– А она тебе просто соврёт.

– Тимофей, она соврёт и вам. Если что, то я позову вас.

Укладываю руку на плечо мужчины, второй ловлю ладонь Мура. Сжимаю с ощущением, что мне нужно это мгновение. Просто как лишнее напоминание, что я не одна.

И всё будет хорошо.

Мои телохранители отошли, а я подношу руку к дверному звонку. Делаю вдох, нажимаю. В квартире слышно шум, чьи-то шаги. Мнусь, думаю, что нужно было позвонить Ире, предупредить.

И убеждаюсь в этом, когда взгляд касается мужской голой груди. Капли воды стекают, впитываются в белоснежное полотенце на бёдрах. Щёки горят от стыда, когда решаюсь поднять взгляд выше.

– Катрин?

– Прив…-  в горле сухо, мир шатается. – Здравствуй, Тигран.

ТИГРАН

Многое ожидал увидеть за дверью. Наркоманов, бабульку, которой мешала музыка, доставку пиццы. Точно не Катрин. Не шутки что ли, что жена всегда поймает на измене?

– Здравствуй, Тигран.

Улыбаюсь, поражаясь её выдержке. Голос чуть дрогнул, но в целом – потрясающая невозмутимость. Никаких вопросов, загонов, выяснения отношений. Аристократическая выдержка. Отливающая лёгкой бледностью.

Как очередное доказательство, что не ошибся, выбирая себе жену. Катрин каждый раз это доказывала, старалась, рвала. И мне нравилось, как из кожи вон лезла, чтобы доказать – она не хуже других, на ком бы я мог жениться.

Выглядываю в коридор, ловлю шокированные лица. Значит, с телохранителями заехала. Уже хорошо. Кто знает, что Катрин в голову ударило, могла и сама приехать. У меня много времени ушло, чтобы отучить её на эмоциях действовать.

– Не пригласишь войти? – поднимает, наконец, взгляд на меня. Смотрит уверенно. – Или занят слишком?

Её нижняя губа лишь немного вздрагивает, но я замечаю. Маленькая, которая изо всех сил старается сдержать себя. Хочется притянуть и всё объяснить, но подозреваю, что Катрин не позволит прикоснуться.

– Как ты нашла, где я остановился?

– Совет на будущее, дорогой, - елейным голосом поет, протискиваясь мимо меня в квартиру. – Снимай номер в отеле для измен. Или, хотя бы, трахайся не с моей подругой.

– Катрин, за языком следи!

Потом начинаю понимать, о чём именно говорит Катрин. Проходит по квартире, которую я снимаю для Иры, рассматривает статуэтки. Мне даже интересно, кинет или нет.

Есть люди, которым холодность идёт, как вторая кожа. Та же Снежанна, подруга жены, будто кукла фарфоровая, но интересная. Катрин подобная сдержанность не идёт. Пресная, будто все краски смыли. Сам так поступал, но сейчас раздражает.

– Ира в душе? – находит, наконец, себе место. Садится за барную стойку, закидывает ногу на ногу. – Подождём её или будешь оправдываться соло?

– Дорогая, ты ничего не перепутала? Ты можешь со своей охраной главную включать, но не со мной.

– Дорогой, я тебя на измене поймала. Прости, что не звучу мило.

– Ты права, - подхожу, дёргаю ворот футболки. – Я-то не поймал, да? А засос на ключице сама поставила?

– Это… Ты…

Катрин хлопает ресницами, поджимает губы. Сдувается, теряя весь запал. Да, жена-то мне под стать. Гулящая, ещё и умеющая всё перевернуть под себя. Нет, не зря тогда обратил на неё внимание.

– Не я, ожог получился.

– Ожог. Ясно. Выпьешь? – нахожу бутылку французского вина, достаю бокалы. Посмеиваюсь над оправданием. – Думаю, нам нужно всё обсудить.

– Нет. В плане, не стоит пить. У тебя таблетки, нельзя смешивать. За такими мелочами твоя Ира не следит, да?

Усмехаюсь, смотря, как девушка хозяйничает на чужой кухне. Этот проблеск ревности мне нравится, как глоток свежего воздуха. Новый спектр эмоций от сдержанной Катрин.

Я знаю, что она не влюблена в меня и уж точно не ревнует. Наш брак был основан на выгоде и комфорте. Катрин нравилась моя поддержка, мне её покорность. Всё просто, ни разу не напрягла, хотя я не люблю в своём доме чужаков.

– Не следит, для этого у меня есть жена. Котораякактут оказалась?

– К Ире в гости заехала, подруги так делают иногда.

– Не знал, что вы подруги.

Действительно не знал, не настолько мудак, чтобы изменять жене со всеми подряд. В столице была умная помощница, которая отлично корректировала график и ждала по ночам к себе. Достаточно понимающая, чтобы даже не пытаться что-то сообщить жене.

В Омск её с собой не брал, нужен был контроль на основной фирме, Катрин пока недостаточно всему научилась, чтобы даже приближаться к офису. А тут Иру встретил.

Красивая, с московским шиком в этом городке. Подсела в фойе гостиницы, завела разговор, невинно и красиво намекала на предложение. Подруга Катрин оказалась хорошая для временных встреч, но точно не стоит разборок с женой.

– Были когда-то, - девушка покачивает ногой, смотрит на меня. Вместо злости в её глазах Вселенская усталость. И я могу это понять. – Она была на нашей свадьбе, поздравляла. Подарила тот японский сервиз.

– А, тот, что я выбросил от греха подальше?

– Именно.

Улыбаюсь, касаясь ладонью лица девушки. Мне нравится, что я один это могу. Индивидуальный доступ к её телу. Очевидно, что кому-то из телохранителей теперь тоже можно, но это я готов простить.

В конце концов, брак строится на уважении и умении закрывать глаза на маленькие погрешности. Я не идеальный муж, Катрин отвратительная жена. Но мы как-то жили и до этого.

– Что ты делаешь здесь, в Омске? Кажется, я дал четкие указания.

– Ты сам мне разрешил, - девушка хмурится, отводит взгляд, а после возвращает – полный беспокойства. – Помнишь? Я звонила, говорила, что хочу приехать к родителям, зайти к подруге. Ты сказал, что можно.

– Да, точно, - оставляю смазанный поцелуй на лбу, отхожу. В квартире моей любовницы болтаем, какой же нонсенс. – Я в последнее пару дней загружен полностью, только на работе фокус.

– Точно?

Киваю, слыша, что вода в душе прекратила литься. Сначала думал, пусть Ира попрячется ещё, а я спроважу жену. Но так даже лучше, отвлечёт внимание. Потому что признаваться Катрин в лжи я не хотел.

Совершенно не помню, что она звонила. Не только вчера, не могу вообще сосчитать, когда мы говорили в последний раз. Будто дымкой всё закрутило, не уловить.

Наливаю холодной воды, жадно пью. Катрин права, с алкоголем лучше не налегать. Надо возвращаться в Москву уже, слишком долго тут верчусь. По три раза проверяю всё, потому что не запоминаю ничего. Надо показаться доку, но пока нет времени.

– Милый, а ты… Ой.

Ира до безобразия карикатурно застывает, хлопает ресницами. Очевидно, что не слышала разговоров в квартире. А может решила, что я снова по работе что-то решаю.