Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, – солгал в ответ Мэтт и обнял ее. – Намного лучше.
Утром в понедельник Николь пришла на работу с коротко остриженными волосами цвета сверкающей меди. Прическа эта ей необычайно шла – подчеркивала идеальную форму головы и высокие скулы. Николь ничем не напоминала девушку, которая ушла из офиса в пятницу. Та девушка была красивой, а эта – ослепительной. На нее оборачивались, и не последнюю роль в этом играла прическа.
– Мать честная! – ахнула регистраторша, когда Николь в узких черных брюках, высоких ботинках и джинсовой облегающей куртке проходила мимо нее. – Что случилось с твоими волосами?
– Я давно хотела сменить имидж, – величественно промолвила Николь. Они с Шарон пришли к выводу, что такой ответ будет лучшим. Нельзя же признаться, что причиной этого был несчастный случай…
– Николь, что с твоими волосами? – ахал каждый, кто встречался ей по дороге.
– Красота! – вздыхали девушки, сидевшие рядом с ней в отделе претензий.
– Если бы мне хватило смелости сделать то же самое… – сказала хорошенькая индианка Ширин, у которой тоже были длинные черные волосы. – Но если я выкрашусь, отец меня убьет.
Николь печально улыбнулась.
– Вот оно, единственное преимущество безотцовщины, – пошутила она.
– Синклер! – прошипела Шарон, заметив приближавшуюся к ним инспекторшу.
Девушки тут же брызнули в разные стороны, как мыши от кота, и уселись на свои места. Но им бояться было нечего. Целью мисс Синклер была Николь.
– Ваша прическа! – с отвращением сказала инспекторша.
– Да, – одними губами улыбнулась Николь. – Я сделала прическу. А что, вам не нравится цвет? Но ведь многие люди красят волосы. Или девушкам индийского происхождения это запрещено?
Она испытала удовлетворение, когда мисс Синклер инстинктивно отпрянула. Николь знала, что эта старая сука терпеть ее не может и мечтает уволить под любым предлогом. Но обвинение в расизме должно было сбить с нее спесь.
У мисс Синклер раздулись ноздри.
– Не говорите глупостей! Я просто обратила внимание на ваши волосы, вот и все. Но приходить на работу в джинсовой куртке нельзя. Вы знаете правила «Копперплейт»: никакой джинсовки!
Николь молча стащила с себя куртку, под которой обнаружилась белая майка, тонкая ткань которой обтягивала не прикрытую лифчиком высокую грудь с напрягшимися сосками.
Глаза мисс Синклер полезли на лоб, что вызвало у Николь улыбку. Правил, запрещавших приходить на работу без лифчиков, не существовало.
Когда инспекторша пулей взлетела на свой насест, чтобы отравить жизнь кому-то другому, Николь позвонила Шарон.
– Черт бы побрал эту корову! – прошипела она. – Чем раньше я уйду отсюда, тем лучше. Потому что в один прекрасный день я ее убью и сяду в тюрьму!
– Успокойся, – посоветовала ей подруга. – Когда ты станешь звездой вокала, то сможешь говорить о ней гадости всем и каждому, а она ничего не сможет сделать.
– Держи карман шире, – мрачно ответила Николь. – Скорее рак на горе свистнет, чем я стану звездой вокала.
– Тебе не следовало упоминать об индийском происхождении, – осуждающе сказала Ширин, когда час спустя они встретились в женском туалете. – Мой отец говорит, что нельзя требовать к себе особого отношения на том основании, что мы относимся к другой расе.
– Ширин, твой отец настоящий старый зануда. Хотя во мне пятьдесят процентов индийской крови, но я жительница западного Лондона в третьем поколении, – беспечно напомнила Николь. – Я никогда не видела своего отца. И единственная индийская вещь в моем доме – это жемчуга моей ирландской бабушки.
День был длинный и утомительный. К половине четвертого Николь заскучала и поняла, что по горло сыта «Копперплейтом». «А виноват в этом Дариус Гуд!» – сердито подумала она. Если бы он не появился и не внушил ей ложные надежды на карьеру певицы, она продолжала бы работать здесь, шутить с Шарон и девочками, строить каверзы Синклер, не задумываться о жизни и с нетерпением ждать прихода пятницы. Но она увидела отблеск другой жизни и затосковала по ней. Она не собиралась торчать в этом офисе до самой смерти.
Было без десяти пять, когда в ее рюкзачке зазвонил мобильник.
– Где эта зараза? – прошипела Николь, разыскивая взглядом рюкзак. – Да! – бросила она, нажав на кнопку.
– Привет, Николь. Это Дариус Гуд из «Титус Рекорде». Николь выпрямилась. Плевать ей на Синклер!
– Что вы хотели мне сообщить? – небрежно спросила она. Дариус не мог скрыть волнения.
– Не могли бы вы приехать завтра и встретиться с моим боссом? Я знаю, вам пришлось долго ждать, но Сэм Смит была очень занята. Кстати говоря, ей тоже понравился ваш голос.
– Правда? – расцвела Николь. – Во сколько?
– Может быть, к десяти?
– Годится. А вы там тоже будете?
– Можете не сомневаться. Ведь вы моя, – сказал Дариус и сразу спохватился: – То есть… я открыл вас, нашел… ну, вы понимаете, что я имею в виду.
– Понимаю, – хрипловато ответила Николь. – Буду ждать с нетерпением.
Она дала отбой и победно улыбнулась Шарон.
Николь расстегнула три верхние пуговицы темно-красного платья в обтяжку, купленного накануне в «Некст». К нему пришлось купить дорогие кожаные ботинки до колена. «Но для этого и существуют кредитные карточки», – думала она, пока продавщица смотрела на бирку с ценой.
Шарон пошла на неслыханную жертву и принесла сумочку от Прада, любимую игрушку своей старшей сестры. Вечером сумку нужно было вернуть на место, иначе Тина ее убила бы.
– Ты выглядишь на миллион долларов, – завистливо вздохнула Шарон, увидев подругу в полных доспехах.
Сейчас Николь сидела в вестибюле «Титуса», представлявшем собой просторное помещение с затемненными стеклами, и пыталась без священного трепета смотреть на модно одетых людей, сновавших взад-вперед и громко разговаривавших по мобильникам или друг с другом. Мимо прошла роскошная женщина с платиновыми волосами, одетая в потертые кожаные брюки от «Ди энд Джи». В руке она держала органайзер последней марки. Николь хотела спросить регистраторшу, кто эта женщина и чем она занимается, но тут появился Дариус, а ей не хотелось выглядеть в его глазах деревенщиной.
– Привет, – спокойно сказала она, как будто привыкла сидеть в приемных звукозаписывающих компаний и ждать, что ей предложат контракт.
– Привет, – ответил Дариус.
Николь окинула его взглядом. Дариус выглядел еще лучше, чем в прошлый раз. Его светлые волосы были модно подстрижены, он улыбался весело и дружелюбно, словно собирался отыскать в Гайд-парке солнечное местечко, лечь на травку рядом с Николь, пить вино и смотреть ей в глаза.