– Да, – протянул Ястреб, – ты и на покойниках сумеешь взять больше, чем на живых. Я за союз в любом случае, договоришься ты с зелеными или нет. Я не верю, что это возможно. Сотни лет мы проверяем друг друга на прочность и сотни лет пленных убивали. Так что обсудим это на той стороне, после дележки.

– Я тоже, – сказал Четырехрукий. – Не согласится князь, мы ничего не потерям. Убить никогда не поздно.

– Так если с зелеными договор, – с недоумением спросил один из молчащих до сих пор командиров отрядов, – что, уже и в набег не пойдешь?

– А кто тебе мешает сходить пограбить другого князя? – поинтересовался я. – Прогуляемся на переход дальше.

– А, – с облегчением сказал тот. – Тогда другое дело… Ты это, Зверь… нас ваши дела с рощами не касаются, но если надумаешь еще куда сходить за добычей – мы всегда с радостью. Такого еще не бывало, чтоб семьсот против трех тысяч – и всего двадцать четыре убитых…

Остальные поддержали его пламенную речь восторженными криками.

– Значит, на этом все, – подвел я итог обсуждению. – Утром выходим.

Они стали подниматься и расходиться. У костра остался лишь лис.

– Только хорошие воины выигрывают сражения, – заговорил он негромко, – но они должны четко подчиняться приказам своих командиров и не проявлять героизма без нужды. Мы лучшие в мире, и каждый знал свое место и свой маневр. А победа приносит славу вождю. Чтобы добиваться успеха, тебе нужны воины, которые уважают тебя и готовы следовать за тобой. Ты завоевал не просто славу, ты завоевал любовь своих воинов, и про твою удачу и правильность решений они разнесут весть по всем равнинам. Позови их еще раз, и они не только придут сами, но и приведут к тебе других.

Он помолчал.

– А про осажденных ты ничего не сказал.

– Хочешь секрет?

– Естественно, – он подмигнул, – никому не скажу.

– Не знаю я, что с ними делать. Вроде свои, но если они вернутся, то будут злые из-за неудачи и отыграются на нас. Их осталось не меньше двух тысяч, нас после ухода этих, из чужих отрядов, останется три-четыре сотни, даже если я успею остальной Клан позвать. Росомах больше, но захотят ли они всем родом ввязываться… Какой смысл – класть своих за чужих? За союзника я бы пошел, – и посмотрел на него в упор.

– А меня ты позвать в союзники не хочешь? – вроде со смешком спросил он.

– Союз всегда на общих интересах основан. Я слаб в сравнении с тобой, у нас нет общих границ, и я не собираюсь в ближайшее время ни к кому под командование идти. Какой смысл для тебя в таком союзе?

– Ты говорил прямо, я тоже не буду хитрить. Ты телом наш, но голова у тебя работает совсем по-другому. Возьмешь, что хотел, и в ближайшее время больше не собираешься воевать. Тебе нужен не просто мир, ты хочешь торговать с зелеными. Дерево, пушнина, камни, продовольствие, что там еще…

Я моргнул от неожиданности.

– Похоже, не настолько уж я отличаюсь от Народа.

Он ухмыльнулся.

– Многие думают об этом, но рано или поздно к обросшим жирком семьям наведываются соседи. Надо быть постоянно наготове и держать оружие рядом, когда ложишься спать. Не ты первый откололся от рода, но ты первый набрал такой вес в короткое время. Много будет желающих проверить твой Клан на прочность. А многим ты вообще поперек сердца. Если нужна будет помощь – приходи.

Черепаха говорила два часа, потом Старик еще час задавал вопросы, уточняя и снова возвращаясь назад. Теперь он сидел, закрыв глаза, и если бы не тихое дыхание, его можно было бы принять за покойника.

– Значит, ничего выдающегося за ним раньше не замечалось, – скрипуче сказал он наконец. – Все на среднем уровне – мыслеречь, лечебная помощь, блокировка от чужого вмешательства, пользование амулетами, даже умение пользоваться оружием и конная езда. Ожидать серьезных достижений за полтора года было бы странно. Единственный, выпадающий из ряда, случай с Нежданом. И вдруг такая демонстрация. Я бы хорошо подумал, прежде чем браться, а он раз – и выкачал дуб – пожиратель жизней.

Старик одобрительно покачал головой.

– Женщины, – пробурчал он, – самые опасные существа на свете, из-за вас и ваших капризов погибло множество мужчин, но в то же время вы самые недалекие на свете существа. Вам кажется, что если вы переспали с мужиком, то он будет ходить на поводке и внимательно заглядывать вам в рот.

– Я с ним не спала, – возмущенно воскликнула Черепаха.

Койот промолчала, и они гневно посмотрели друг на друга.

– Тем более, – хихикнул Старик. – Мальчик вырос и тщательно скрывает свои возможности. Работать напрямую с чужой энергией мы его не учили, а он демонстрирует подобные вещи. Гений, понимаешь… Могла бы и поинтересоваться, почему он вечно пропадает в том паршивом овраге. Какой ты паук, если таких вещей не замечаешь? Там есть слабенькая аномалия.

– Я знаю, – пробормотала Черепаха себе под нос, соображая, откуда ему знать про овраг, – но он же ходил не один, а с сыновьями.

– Молодец, – саркастически сказал Старик, – а ты была страшно занята и не помнила, чему тебя учили. Прежде чем принять решение или оценить собеседника, спроси еще кого-нибудь. Минимум два взгляда с разных сторон.

Она промолчала, зная по опыту, что рассказывать про все проблемы, бесполезно, когда сотня новичков должна быть устроена, накормлена, проверена на болезни, и вообще требуется выяснить, что за оборотни на голову свалились и не потребуется ли ставить их на место… Ты паук и обязан справляться, а нет – нечего было лезть, сидела бы младшим в роще и помалкивала. Она и справлялась. Совершенно не приходило в голову еще и следить за Зверем. Все равно он постоянно с ней обсуждал все важные дела.

– Ладно, оставим это. Что он точно сказал, когда послал тебя сюда?

Черепаха пожала плечами и обреченно повторила в третий раз:

– Он сказал: «У меня две рощи, и нужны два нормальных паука, а не трое недоучек, и Черепаха, которая считает себя старшей над всеми. Я не знаю вашего паучьего правильного поведения, но мне нужна Койот, чтобы восстанавливать сожженные деревья-дома и сажать новые на место погибших окончательно. Она дала клятву служить Клану, а не глубокоуважаемому Старику. Я готов проявить сколь возможно огромное уважение и дать богатые подарки – это уж сама на месте решай, насколько большие и что именно, – но очередных отговорок принимать не желаю. Пусть выбирает: или возвращается, или остается там навсегда».

– Замечательно, – захихикал Старик. – Он получит большой сюрприз. Она поедет, но только вместе со мной. Не пугайся, – добродушным тоном сказал он Черепахе. – До твоих планов и амбиций мне нет дела.

«Как же, – подумала она, – до тех пор, пока они тебе не мешают, а что тебе, собственно, надо, только ты и знаешь».

– Надо все-таки заняться его воспитанием, – продолжил Старик. – Последний этап. Если он может одно, значит, сможет и другое. Ты точно не замечала ничего подобного?