В борьбе с овчаркой Павел не заметил, как подбежал оставшийся в живых проводник и с нескольких метров выстрелил ему в голову.

Несколько минут овчарки терзали мертвые тела.

Партизанский отряд тоже понес первые потери. Услышав стрельбу, партизаны надеялись на то, что с собакой и немцами покончено. Они не могли знать, что несмотря на то, что проводники убиты, отлично вышколенные собаки сами пошли по следу.

Они мчались молча, как волки. Вкусив человеческой крови, псы жаждали настичь следующую жертву и настигли бы, если бы один из партизан в арьергарде случайно не обернулся. Он сразу поднял сигнал тревоги, сорвал с плеча автомат и нажал на спуск.

Стрелял, пока не закончились патроны. Один пес лежал в двадцати метрах от него, второй упал бездыханным почти у самых ног стрелка.

Инцидент испугал, чего скрывать. Командир стянул с головы фуражку – он понял, какую страшную смерть приняли его бойцы.

– Эх, говорил же – в первую очередь стрелять по собакам…

На звуки стрельбы немцы отреагировали сразу – бронетранспортеры с пехотинцами развернулись. На грунтовке, у грузовика их встретил унтер и единственный проводник.

– Собаки след взяли. Двоих загрызли и ушли дальше.

Обер-лейтенант, командовавший ротой, приказал спешиться и развернуться в цепь.

Пехотинцы двинулись вперед. Немецкий командир определился по карте, что в пяти километрах находится хутор.

Бронетранспортеры поехали по «грунтовке» в обход. Командир был опытным и решил взять партизан в клещи. В лесу его подчиненные – бравые вояки: они вытеснят партизан к хутору, куда подоспеют бронетранспортеры с пулеметами, и судьба боя будет предрешена. Против брони и пулеметов ни одна хитрость не поможет, а тяжелого вооружения у партизан нет. Пленных командир решил не брать, к чему лишняя обуза? Если сдадутся – прикажет расстрелять всех, за решительность он будет только вознагражден. Сам он ехал с пулеметчиками в броневиках, взводами в цепи командовали унтер-офицеры.

Тактику боя немец выстроил правильно, огромной «гребенкой» солдаты прочесывали лес.

Партизаны цепь солдат увидели и намеревались оторваться – они были измотаны долгим переходом. От места взрыва им пришлось в быстром темпе пройти около двадцати пяти километров практически без остановок, да и не по ровной дороге шли. О хуторе они знали, думали закрепиться там под укрытием деревянных изб и принять бой.

Через полчаса партизаны преследующих их пехотинцев выявили. Это егеря шли по их следу тихо, скрытно. Фронтовики же не таились, для них это был их собственный тыл. Пушек, танков, самолетов у противника нет, а партизан как серьезного врага они не воспринимали. Облава для них представлялась приключением, и потому они перекрикивались между собой и хрустели ветками.

Сначала партизаны обратили внимание на кружащихся над лесом встревоженных птиц – сороки трещали без умолку.

Командир партизан выслал вперед, к хутору, разведчика. Остальные партизаны залегли нам краю глубокого оврага, приготовились к бою и по возможности замаскировались.

Немцы не заставили себя ждать: через четверть часа послышались разговоры, дружный гогот, среди деревьев замелькали серые мундиры.

Командир выжидал. Когда до пехотинцев осталось немного – удвоенная дистанция броска гранаты – он дал команду на стрельбу. Разом ударили оба трофейных пулемета, автоматы, винтовки.

Не ожидавшие огня немцы понесли серьезные потери. Они сразу залегли и открыли ответный огонь. По привычке своей стали забрасывать партизан гранатами, но ни одна из них до цели не долетела. Гранаты падали в овраг и взрывались там, не причиняя вреда.

Немцы стали продвигаться вперед – медленно и упорно. Пока одни вели огонь, другие делали бросок на несколько метров. У немцев было только стрелковое оружие – автоматы, карабины. Пулеметы, как и пулеметчики, остались на бронетранспортерах.

Обер-лейтенант, вышедший к хутору, стрельбу услышал, но реально помочь роте он ничем не мог. Бронетранспортеру дорога нужна, хотя бы и плохая. Он не танк, деревья валить не может.

Высланный партизанами разведчик бронетранспортеры увидел, вернулся назад и обо всем доложил командиру. Получалось, что немцы оставили своих пехотинцев без мощной огневой поддержки, избранная обер-лейтенантом тактика «окружай и уничтожай» дала сбой.

Броситься в атаку немцам мешал овраг. Но унтер-офицер нашел выход: один взвод стал обходить партизан справа, другой – слева. Два взвода в центре стали вести активную стрельбу, дабы отвлечь партизан и создать видимость, что все силы остались на месте.

Только партизанский командир был не лыком шит. Двое его людей сидели на деревьях, не выдавая себя стрельбой и наблюдая за немцами. О передвижениях немцев они сразу же сообщили.

Командир приказал пулеметчикам занять позиции на флангах. Овраг был длинен, немцы не станут преодолевать его до конца и переберутся через него в удобном месте, как это сделали партизаны. Закидать бы их в овраге гранатами, да не было их, истратили гранаты в бою с егерями.

Длительный позиционный бой партизанам был невыгоден: немцы могли подтянуть подкрепление, и тогда из кольца не вырваться. Партизанская тактика – «Ударил – и сразу отошел». Немцы же старались тянуть время, избегая атак и, соответственно, потерь. Обе стороны не знали, что немецкое командование сочло силы, брошенные на партизан, достаточными для их уничтожения. Взвод егерей, пехотная рота, группа проводников с собаками, роту охраны железной дороги и две роты шуцманшафтсбатальона. Такими силами можно небольшие города брать, а не только уничтожить кучку партизан. Немцы и не подозревали, что им противостоят не гражданские люди, впервые взявшие оружие в руки, не окруженцы, а подготовленные в спецшколах ГРУ и НКВД бойцы – умелые, крепкие духом.

Сергей лежал за поваленным деревом. Позиция была удобной: ствол сосны толстый, его только из пушки и пробьешь. Сергей переползал вдоль ствола, менял позицию, вел огонь одиночными выстрелами. Так получалось и точнее, и боеприпасы экономились. Жалел, что карабин у егерей не взял, потому как трофейный пулемет пришлось отдать для обороны фланга. Немцев выцеливал тщательно. Покажется фигура – поймает на мушку и плавненько на спусковой крючок нажмет. Один выстрел – один убитый, в крайнем случае – раненый. Раненый – даже лучше. Кричать от боли начинает, помощи просит, других солдат, лежащих по соседству, деморализует.

Как не помочь камраду? Подползут, перебинтуют. Так и слабеет огонь с вражеской стороны.

Немцы между тем через овраг перебрались и сгруппировались для атаки. По приказу унтеров они поднялись. Однако с расстояния в полусотню метров в упор их встретил пулеметный огонь. Оба взвода тут же понесли серьезные потери и залегли.

По мнению солдат и унтеров, число партизан было не меньше роты. В военных училищах немцев учили: при наступлении силы наступающих должны быть как минимум втрое больше обороняющихся. А тут – паритет.