Меня не беспокоило то, что мама не появлялась дома. Меня не беспокоило то, что она не повезет меня сегодня повидаться с Робби. Меня не беспокоило то, что я потеряла еще одного члена нашей семьи.

Да. Я была в полном порядке.

И у меня не было никаких проявлений шизофрении.

Я впилась ногтями в свою руку. И не пошевелилась, даже когда почувствовала, как по руке потекли струйки крови. Это было приятным и освежающим ощущением.

Спустя тридцать минут мы свернули с основного шоссе, и Райан посмотрел на мои руки.

– Черт! Мак!

Он схватил меня за руку, и я разжала пальцы. На моей руке было пять глубоких ран, из которых текла кровь.

Райан выругался себе под нос, включил сигнал поворота и свернул на стоянку около бензозаправки.

– Что, черт возьми, случилось? – Резко остановившись напротив невысокого здания, он распахнул свою дверцу. – Вылезай. Нужно срочно обработать твои раны.

Он взял меня за руку, свободной рукой закрыл машину и положил ключи в карман. Не выпуская моей руки, он повел меня внутрь здания и попросил аптечку. Служитель станции протянул ее нам и сказал, что туалет находится сзади.

Мы пошли было по коридору, но он рявкнул:

– Я имел в виду, что туалет снаружи.

Райан сердито посмотрел на него.

– Спасибо. Ваша чуткость удивительна.

Служитель пожал плечами и повернулся к другому клиенту.

Райан попятился и задом открыл дверь, не выпуская мою руку и мрачно глядя на служителя поверх моей головы.

За углом, рядом с пожарным шлангом, стоял металлический столик для пикника. Райан похлопал по нему.

– Запрыгивай.

Он поставил аптечку на столик рядом со мной. А я вернулась в прежнее отрешенное состояние. Я чувствовала себя так, словно меня завернули в одеяло, укрыв от настоящей боли. И раны на моей руке ни в малейшей мере не беспокоили меня.

Райан склонился надо мной и начал обрабатывать мои раны.

Я нахмурилась.

– Мне становилось лучше.

Он на мгновение застыл, а потом выпрямился и посмотрел мне в глаза.

– Что?

– Мне становилось лучше.

Внезапно моя голова стала очень тяжелой.

Мне захотелось спать. Я подалась вперед и уперлась головой Райану в плечо.

– Она ушла от меня сегодня, – пробормотала я ему в рубашку. – И мне становилось лучше.

Райан застыл, а потом медленно, невыносимо медленно поднял руку и положил ладонь мне на затылок.

– Кто ушел?

– Уиллоу.

Но это было не совсем так. Она ведь разговаривала со мной, разве нет? Это она была рядом со мной в машине. Верно?

Райан стоял неподвижно, как статуя.

– Уиллоу была рядом с тобой?

Я кивнула и выпрямилась. Мне было больно смотреть на него. Солнце было таким ярким, что у меня из глаз потекли слезы.

– Она сначала ушла от меня, но потом, в машине, снова заговорила со мной.

– Она говорила с тобой?

– Один раз.

Это была она? Этот вопрос мучил меня.

– Она разговаривала с тобой?

Он погладил меня по волосам. Наклонившись ко мне так, что нас разделяло всего несколько дюймов, он посмотрел мне в глаза.

Я отвела взгляд в сторону. Я не могла смотреть ему в глаза. Я чувствовала, что сделала что-то не так, но не знала, что именно.

Я не могла мыслить здраво. Что я сказала не так?

Уиллоу, что я наделала?

Слеза потекла по моей щеке.

– Она мне не отвечает.

– Уиллоу не отвечает?

Уиллоу…

Я покачала головой.

– Она ушла.

Я хотела, чтобы она вернулась. Мое сердце сжалось от боли. Я хотела, чтобы она вернулась. Я хотела снова разговаривать с ней, чувствовать ее присутствие.

Слезы все катились по моим щекам.

– Райан, куда она ушла?

Он пристально смотрел на меня. Его зрачки расширились.

Уиллоу. Я не должна была бы говорить о ней. Но она снова бросила меня.

Я съежилась, мысленно свернулась в клубочек, и Райан прижал мою голову к своему плечу.

И я горько заплакала, а по моей руке медленно стекали капельки крови.

Корабль здравомыслия отчалил. Я официально сорвалась с катушек.

Я разговаривала с мертвыми людьми, видела мертвых людей – и я не была психом.

Райан подвез меня к дому Мэллори-разлучницы. После того как я немного пришла в себя, он обработал раны на моей руке и перевязал их. Но я все время вытирала рукой слезы с лица, так что повязка намокла и стала черной от туши.

Поднявшись на крыльцо, Райан постучал. Другой рукой он взял меня за руку и переплел свои пальцы с моими.

Мне захотелось сказать: «Кошелек или жизнь?», но дверь распахнулась, и я промолчала.

На пороге стояла женщина и внимательно смотрела на меня.

– Мистер Малколм здесь? – спросил Райан.

Она резко вскинула руку и прижала ладонь к губам. Она была такой же, как на фотографиях в Фейсбуке, только еще более хорошенькой.

Я ненавидела ее.

Моя злость помогла отчасти прогнать мое безумие, и мне удалось унять слезы. Но я все равно продолжала шмыгать носом, как наркоманка.

Она несколько мгновений разглядывала меня, слегка подавшись вперед. И тут до нее дошло, и она отступила на шаг.

– Филипп! – крикнула она через плечо, а потом снова повернулась ко мне: – Вы Маккензи.

Я не ответила. Все мои силы ушли на то, чтобы окинуть ее гневным взглядом. Я хотела, чтобы она почувствовала всю ненависть, исходившую от меня и от Уиллоу. Это было только справедливо, учитывая, что она не столкнется с самой отчаянной из нас.

Она шумно вобрала воздух в легкие, и ее губы начали подергиваться.

Послышались шаги, и она посторонилась. На пороге появился мой отец и, нахмурившись, посмотрел сначала на нее, а потом на меня.

– Что… Маккензи?

Он перевел взгляд на Райана, который крепче сжал мою руку.

– Можно… можно нам войти?

Не знаю, почему Райан привез меня туда. Может быть, это было ближе, чем ехать в психушку. Может быть, он не хотел больше иметь со мной дела и решил оставить меня на попечение отцу. Могло быть множество причин. Когда я осознала, куда он везет меня, я попыталась вырвать у него свою руку.