* * *

Рейнхард Бист и Хан Линг сидели в одной из многочисленных комнат своего тайного убежища. Это была сеть обширных пещер, некогда превращенных пиратами в тайную базу. Но база эта была давно заброшена.

В комнату ввели пленника.

— Присаживайтесь. — Линг указал на свободный стул в центре комнаты.

Ди Рэйв присел. Посмотрел на Рейнхарда. Узнал его, так как фотография была опубликована в газете. Теперь стало ясно, кто прячется в этом убежище.

— Итак, кто вы такой? — строго спросил Бист.

— Я Симон Ди Рэйв. Вы, судя по всему, меня не знаете. А вот ваша персона мне знакома по местным газетам и выпускам новостей, — усмехнулся киномагнат.

— И что вы хотите этим сказать?

— Да ничего, — пожал плечами Симон. — Похоже, у нас с вами общий недруг.

— Кого вы имеете в виду? — поинтересовался Линг.

— Канцлера Зоренсона.

— Вот как? Может, вы расскажете о себе побольше?

— Для начала объясните мой нынешний статус.

— Пока вы наш пленник. Такой ответ вас устроит? — Теперь усмехнулся Бист.

— В таком случае я ничего говорить не буду. — Ди Рэйв закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди.

— С ним все ясно, — обратился к своему союзнику Линг. — Он лазутчик Зоренсона. Надо его кончать.

— Смотри сам не кончись, — огрызнулся Ди Рэйв.

— Ах ты, щенок!

— Хан, не поддавайся. — Бист положил руку на плечо компаньона. — Может, все-таки объяснишь, кто ты такой и как тут оказался? — обратился он к Симону.

Ди Рэйв уставился в потолок. Задумался.

— Ну, вам все равно, что отвечать, вы ничему не поверите, — развел он руками. — Так какой мне смысл надрываться и что-то растолковывать?

— Тогда его просто прикончить надо, — резюмировал Линг.

— Вот здорово! — воскликнул киномагнат. — Все хотят меня убить! И этот Зоренсон, и вы! Просто замечательно!

— Чем же вы ему не угодили? — спросил Рейнхард, настроенный более терпимо.

— Понимаете, я прилетел с Земли с коммерческой миссией. Я должен был устроить здесь презентацию очередного голливудского фильма, в котором снялся. Но тут у вас такая заваруха, что стало не до кино. Я на правах вип-персоны посетил канцлера, желая как-то решить эту проблему, но он принял меня за кого-то другого. Очевидно, за его политикой, которая, насколько я понял, совсем не угодна вам, стоят какие-то силы на Земле. Эти силы должны были направить к Зоренсону своего человека, и канцлер вообразил, что это я. Но потом он, вероятно, решил избавиться от опеки тайных покровителей и установить единоличную власть, а так как считает, что я послан его хозяевами, то принимает решение убить меня и поручает это своему помощнику. Но тот сам хочет завладеть местом Зоренсона и для этого решил заслужить расположение тайных сил на Земле. Поэтому он предупредил меня об опасности, попросив на время спрятаться.

— Вы имеете в виду Эрвина Валдиса? — спросил Бист.

— Совершенно верно, — кивнул Симон. — Это он предложил мне спрятаться здесь. Правда, он сказал, что об этом месте никто не знает. А тут вы.

— Все логично. — Рейнхард уставился на своего компаньона Линга.

— Слишком логично, чтобы быть правдой, — отмахнулся тот.

В комнату вошел вооруженный человек из тех, что пленили Ди Рэйва.

— Председатель, — обратился он к Лингу, — мы выяснили, что за человек с ним прилетел. Это ученый из нашей общины. Вам он хорошо известен. Правда, узнать его теперь очень трудно…

— А ты в курсе, что он сегодня пережил? — резко парировал Симон.

— Что он рассказывает? — спросил Бист.

— Говорит, что этот человек появился примерно через час после того, как их сбили. Утверждает, он спас ему жизнь…

— Очень хитрая уловка, — ухмыльнулся Линг и, взглянув на Ди Рэйва, произнес: — Вы сбиваете вертолете беженцами, а затем помогаете одному из выживших, дабы втереться к нам в доверие.

— Ну что я говорил! — развел руками Симон после того, как боец вышел. — На черта этот цирк, если мне не верят?

— А ты доказать можешь? — хмыкнул Рейнхард.

— Сейчас нет. Но с моей помощью вы можете ни много ни мало — избавить планету от Зоренсона и совершить революцию.

Союзники переглянулись.

— Это как? — в один голос спросили они.

— Во-первых, у меня имеется кое-какой боевой опыт. Я ветеран Третьей спейсарской войны. Во-вторых, у Зоренсона находятся два моих робота, с которыми я поддерживаю связь — вернее, поддерживал, пока ваши молодчики не отобрали у меня телефон. Я могу быть в курсе разговоров канцлера и происходящего в его дворце. А это, согласитесь, многое. Верните мне телефон, доверьтесь мне, и мы перевернем на этой планете все!

* * *

«Альтаир» был, по сути, космическим самолетом. Восемьдесят метров в длину и двадцать в ширину. Высота пятнадцать метров. Правда, в том месте, где находилась пилотская кабина, он оказывался чуть шире и выше. У двигательного отсека корпус, наоборот, сужался и был ниже. Имелись два вертикальных хвостовых оперения и складные крылья.

Своим великолепием новенький звездолет изумрудного цвета не вписывался в разыгрывавшуюся в ангаре драму.

— Я не шучу! Я сказал: всем руки за голову! — повторил Рональд Ловский, держа ошеломленных курсантов под прицелом бластера.

— Рональд Генрихович! Вы что?! — воскликнула Аня Луноходова.

— Заткнись! Живо все на корабль! И без глупостей! Мне нечего терять! Я все уже потерял! Поджарю любого, кто начнет дергаться! — бился в истерике Ловский.

Ребята подняли руки и побрели к «Альтаиру», то и дело опасливо оборачиваясь.

Курсанты были поражены происходящим и не могли понять, что творится с техником академии Рональдом Ловским, а тот был охвачен паническим страхом из-за содеянного. Однако он как завороженный продолжал целиться из зажатого в трясущейся руке бластера в спины подростков, шагавших перед ним с поднятыми руками.

Курсанты взошли по опущенной в носовой части аппарели. Рональд медленно следовал за ними.

У звездолета было два этажа — палубы. На первой располагался маленький ангар с двумя космическими многофункциональными флайерами. Шлюзовая камера, грузовой отсек, шкаф с ремкомплектами и скафандрами. Далее шли камеры рециркуляции воздуха и воды, а в кормовой части корабля находился двигательный отсек. Ловский запер подростков в грузовой камере и поднялся в кабину управления. Это было просторное и хорошо освещенное помещение с четырьмя креслами перед широкой панелью. Большое окно полукругом описывало кабину, давая экипажу хороший обзор. Напротив лобового иллюминатора высилась стена с дверью посередине. У нее стояло еще по два кресла справа и слева от входа.