– А когда будет лучшее? Сегодня я сидела у себя, пила чай с чабрецом. Ужасный на вкус, но Авелин говорит, он успокаивает нервы. Обычно он и правда мне помогает. Но знаешь, сегодня я так много думала о нас, что не смогла заснуть. Что с нами не так?

– Разве что-то не так?

– Я не знаю. Не понимаю, как объяснить. Я чувствую какую-то стену между нами. Знаю, ты служишь в полиции короля. У тебя много тайн. Но мне казалось, это не относится к нам, к нашей семье. Теперь я думаю иначе. Думаю, твоя работа, твои постоянные заговорщики, письма и секреты, каким-то непонятным образом медленно отравляют нашу жизнь.

– Тебе плохо живется в новом доме?

– Нет.

– Я срываю на тебе свою злобу после тяжелого дня на службе?

– Нет.

– Мои рассказы о заговорах и интригах настолько замучили тебя? Это можно понять. Тебе должно быть скучно слушать все это.

– Вовсе нет. Дело не в этом.

– Тогда в чем, Ижени?

– Ты так редко зовешь меня по имени.

– Это не имеет никакого отношения к моей работе, на которую ты только что жаловалась.

– Правда ли не имеет? Мне уже кажется, все что происходит, происходит только потому что король ненавидит принца, а принц короля. А все вокруг только маленькие карточки в их большой партии. Мы все что-то делаем. И это что-то имеет свое влияние на ход их старой борьбы. Скажи мне, что я не сошла с ума и это не пустая игра моего воображения.

– Эта борьба тебя никак не касается. И не нужно лезть в нее.

– Если она касается тебя, то и меня тоже. Я ведь твоя жена.

Это звучало так убедительно, что Реджис не нашел, что возразить. Ижени, воспользовавшись его молчанием, забралась под одеяло и удобно уложила голову на его груди. Она почувствовала себя еще лучше ровно в тот момент, как его рука в ответ легла на ее плечо. Теперь и успокоительные травы были не нужны. Лишь бы только он всегда был рядом, как сейчас.

Ижени проснулась рано и, повернувшись на мягкой подушке, была рада обнаружить на соседней мирно спящее лицо своего мужа. Сегодня он точно не мог уйти к себе ни свет ни заря. Потому как солнце только что встало, а это была его комната. Графиня вдруг решила подшутить над ним и спрятаться за большой портьерой на стене посреди комнаты, а как только Реджис проснется, она выскочит из своего укрытия и напугает его. С этой забавной мыслью она осторожно откинула край одеяла и спрыгнула на пол. Передвигаясь на цыпочках и поминутно оглядываясь в сторону кровати, она прошла через комнату до соседней стены и заулыбалась в предвкушении веселого розыгрыша. Край заманчивой портьеры уже был зажат в ее руке. Она откинула его в сторону и замерла, уставившись на неожиданную находку. Оказывается, там, за занавесом, была вовсе не пустая стена или какой-нибудь тайник. За бардовой тканью Ижени обнаружила портрет кисти неизвестного художника. Картина была поистине огромной и занимала почти всю стену от пола до потолка, оставляя лишь немного места сверху и снизу. Ижени с интересом рассмотрела портрет. На нем была изображена молодая женщина в платье, с длинными рукавами, украшенными мехом горностая. На лбу ее красиво переливались жемчуга. Кажется, фероньерки с подвесками на голове были в моде лет восемь назад. Еще на платье были узоры в виде очертаний цветов остролиста. Ижени заметила также на руках у дамы маленького котенка. Пока она рассматривала детали на картине, полностью отодвинув скрывавший ее занавес, даже не услышала шевеления позади себя. Реджис повернулся, открыл глаза, спросонья пригляделся к тому, что происходит. Затем он встал и потянулся за своей обувью. Ижени услышала его и обернулась, лишь когда он набросил камзол поверх рубашки и медленно приблизился к ней сзади. Она даже вздрогнула от неожиданности.

– Извини. Задумалась. Красивая картина. А кто на этом портрете?

– Моя жена, графиня де Баккард. Была.

Ижени в секунду похолодела.

– А… Что случилось?

Она постаралась придать голосу спокойствие. А Реджис, кажется, и без того был спокоен, не показывая ни тени печали на лице.

– Несчастный случай. Ей было тогда всего около двадцати лет.

– Мне очень жаль.

– Пойдем завтракать.

Он отвернулся от нее и от портрета, направляясь в коридор. Ижени тоже сделала шаг в сторону двери, но снова замерла, не сводя взгляда с таинственной картины, так внезапно обнаруженной.

– Этот портрет всегда будет здесь? – осторожно поинтересовалась она.

Реджис остановился.

– Могу приказать убрать его на чердак, если ты хочешь. – равнодушно бросил он.

– Прикажи. – графиня на секунду задумалась. – Пусть перевесят в галерею, к остальным картинам. Не обязательно на чердак.

Еще один беглый взгляд по картине. Теперь Ижени почувствовала, как к горлу подступает давящее чувство, похожее на тошноту. Картина по-прежнему была красивой. Но смотреть на нее больше не хотелось.

***

Минуло несколько месяцев затишья и дворец вновь стоял на ушах. Все только и шептались о том, что король спустя долгие годы поисков наконец отыскал знаменитый перстень, передаваемый в династии Арку из поколения в поколение. Кольцо из фиолетового турмалина уже блестело на пальце короля. И теперь, подчиняясь традиционному церемониалу, придворные, как и прежде, должны были целовать не руку короля, а именно перстень королевской династии на его руке. Это добавляло значительное количество очков Магнусу Арку в его партии с братом. Однако одна важная проблема так и оставалась нерешенной. У короля по-прежнему не было наследника, а потому его триумф был не вечен и грозился вскоре оборваться. Видимо поэтому принц Карлос довольно стойко переносил временное поражение и никого еще не поубивал во дворце в порыве гнева.

Ижени в то время испытывала те же трудности, что и королевская чета. Она также не находила себе места и не могла нормально спать при мысли, что все еще не родила сына для своего мужа. Она и не задумывалась над тем фактом, что ее страдания в некоторой степени роднят ее с королевой Розамундой. Той самой, что всякий раз косо смотрела на нее и не выказывала ни малейшего расположения. Точно на лице ее было написано, что она замешана в чем-то нехорошем.

По крайней мере, принцесса Лорена была по-прежнему добра к графине де Баккард и всегда рада была ее приходу. Вот и теперь, когда Ижени пришла днем, пока Реджис был на службе, принцесса встретила ее с улыбкой выходя из детской. Ходить ей было уже не так легко. Большой живот, скрытый