеканила я.

– Я уже объяснил, почему не мог этого сделать, – чуть повысил голос управляющий. – Я не хочу лишиться работы в доме Звягина. Не из-за денег, нет. Моментально устроюсь в другое место, меня сразу возьмут, хороший управляющий на вес платины. Но как оставить шефа без ангела-хранителя, а? И я придумал такой ход: пошел к Гончаровой и открыл карты, сказав ей: «Знаю, киса, всю твою биографию. Скелеты из шкафов вытряхнуты, можешь передо мной не прикидываться». Бабенка явно испугалась, заплакала и давай тараторить: «Это все Митька придумал! Мне его идея не нравилась, а он заставил меня силой. Я сейчас уйду, не беспокойтесь». И к шкафу бросилась, сумку начала собирать. Пришлось ее остановить, мол, так нельзя, свадьба скоро, если она просто исчезнет, шум поднимется. Марина тогда кинулась к столу, схватила листок и написала: «Простите! Не могу выйти замуж, передумала. Надеюсь, Глеб Львович еще встретит свое счастье». Потом сунула его мне со словами: «Вот! Я все объяснила».