Теперь я ложусь на кроватку свою

И боженьке душу мою предаю

Этому стишку его бабушка научила, молитва.

Вот так оно здесь и случается, говорит он, устаешь, а заснуть ни хера не можешь. Времени у тебя куча, а покоя нет, эти жопы тебе его не дают. Так это место и задумано, чтоб никакого покоя. Вообще ни хера. Даже сигарет. Ни хрена у тебя не остается, кроме твоих, блин, мозгов. О чем я тебе и толкую, самое лучшее – раскинуть мозгами. Не будешь следить за собой – крышка. Я видел парней, которые кончали с собой, так что ты лучше следи, на хер, за этим. Потому как им только того и нужно. Чтобы ты руки на себя наложил. Я те точно говорю, друг, им нужны факты и цифры, статистика, чтобы показать всем – они свое дело знают. Ты мне не веришь, но я тебе точно, на хер, говорю. Тебе нужен план выживания, и если у тебя есть башка на плечах, пользуйся ею, не позволяй ублюдкам все, в жопу, изгадить, друг, ты понимаешь, о чем я, – а? Ты слышишь?

Слышу.

Я тебе вопрос задал.

Я не расслышал.

Ну и ладно.

Я даже не знал, что это ты мне.

А кому же еще, мать твою хлоп?

Ну, ты ж говоришь то одно, то другое, а я не понимаю зачем.

Да что ты?

…

Это все браслеты, мудаки слишком туго их затянули, прямо врезаются в запястья. Кровь не идет? Сэмми поднимает руки над одеялом.

Нет.

Заснуть ни хрена невозможно, потому как повернуться никуда не могу, а на спине тоже не полежишь, вот и херачишься.

А ты не думай об этом.

Что, что ты сказал?

Ты ж все равно ничего сделать не можешь. Когда-нибудь да снимут.

Ха! Сэмми улыбается. Потом начинает приподниматься, но тут на него вдруг накатывает чувство, что он вот-вот грохнется в обморок, и он снова ложится, а после, хватаясь за нары, усаживается, скрестив ноги и выпрямив спину, шея вытянута, напряжена. Кружится. Голова кружится. Он ловит ртом воздух, горло перехватило, воздух ни хрена не проходит, Сэмми давится им, задыхается; снова гребаная грудная клетка, легкие. Малый что-то талдычит, но Сэмми не слышит его, ни хрена не может расслышать, что он там говорит, какая-то гребаная мешанина, друг, мешанина, вот это что, мешанина

с ним, это происходит с ним, о господи, друг, это с ним происходит, он начинает дышать глубоко, плечи трясутся, никак он их не остановит, он скребет ногтями подбородок, шею, рвет их, как будто под кожей кишат какие-то ползучие твари, вцепляется в лицо, в скулы, оттягивая плоть под глазницами, ладно, ладно, дыши, просто дыши, просто дыши, оставь в покое глаза и избавься от этого, от этого

голос малого

Да, я-то в порядке, в полном порядке.

На отличном концерте был две недели назад, в Эдинбурге, с подругой. Полный блеск…

Сэмми изгибается, чтобы вытянуть из-под себя подушку, потискав, запихивает ее за спину, под копчик. Сцепляет ладони и сидит, сгорбившись, сжавшись; сидит так какое-то время. Хотя мог бы и вмазать. Этому долбаному хмырю на соседней шконке, друг, вот кому, вот кому, на хер. И любому мудаку, который к нему сунется, тоже. Он перекашивается, чтобы вытереть левым запястьем нос, и обнаруживает, что подбородок у него мокрый; слюна, он обслюнявился, обслюнявился, как младенец. Ну ладно.

Ну, вы же сами говорили, извращенные представления о дружеской лояльности, но, может быть, на сей раз мы сумеем его уломать.

Вздох. Щелчок зажигалки.

Дайте ему тоже.

Вот… В губы Сэмми вставляют сигарету. Может, это и означает, что ему кранты, но Сэмми ее принимает. Да и какая разница, никакой, на хер. Он глубоко затягивается, медленно выдыхает дым. Голова сразу идет кругом.

Молчание продолжается. То есть они-то разговаривают, отойдя от него подальше, время от времени ему удается различить слово-другое. Да что проку; если они не хотят, чтобы их слышали, он ничего и не услышит. Сэмми стряхивает пепел в левую ладонь, затягивается еще разок, надолго, поглубже втягивая дым. Косячок бы сейчас; эй, джон, а коксануть у вас тут не найдется? а то я в камере целую ночь просидел, так голова у меня охеренно… Почти минуту Сэмми улыбается сам себе.

Что это у них там звякает. Кто-то подходит к нему. Вот; чашка чая. Ставлю рядом с твоей ногой.

Он нагибается. Неудобно. Вставляет сигарету в губы, делает еще попытку, стараясь, чтобы дым не попал в глаза. Чай еле теплый, и сахару в него навалили до хера. Он как-то читал про одного еврея и черного, как они встретились в нью-йоркском кафе, пили кофе, у обоих не было ни гроша, и оба знали, что у другого ни гроша нет, да и не было никогда, ну они и налегли на сливки и сахар. Мутотень сраная. Он выпивает половину чашки, возвращает ее на пол, прислоняется к спинке стула, откидывая назад голову, пока та почти не касается спинки, вся шея напоказ.

Чарли и сам о себе позаботится. Сэмми он считал бесполезным засранцем, так что тут никаких проблем, все дело в том

выбраться отсюда. А как ты отсюда выберешься? Сэмми забыл, как это делается. Да, похоже, и не знал никогда. Как тебе, на хер, разговаривать с этими мудаками? Может, если они станут тебя пытать по-всамделишному, тогда да, тогда у тебя просто не будет выбора. Тогда уж и неизвестно, как ты себя поведешь. В конечном итоге, если им чего-то очень захочется, они своего добьются. Чего бы они от него ни хотели, все зависит, зависит прежде всего от того, насколько сильно они хотят это получить – и насколько быстро.

Да я его сто лет не видел, бормочет он.

Что-что?

Сэмми наклоняется вперед, затягивается, выпускает дым. Если я с ним и виделся в пятницу, так это впервые за много лет.

Вот как?

Голос сержанта. Сэмми пожимает плечами, поворачивает голову туда, откуда он доносится, вставляет в рот сигарету и нагибается за чаем. Руки трясутся, ну ладно. Он держит голову склоненной. Потом хмурится: я вроде припоминаю какой-то разговор про джазовые оркестры…

Да ладно тебе, Сэмми, не выеживайся.

Нет, что вы, я просто…

Да-да. Только одно, в тот раз, когда ты встретился с Чарли, о чем у вас шла речь?

…

Десять лет назад, когда ты встречался с ним? Ты тогда длинные волосы носил.

Э-э…

Э-э!.. Малый фыркает. Все верно, Сэмми, речь идет о событиях десятилетней давности, о вашей встрече в Лондоне… О чем у вас шла речь?

Да ни о чем.

То есть ты просто столкнулся с ним на улице? Теобалдс-роуд, если я правильно помню, – или это была Холборн?

Подключается англичанин: Холборн, да. В шесть тридцать утра. Вы направлялись к Клапамскому узлу.[25]Вы ведь в тех краях жили? Так?