– За то, что не лишаете меня надежды.

– Мы с Морисом ездили в интернат, пообщались с директором. Очень милая женщина. Она посоветовала нам навестить Маргариту Ткачук, сказала, что это единственная девочка, с которой Зося близко общалась. Но, увы, от Риты мы тоже не узнали ничего нового. Отработали по списку мужчин, имеющих в элитном поселке богатых теток. Никто из них не встречался с Зосей. Теперь придется заняться теми, кто не является единственным наследником своей тети. Но сначала я хочу еще раз поговорить с Яной Шатровой. Может быть, она забыла нам о чем-то сказать.

– Я чувствую, что вы разочаровались в версии с тетями, – осторожно проговорил Сергей.

– Можно сказать и так, – согласилась Мирослава, – но в то же время я чувствую, что возлюбленный Зоси был как-то связан с получением наследства. Знать бы еще от кого.

– Я уверен, что вы найдете убийцу Зоси! – пылко проговорил Кораблев. – Я чувствую это!

– Ну что ж, – улыбнулась Мирослава. Он не мог видеть ее улыбку, но все-таки почувствовал, что она улыбается, и у него отлегло от сердца. Больше всего Сергей боялся, что детективы откажутся от дальнейшего расследования, уедут из Лучанска, и он один на один останется со своей неизбывной печалью.

Мирослава пожелала ему спокойной ночи и отключилась. У нее тоже в какой-то мере отлегло от сердца. Она давно уже должна была проинформировать клиента о ходе расследования, но все откладывала и откладывала звонок, так как информировать попросту было не о чем. И она была благодарна ему за его терпение.

Она подумывала о том, чтобы позвонить Яне Шатровой и спросить, когда она завтра будет свободна. Но, посмотрев на часы, решила отложить звонок на завтра. И тут она услышала, как что-то шлепнулось на ковер. Мирослава быстро повернулась и увидела, что это упала книга, выпавшая из рук Мориса. В ожидании, пока она переговорит с клиентом, Миндаугас прилег на диван с книгой и заснул. С минуту она смотрела на него и думала – разбудить или не надо. Потом решила оставить все как есть. Разделась, улеглась в постель и выключила свет. Она не слышала, как проснувшийся ночью Морис покинул ее номер. Просто увидела утром, что диван пуст. Книга лежала на столике. Дверь он, уходя, захлопнул.

Потянувшись до хруста, она опустила ноги с кровати и подумала с огорчением: «Жалко, что двери в номере здесь захлопываются. Вот если бы их надо было закрывать вручную, то Миндаугасу либо пришлось бы будить меня, на что он никогда не решился бы, либо спать на диване в одежде, и мучиться укорами совести». Она хихикнула и позвонила ему на сотовый.

Минуту спустя в трубке раздался его сонный голос.

– Что-то случилось?

– Случилось.

– Что?! – она почти воочию увидела, как он подскочил на кровати.

– Наступило утро, – проговорила она сонным голосом.

– Всего семь утра!

– Но я уже проснулась!

– Мне прийти? – спросил он покорно.

– Нет, поспи еще, – сжалилась она. А про себя подумала: «Хоть бы раз возмутился, обозвал эгоисткой, так нет же, терпит». В ее сердце шевельнулось что-то похожее на нежность. Но она тотчас прогнала это чувство.

Морис постучал в ее номер полдевятого.

– Открыто.

– Мне позвонил портье и сказал, что внизу нас ждет девушка, представившаяся Яной Шатровой.

– О! На ловца и зверь бежит! – обрадовалась Мирослава и пояснила: – Я только что хотела позвонить ей и попросить о встрече. Иди, приведи ее скорее.

Яна появилась на пороге ее номера смущенная и растерянная.

– Садитесь, – пригласила ее Мирослава.

Яна опустилась в кресло.

– Мне вчера звонил Кораблев.

– Зачем?

– Мне кажется, что он подозревает меня в утаивании информации.

– Вам это только показалось, – успокоила ее Мирослава.

– Но дело в том, что я и сама себя в этом подозреваю, – неожиданно призналась девушка.

– Вот как? – озадаченно спросила Мирослава.

Морис успел сходить вниз и принести поднос с бутербродами и чаем.

– Угощайтесь, девушки, – обратился он к обеим присутствующим.

Яна машинально взяла с подноса чашку с чаем и сделала пару глотков. А Мирослава выбрала бутерброд с сыром.

– Понимаете, – сказала Шатрова, – мне все время кажется, что ключ к раскрытию убийства где-то рядом. Но я не могу понять, в чем он. Я постоянно думаю о Зосе. Вспоминаю, как мы с ней вместе гуляли, ходили в кафе, в тот же парк. Правда, не забирались в чащобу.

– И что же?

– Я вспомнила, что однажды Зося проговорилась о дяде. И тогда я подумала, что если тетя замужем, то дядя будет вовсе не рад, если жена оставит наследство племяннику. В то же время, при чем тут Зося? Ведь, правда? – Яна вопросительно оглядела обоих детективов.

– Да, если имеется дядя, который рискует после смерти жены остаться без денег, то избавляться ему стоило бы от племянника, претендующего на наследство, – согласилась Мирослава.

– Но в таком случае подозрение сразу же упало бы на этого дядю, – возразил Морис.

– И ты считаешь, что он придумал многоходовку?

– А почему бы и нет. Он убивает девушку племянника и делает так, чтобы подозрение пало на племянника. Таким образом, он избавляется от претендента на наследство жены, в то время как сама жена жива-живехонька, и никто не подумает подозревать ее мужа.

– Интересная версия, хотя и сложная.

– Ну вот, подкинула я вам новую загадку, – вздохнула Яна, – а теперь я, наверное, пойду? – робко спросила девушка.

– Да уж, – пошутила Мирослава, – мавр сделал свое дело, мавр может уходить.

– Так я ведь не нарочно, – грустно улыбнулась Шатрова, – просто мне больше ничего не приходит в голову. – И вдруг произнесла пылко: – Если бы вы знали, как мне плохо без Зоси!

– Мы догадываемся, – ответила Мирослава и попросила: – Яна, если вы еще что-нибудь вспомните, то звоните нам.

– Да, конечно.

– И что мы будем делать теперь? – спросил Морис после ухода Шатровой. – Искать замужних теть?

– Меня что-то не вдохновляет такая перспектива, – ответила Мирослава, задумчиво глядя на закрытое окно и работающий кондиционер.

«Только не это!» – хотелось выкрикнуть Морису, который заподозрил Волгину в желании распахнуть ставни. Не любит она кондиционеры! И что тут с ней поделаешь. Но, к облегчению Мориса, Мирослава не двинулась с места. Вместо этого она сказала:

– Я не верю, что тетя ни с того ни с сего решила лишить дядю наследства. Если она, конечно, не мужененавистница. Но если она принципиально не любит мужчин, то с какой стати ей лишать наследства мужа и награждать им племянника. По мнению мужененавистниц, все мужчины одинаковы.