– Эти дурни в любой день предпочли бы драку празднику. Спокойной ночи, Деций. Расскажешь мне обо всем, когда у тебя будет время.

– Расскажу, – ответил я, зная, что никогда этого не сделаю.

Я почувствовал себя гораздо уверенней между двумя головорезами. Кастор – тот, что пониже, – имел жилистое телосложение и быстрые движения гладиатора-фракийца, а у Аурия были массивные плечи и бычья шея самнита. Не уроженца Самниума, но того типа гладиаторов, которых мы тогда называли самнитами: они сражались с помощью прямого меча и большого щита. В нынешние дни таких гладиаторов называют мирмиллонами, если они бьются в старом стиле, и секуторами, если они носят гладкий шлем с отверстиями для глаз и сражаются с ретиарием[58]. И с нами по-прежнему остается фракиец с его маленьким щитом, изогнутым мечом и в шлеме с гребнем, украшенном грифоном.

На правых предплечьях обоих мужчин были тяжелые кожаные обмотки, а волосы их были собраны в маленький пучок на затылке. И то и другое – фирменный знак опытного гладиатора. Я не видел у них никакого острого оружия, но у каждого на широком поясе с бронзовыми бляшками висела на ремне деревянная дубинка. Оба выглядели в высшей степени умелыми бойцами.

– Не бойся, сенатор, – сказал Кастор. – Мы не допустим, чтобы срезали хоть один волосок с твоей головы.

Он говорил радостно, как человек, только что получивший наследство.

– Верно, – так же весело подтвердил Аурий. – Милон высоко тебя ценит. Если кто-нибудь к тебе шагнет, просто отойди и позволь нам с этим справиться.

Несмотря на их чужеземные имена и стили, в которых они сражались, по их выговору я понял, что оба этих человека родились в Городе. И оба они были совершенно трезвыми. Тит Анний не шутил, когда сказал, что им нравится драться. Праздник наскучил им до умопомрачения, и теперь они только что не насвистывали, ликуя, что есть шанс пролить чью-то кровь.

Я гадал, не придется ли нам повторить сценку, которая разыгралась двумя ночами ранее. Все было крайне похоже на прошлую стычку, но имелись и отличия. Вместо двух мужланов-марсов, кравшихся за мной до самых моих ворот, нас поджидали в засаде не меньше пяти человек, и теперь я не получал никаких предупреждений или угроз.

Улицы Субуры не так кишели людьми, как те, что находились ближе к Форуму. Фактически, большинство жителей Субуры были сейчас на Форуме и в его окрестностях, а те, кто туда не пошел, в основном праздновали в цеховых штаб-квартирах, во дворах инсул или на территории разных храмов.

Мы как раз проходили перед принадлежащей Крассу огромной мастерской, где работали по железу – звон тамошних молотов утих на праздничную ночь, – когда на нас напали.

Трое мужчин ринулись из тени портика перед мастерской и отвлекли наше внимание влево. Мгновение спустя еще двое вышли из-за статуи Геракла, душащего Немейского льва, на правой стороне улицы. Все они сжимали обнаженное оружие, и я понадеялся, что мальчики Милона действительно так хороши в деле, как он и говорил.

Не успели они до нас добраться, как я уже держал в правой руке кинжал, а в левой – цестус и крутнулся, чтобы оказаться лицом к лицу с двумя мужчинами, вышедшими из-за статуи. Я не сомневался, что гладиаторы прикроют мне спину. Позади я услышал завывания и хруст ударов и напал на человека в темной тунике, державшего мерзкий кинжал с волнистым клинком. Он как будто удивился, что я перехожу в наступление, и на роковое мгновение заколебался, дав мне шанс резануть его по предплечью и раздробить ему челюсть двумя быстрыми ударами кинжала и цестуса. Его кинжал полетел в одну сторону, сам он – в другую, а я сделал полуоборот к его компаньону, однако этот тип уже падал. Кастор стоял позади него, наблюдая за его падением с глубоким сладострастным удовлетворением.

Все пятеро атакующих валялись на тротуаре в непринужденных позах, без сознания. Улицу усеивало оружие, и уже собралось немало пьяных, чтобы с разинутыми ртами поглазеть на происходящее. Кастор и Аурий, похоже, остались целы и любезно принимали комплименты свидетелей драки.

– Кто-нибудь мертв? – спросил я.

– Мы пытались не убивать их, – ответил Кастор. – Это противозаконно, даже если человек совершает преступление во время Сатурналий. Мы – законопослушные люди, сенатор.

– Вижу. Вы кого-нибудь из них узнаете?

Мы перевернули тех, кто в этом нуждался, не обращая внимания на стоны. Тот, кому я размозжил челюсть, не будет разговаривать несколько дней, а еще троим повезет, если они выживут после таких ударов в голову.

– Этого зовут Лео, – сказал Аурий, подняв пятого человека за перед туники. – Он тренировался в школе Ювентия в Луке. Судя по виду, все они оттуда. – Он показал на остальных. – Видишь, их волосы завязаны черными ленточками? Так делают в Луке.

– Это было очень впечатляюще, – сказал я. – Дубинки против стали и превосходящих сил противника.

Кастор фыркнул.

– Мы ценим твое мнение, господин, но эти отбросы едва ли стоили наших хлопот. В северных школах не тренируют так жестко, как в людусах Рима или Кампании. Если в ближайшем будущем нет мунеры, они отправляются в Рим. Множество второсортных политиков нанимают их в качестве телохранителей, потому что они работают задешево.

– Милон крепко натаскивает нас на драку палками, сенатор, – сказал Аурий. – Он говорит, что палки в уличном бою так же хороши, как мечи, и в пределах Города законны.

Он крутнул свою дубинку, сделав движение запястьем, и с нее что-то слетело, с влажным звуком ударившись о ближайшую стену.

– Кстати, – сказал Кастор, – на твоем месте я бы спрятал этот клинок и бронзовые костяшки, сенатор. Может, это и Субура, но никогда не знаешь, когда нарвешься на какого-нибудь ярого приверженца соблюдения деликатных пунктов закона.

– Хорошая идея, – сказал я, засовывая оружие под тунику. – Наш друг Лео может говорить?

– Давай проверим.

Аурий подтащил одного из наших противников к закалочной ванне, стоящей возле одного из печных цехов железоделательной мастерской. Он сунул голову Лео в грязную воду и подержал так некоторое время, но человек не сопротивлялся. Когда Аурий вытащил его, Лео пробормотал несколько ритмических слов. Я понял, что он что-то поет на северном диалекте.

– Боюсь, я слишком сильно его стукнул, сенатор, – сказал Аурий, небрежно уронив свою жертву рядом с желобом. – Бедный старый Лео еще несколько дней не будет говорить внятно. А может, и никогда, если у него начнется предсмертный хрип.

– Ну что ж, – сказал я. – Было бы мило узнать, кто их нанял, но нельзя же иметь все сразу. Мне придется удовольствоваться просто тем, что я попал домой целым и невредимым.

Мы ушли с поля маленькой битвы. Позади нас несколько празднующих уже перешагнули через тела, как будто валяющиеся люди просто слишком сильно напились. Когда я оглянулся, туда метнулись мальчишки, которые реквизировали оброненное оружие. Ничто, имеющее хоть какую-то ценность, не остается долго лежать на земле в Субуре.