– Почему ты так решила? – Синие глаза смотрели заинтересованно и настороженно.

– Ну, над всеми светятся такие пузыри, как на лужах после дождя, а над тобой нету, – пояснила Леаттия, начиная подозревать, что задала магам новую задачку.

Иначе с чего бы все они замерли, поедая ее недоверчивыми взглядами, словно у нее посреди лба вырос рог? И даже закопченный скептик, потерявший и остатки шевелюры, и всю одежду, забыл о необходимости стыдливо присыпать снегом худое тело и раскрыл от потрясения рот.

– И какой у меня пузырь? – с сомнением осведомился Леонтис, предупреждающе глянув на Джара.

– Радужный, как болотная вода, – уверенно ответила заметившая этот безмолвный разговор хранительница. – На Эгрисе тоже такой, но синего больше, на Загерсе – сине-зеленый, у Тирнеза – рыжий и немного фиолетовый. А что это значит?

– Это цвет стихий, – отправив Гвелосу лежавшее на диване яркое покрывало, пояснил глава гильдии. – И видеть его могут только сильные маги. Вернее, могли до сих пор. А ты не должна была… и раньше, по-моему, не видела.

– Извини, Эгрис, – вежливо возразила хранительница, – но я вижу это с того самого момента, как ты вел меня порталом.

Магистры дружно перевели взгляды на главу.

– Пытался, – поморщился он, – и чуть все не сгорели. Хорошо, что догадался прервать путь и создать прудик.

– Тогда понятно, – вздохнул Бензор, – почему ты этого не рассказал.

– Зато я теперь знаю, что вы тогда чувствовали, – приковылял из занавешенного покрывалом угла полностью одетый Гвелос, бочком устроился на стуле и жадно сцапал подвинутый ему внушительный кубок с каким-то питьем.

– Тебя вроде в лицо ударило? – подозрительно прищурился Джар. – Почему же ты сесть не можешь?

– И в кого ты такой внимательный? – огрызнулся тот, отставил пустую посудину и, ничуть не смущаясь, признался: – Я думал, она ударит в ту сторону, откуда нападают. Создал крошечный шарик холода, увел в дальний угол и оттуда бросил… вернее, только приказ отдать успел. И тут оно долбануло меня самого и сразу подожгло.

– Скажи спасибо, что ударило сразу, – жестко глянул на экспериментатора Эгрис. – Вон принц Филимон за такую попытку всю жизнь игрушечные войска в битвы водил.

– Принц был подлецом, – не выдержала Леа, – и заслужил суровое наказание. А Гвелос пока получил первое предостережение, и я прошу не повторять таких опытов. Вы же все мудрые и понимаете, что я никак не могла заметить его шарика и угадать момент, когда он решит ударить.

– Надеюсь, они все осознали, – хмуро глянул на соратников Джарвис. – Лично я вижу это в третий раз и точно знаю – рисковать не стоит.

– А сам не поднял щита, – тихонько буркнул Гвелос.

– Зато надел защитный артефактный пояс, – виновато глянув на Леаттию, признался ее учитель. – В эти щиты уходит прорва магии. Так будем мы подписывать договор или нет?

– А он сгорел, – развел руками Эгрис. – Пламя так и слизало. Нужно новый писать.

– Не нужно, – категорично отказалась хранительница. – Теперь я ничего подписывать не буду, возможно, это было мне предупреждением. Но вам ведь не о чем беспокоиться, я и так никуда не денусь и с черными объединяться не буду. Но обещаю, как только подвернется возможность, спрошу об этом у алтаря.

– Можно мы пойдем с тобой? – почти единодушно выдохнули маги.

– Позже это обсудим, – остудил их пыл Джарвис. – Сейчас ей нужно отдыхать и готовиться к балу. Да и нам тоже, для темного мага три дня тащиться на лошади – это медленная пытка.

– Последний вопрос, – заторопился Леонтис. – Хранительницам не запрещено выходить замуж за магов?

– Хранительницам не позволено лишь одно – выходить замуж без любви, – твердо заявила вместо ученицы Ирсана, и магистры снова ненадолго примолкли.

Но по их задумчивым взорам и тонким усмешкам хранительница догадывалась, какие планы сейчас рождаются и обрастают деталями в их мудрых, но беспокойных головах. И первое же заявление подтвердило ее правоту.

– Значит, маги могут ухаживать за графиней Элайной Габрони наравне с остальными, – объявил Тирнез. – Тогда я пришлю сюда пару старших учеников и помощника, он еще не женат.

– Я тоже, – спокойно поддакнул Загерс. – Но, думаю, мне можно не беспокоиться. Девушки любят высоких и красивых. И у меня как раз есть такой ученик, вернее, он уже подмастерье.

– И зовут его Юджин, – негромко добавил Джарвис, небрежно болтая ложечкой в чашечке с взваром, появившейся на столе после исчезновения сажи.

– Ну да, – нахмурился Загерс. – Очень смелый и честный парень. А чем он тебе не нравится?

– Он и правда смелый, – огорченно вздохнула Леаттия, начиная понимать, как непросто девушке найти любимого мужчину. – Но он сопровождал нас сюда вместе с друзьями.

– И? – насторожился магистр.

– Запустил на Лайну водную гусеницу, – неохотно выдал мага Джар и хмуро пояснил: – Они ехали вместе в карете.

– Дурак, – огорченно выдохнул Загерс и проникновенно попросил: – Простите его, Элайна.

– Я простила. – Леаттии очень не хотелось говорить о таких вещах с мужчинами, но она осознавала, как важна для магов возможность крепче привязать ее к гильдии. – Но не это главное, я только теперь поняла. Он был ранен и виновной в этом посчитал меня. Девушка в дешевом дорожном платье недостойна защиты шести магов.

– И кто остальные пятеро? – насторожился Леонтис.

– Четверо, пятым был Джар под личиной. Все лучшие молодые мастера, я сам подбирал, – пояснил Эгрис и с виноватым смешком признался: – Теперь уже можно сказать. Надеялся, что в дороге они подружатся с хранительницей. После нападения бандитов я поставил на сферу артефакт наблюдения и потому знаю точно. После той гусеницы все маги встали на сторону Юджина, которого Джар в наказание выгнал из кареты. Зато вбухал в парня столько регенерации, что хватило бы поднять павшую лошадь, а сам потом свалился без сил. Ему вдобавок пришлось бросать на себя ускорение, девушки в таких случаях визжат так, словно горят.

– Я никогда раньше не визжала, – в голосе графини сквозило плохо скрытое огорчение, – просто он смотрел так ехидно, словно посадил на меня какого-нибудь дохлого лягушонка.

– Ну и где сейчас все эти герои? – хмуро осведомился Бензор.

– Дежурят у входа, – глава гильдии коварно ухмыльнулся, – и думают над моими словами. Я предложил Элайне на выбор дворец любого правителя, и они это слышали.

– Не зря я не согласилась, как чувствовала подвох, – осуждающе уставилась на него хранительница. – Но даже подумать не могла, что главный маг может шутить как ученик!

– Мы же темные маги, – довольно засмеялся Эгрис. – И ученики, и магистры. Разница только в одном: старшие лучше владеют собой и умеют отличать важные вещи от мишуры. Но, увы, без жизненного опыта это умение получить невозможно. Хотя если бы ты согласилась, это предложение перестало бы быть шуткой. А теперь пора принять решение по главному вопросу, объявлять ли графиню Брафорт, условное имя для всех Элана Габрони, подопечной гильдии? Как будем делать выбор, открыто или тайно? Вот чаша, вот камни.