Теперь руки отчаянно дрожали. Живот пучило.

— Нет, нет, — хныкала она, ковыляя к каменной кровати. Сердце выбивало медленный, неровный ритм.

Дейдре чувствовала: с ней вот-вот случится припадок!

Лицо и шею стало пощипывать, словно кожу обдувал жаркий летний ветерок. Дыхание сбилось: она судорожно глотала воздух, борясь с непроизвольными спазмами. Мир вдруг показался ей до ужаса красивым. Ей захотелось кричать от восторга. Коленки подогнулись, и она упала на пол.

Где-то сзади прозвучал негромкий трескучий смех.

Опираясь на онемевшие ладони, она заставила себя перевернуться.

Если не считать крохотного зарешеченного окошка, ее окружала темнота. В отверстие бил яркий белый свет. Тварь стояла за дверью.

Дверь взвизгнула под ее напором. Вертикальная полоска света прорезала комнату. Создание потянуло сильнее. И снова петли заскрежетали, а полоска света стала ярче и шире. Тварь опять рассмеялась. Еще немного — и дверь распахнется.

Дейдре попыталась закричать, попробовала подняться. Поздно: припадок уже набирал силу. Ее руки сотрясала сильнейшая дрожь, теплая волна сбежала вниз по позвоночнику — друидка забилась в экстазе.

— Нет, давай договоримся! — донесся до нее собственный стон. — Пожалуйста!

В окошко она увидела, как замешкалось существо. Бледные руки откинули капюшон. Она прищурилась, стараясь разглядеть лицо.

Но в этот миг ее ослепила яркая вспышка света, и Дейдре потеряла сознание — вся во власти жестокого припадка.

С минуту Нико и Шеннон завороженно смотрели на каменные узоры хтоников.

Сомнений не оставалось: второй кошмар Нико явно указывал на связь убийцы с Веретенным мостом; однако ни ученик, ни наставник понятия не имели, что это за связь. Тело, укутанное в белые одежды, изумруд, черепахи, плющ — слишком много всего намешано.

Громко стуча каблуками по брусчатке моста, Нико и Шеннон поспешно вернулись к хтоническим рисункам, чтобы еще раз, только тщательнее, изучить поверхность скалы. Шеннон перебрал несколько заклинаний, прощупывая отвесную стену в поисках тайных чар или магической двери, которая вела бы внутрь скалы.

И снова ничего не нашел: сплошной камень.

К этому времени стражники наконец взобрались на мост. Все четверо торопились, почуяв близость своих подопечных; барабанную дробь их шагов было слышно издалека.

— Идут, — сказал Шеннон. — При них ни слова о твоих снах или об убийце. Это люди Амади, они будут искать любые улики, подтверждающие антипророчество.

Нико вдохнул поглубже. Если стражники примут одну из его магических ошибок за проявление сущности Буревестника, его свяжут, подвергнут цензуре и заточат в какой-нибудь тюрьме. В тюремной камере он будет беспомощен, как птица в клетке — легкая добыча для искушенного убийцы.

— Сделаем вид, что целиком сосредоточились на исследовании, — прошептал Шеннон. — Следуй моим указаниям. Мы должны как можно больше узнать о существе из глины. По моему сигналу отвлечешь стражников и Смолвуда на достаточно долгий срок, чтобы я успел воспользоваться Каталогом.

— Но… Магистр, как отвлечь пятерых волшебников? И что такого в этом Каталоге, раз…

Шеннон его оборвал, окликнув приближающихся стражников. Старик разыграл целый спектакль: изобразив гнев и рвение истинного ученого, он отчитал стражников («ну кто же так плетется!»), пригрозил пожаловаться Амади, а затем окончательно сбил бедолаг с толку долгим и невнятным рассказом о своих исследованиях.

Он их поторапливал до самого нижнего уровня, всю дорогу до заселенных кварталов Звездной крепости, то и дело сетуя, что у него пропадает важнейшее заклинание и нужно спешить, ведь магистр Смолвуд уже наверняка заждался.

Разумеется, когда отряд вернулся к кабинету Шеннона, у двери их уже ждал магистр Смолвуд с кучей свитков в руках.

— Агву, кто все эти люди? — удивленно спросил он.

— Тимоти, я решил, что лишние руки нам не помешают. — Шеннон отворил дверь. — Проходите, магистры, поможете нам кое-что донести.

Шеннон загнал стражников в свой кабинет и раздал каждому по внушительной стопке книг. Один попытался было протестовать, но быстро затих, стоило Шеннону пригрозить, что он расскажет Амади об их нежелании сотрудничать.

Спустя несколько секунд каждый стражник прижимал к груди высокую, доходящую до самых глаз, стопку гримуаров. Нико достались свитки — целая куча свитков, которые Шеннон щедро высыпал ему на руки. Дабы гора рукописей не обрушилась, Нико зажал ее сверху подбородком.

Тем временем Смолвуд собрал собственную стопку фолиантов и теперь раздавал советы стражникам, как держать книги, «чтобы было удобно».

— Итак, мы готовы, — объявил Шеннон, вооружившись солидной кучей свитков. — Никодимус, у тебя самые юные глаза. Пожалуйста, открой дверь.

— Конечно, магистр. — Правым предплечьем Нико написал простенькое предложение на магнусе и при помощи указательного пальца (единственного незанятого) смахнул чары на дверную защелку. Не без труда он добрался до ручки и потянул. — Открыто, магистр. Куда идти?

— В главную библиотеку, — ответил Смолвуд из-за высокой стопки бумаг. — Шеннон, а я думал, ты посвятил своего помощника в курс нашего исследования.

Ведомые Нико, два архимага вышли в коридор. Сразу за ними, стараясь не отставать, последовали стражники.

Шеннон раздраженно цокнул языком.

— Тимоти, сегодня сумасшедший день. Я просто не успел.

— Не стоит так резко реагировать, Агву. Я всего лишь задал вопрос.

Члены отряда достигли лестницы и начали спускаться, осторожно нащупывая узкие ступеньки.

— Что ж… Никодимус и гости с Севера, позвольте, я вам объясню, — с присущим ему профессорским энтузиазмом заговорил Смолвуд. — Много лет назад мы с магистром Шенноном задумали создать исследовательское заклинание, способное сделать видимыми окружающие Каталог тексты. К сожалению, руководство заморозило наше исследование на неопределенный срок, пока наконец…

— Тимоти, — прервал коллегу Шеннон, — Никодимус не в курсе, что представляет собой артефакт. К тому же ты должен помнить: говорить на эту тему можно лишь в надежном месте, где нет посторонних ушей.

— Совершенно верно, — согласился Смолвуд. — Прости мне мою дырявую память. Никодимус, наложишь шепчущие чары, чтобы мы могли свободно говорить?

По традиции волшебники поручали создание простых заклинаний своим помощникам. Шеннон же, как правило, освобождал Нико от выполнения подобных обязанностей. Однако Смолвуд в типичной для него манере запамятовал этот факт.

Вздохнув поглубже, Нико напряг правое предплечье и приступил к созданию необходимых рун. Хотя для шепчущих чар использовался простой общий язык, от чарослова требовалась железная логика и понимание глубинных структур фразы.