Бандита Иван вознамерился отвезти любительнице семейства кошачьих, Женечке, но я грудью встала на защиту бедного животного. Пожилая теща крупного банкира, пасущая внуков на соседнем со мной участке, без проблем согласилась присмотреть за котом. Тем более что со своим подхалимским характером котяра уже давненько регулярно захаживал к ним в гости с целью ревизии съестных припасов, не забывая при том поиграть с детьми. Так что Бандит являлся желанным гостем в их доме.

Родителям я убедительно почихала в телефонную трубку, сообщив, что захворала и до конца недели на работе не появлюсь. Мое заявление о двухнедельном отдыхе в Штатах они, к моему удивлению, с энтузиазмом поддержали.

Вопрос с визой Иван пообещал решить по своим каналам в кратчайшие сроки. Он же остался сторожить меня в ночь на понедельник. А утром его сменил крепкий молодец из охранного агентства. Плечистый парень скромно обосновался на кухне и особых неудобств мне в течение дня не доставлял.

В обед позвонила Лариска и поставила меня в известность, что подходящую по внешнему виду девушку-телохранителя подобрать удалось. Ей лишь придется изменить прическу и перекрасить волосы, но она готова пойти на подобные жертвы. Правда, ориентировочная цена за ее услуги повергла меня в состояние легкого транса, но Лариска успокоила тем, что в Штатах мы будем жить на вилле у дальнего родственника Ивана и на его полном довольствии. Так что потратиться придется только на авиаперелет. Это меня немного подбодрило, и мы договорились, что в среду я познакомлюсь со своим двойником.

В семь часов вечера подтянулся Генералов, сменив на боевом посту дюжего охранника. С собой главный редактор прихватил объемистые пакеты с провизией, поскольку, по его словам, моя стряпня способна довести нормального человека до голодного обморока.

Мы сели ужинать, но где-то на середине трапезы нас побеспокоил телефонный звонок. Я сняла трубку, но ответом на мое призывное «Алло!» стало напряженное молчание, после чего раздались гудки.

— Вот оно, началось, — прошептала я. — Проверяют, где я нахожусь.

Паника пробралась под мою футболку и пробежала вдоль позвоночника крупной дрожью. Воображение мгновенно нарисовало человека в черной маске, который уже заточил огромный нож и сейчас проникнет в подъезд.

— Брось, кто-то просто номером ошибся. — Генералов не собирался придавать значение подозрительному звонку. — Прими «Новопассит» и заваливайся под телевизором.

Есть мне совсем расхотелось. Я убралась в спальню, совершенно подавленная. Главный редактор закончил ужин в одиночестве, после чего крикнул из кухни, что идет принимать душ.

Тоже мне, сторож нашелся! Пока он будет водные процедуры принимать, меня двадцать раз успеют укокошить. Причем труп обязательно расчленят и пронесут мимо консьержа в спортивных сумках. В подтверждение моих скорбных мыслей из прихожей послышался приглушенный скрежет, и затем раздался щелчок замка.

Меня перекосило от ужаса. Убийца уже на пороге, а Генералов в ванной на другом конце квартиры. Пока я туда добегу, преступник успеет открыть два оставшихся запора.

Взгляд затравленно метнулся по комнате и остановился на массивной бейсбольной бите. Ее привезла мне в подарок Лариска, то ли из второго, то ли из третьего свадебного путешествия. Ухватив в руки деревянную дубину, я вылетела в прихожую, прокричав по дороге:

— Серега, спасай! — Но, подозреваю, шум воды в ванной поглотил мой крик о помощи.

Щелкнул последний замок. Дверь приотворилась, я в сумеречное пространство прихожей втиснулась темная фигура. Выскочив из-за вешалки, где я успела притаиться, я, ни секунды не колеблясь, обрушил биту на голову пришельца. Вернее сказать, только намеревалась попасть по голове, но вследствие высокого роста Генки — а это был именно он! — удар получился касательный и по уху, а затормозила дубина у него на плече. Генка отчаянно взвыл, потерял равновесие и рухнул на пол, подмяв под себя огромную корзину с белыми орхидеями. Бутылка шампанского, которую он держал в руках, вдребезги разбилась о напольный кафель.

Я растерянно вжалась в угол, намереваясь слиться с цветом обоев, и стала медленно сползать вниз по стенке. В эту секунду в прихожую впрыгнул главный редактор. По всей видимости, он среагировал на Генкин звериный вопль и потому появился в мыльной пене и совершенно голый.

Увидев меня в состоянии нестояния и здоровенного мужика, который, придерживаясь за стену, пытается принять вертикальное положение, Генералов выхватил у меня из рук биту, намереваясь закончить начатое мною дело. В последнее мгновение мне удалось перехватить его руку:

— Не надо, Сережа! Это свои!

Генка поднялся с пола и уставился на нас мутным взглядом. Судя по тому, как бешено начали вращаться его зрачки, картинка в его глазах быстро приобрела резкость.

— Гадина! — прорычал бывший муж. — Еще на меня, дрянь, бочки катила! У самой голые е… табунами ходят! — Брызгая слюной, он добрался до дверей и, шатаясь, вывалился из квартиры, громко хлопнув дверью о косяк. — Сволочь! — донеслось до наших ушей напоследок.

— Что это было? — оторопело поинтересовался главный редактор.

— Генка, мой бывший муж. У него остались ключи от квартиры. А я решила, что это убийца пришел по мою душу, и огрела его бейсбольной битой.

— А зачем он приходил? Может, все-таки именно он тебя убить хотел?

— Ага, — всхлипнула я горестно, — и выбрал в качестве орудия убийства корзину с орхидеями и бутылку шампанского. Думаю, его визит был шагом к примирению.

Сидя на полу в углу прихожей, я разглядела на светлом кафеле алые разводы. На смятых цветах тоже обнаружились кровавые капли. Мамочки! Я Генке голову размозжила!

От вида крови, от пережитого стресса, от пронзительной жалости к себе, любимой, слезы хлынули из глаз бурными потоками. Незадачливого муженька тоже, конечно, было немножечко жалко. Одно дело желать его крови чисто фигурально, в смысле отобрать «Мерседес», а другое — проломить Генкину черепушку бейсбольной битой.

Генералов истолковал мою истерику по-своему. Опустившись на пол, он обхватил меня за плечи и принялся по-отечески поглаживать волосы, приговаривая:

— Не убивайся! Завтра позвонишь ему и все объяснишь. Вы обязательно помиритесь. И будете жить долго и счастливо…

Смысл его слов дошел до меня не сразу, но все же дошел.

— Типун, блин, тебе на язык! Не хватало мне только с Генкой мириться, — выдавила я сквозь слезы.

— Чего ж тогда ревешь? — опешил Сергей.

— А чего мне радоваться?! — Рыдания сами собой пошли на убыль и угрожали перерасти в истерический хохот. — Бывшему мужу голову разбила, а теперь вот сижу на полу в обнимку с голым мужчиной. Между прочим, от твоей мыльной пены у меня в носу щекотно.

Генералов сообразил наконец, что пребывает в костюме Адама, и, ойкнув, кабанчиком метнулся за ближайшую дверь. За этой дверью у меня находится кабинет, в котором, естественно, никакой одежды отродясь не водилось, равно как подходящих простыней или полотенец. Поэтому вскорости оттуда раздались жалобные мольбы.