– Вы знали Мориарти? Это для меня новость. Где вы познакомились?

– Перед поступлением Майкрофта в Оксфорд отец нанял ему репетитора, чтобы подготовить брата к учебе в колледже. В течение двух месяцев преподаватель по фамилии Мориарти регулярно приходил к нам в дом, чтобы подтянуть Майкрофта в наиболее сложных разделах математики.

– Вас он тоже учил?

– Нет, отец не считал нужным тратиться на мое образование. Майкрофт был его любимцем, и только ему посвящалось внимание Мориарти. Более того, уже поступив в Оксфорд, Майкрофт вновь столкнулся с профессором, который преподавал там какое-то время – пока скандал не вынудил его искать другое место.

– Представляю, каким шоком стало для вас это открытие. Вы уведомили об этом Майкрофта? О том, что его бывший репетитор оказался тайным руководителем преступного мира?

– В какой-то мере – да, уведомил. То есть я посвятил брата в некоторые аспекты последующей карьеры Мориарти, но Майкрофт был прекрасно осведомлен о роде занятий профессора.

– Откуда ему это было известно?

– Мой брат и Мориарти поддерживали связь все эти годы, и хотя Майкрофт не до конца понимал, насколько велика криминальная структура, возглавляемая профессором, он знал, что его старый репетитор действует вне закона. Это означало, что для Майкрофта и, следовательно, для правительства Мориарти был полезен.

– Он выполнял для них какую-то работу? Неужели такое возможно, Холмс?

– Могу заверить вас, что так все и было.

– И что же это была за работа?

– Любые грязные дела, которые можно поручить только человеку, умеющему хранить секреты… за соответствующую плату, разумеется.

– А точнее?

– Все что угодно, от мелкого воровства до убийства политических противников.

– Боже праведный, Холмс, я потрясен.

– Боюсь, такова стандартная практика многих правительств. В случае с Мориарти покровительство, которое оказывали ему власти, объясняло до некоторой степени, почему мои попытки проникнуть в логово злодея пресекались непонятным мне образом. Однако, подобно всем агентам правительства, Мориарти в конце концов изжил свою полезность для власти, и с того момента Майкрофт оказывал мне все возможное содействие в деле избавления мира от этого зловещего человека.

– И Майкрофт не испытывал никаких сожалений? Ведь этот человек еще недавно был его союзником?

– Союзником? Нет, Уотсон, наемным агентом. Для правительства Мориарти был полезен тем, что мог преступными средствами достигать целей, которых не добьешься законным путем. И по той же причине, из-за своей преступной деятельности, он был обречен лишиться покровительства.

– Если тебя преследует один Холмс, дела твои плохи, но, когда к охоте присоединяется второй Холмс, они, считай, безнадежны.

– Именно, Уотсон.

– Однако, когда вы поведали мне о своей встрече с Мориарти в нашей квартире на Бейкер-стрит, у меня сложилось впечатление, будто вы раньше никогда не виделись.

– Пришлось умолчать кое о чем. Уж слишком высоки были ставки для всех заинтересованных лиц. Наша тогдашняя встреча вышла весьма далекой от того драматичного столкновения, которым я вам ее представил.

– Знаете, Холмс, мне кажется, что на протяжении всего нашего знакомства вы только и делали, что скрывали от меня разные факты.

– Признаю себя виновным, Уотсон. Но в том случае мною двигали опасения за вашу безопасность. Некоторое искажение фактов представлялось мне оправданным в тех обстоятельствах.

– Меня всегда обижали подобные хитрости, что бы за ними ни стояло. Конечно, я о них догадывался, но только сейчас начинаю осознавать, сколь часто вы прибегали к обману.

– Исключительно из самых лучших побуждений, Уотсон.

– Связь правительства с Мориарти тщательно скрывали, само собой.

– Естественно. Любой слух о подобной связи выставил бы правительство ее величества в самом невыгодном свете.

– Сегодня вы превзошли самого себя в сдержанности формулировок, Холмс. Вы рассказывали мне о странствиях в те три года, когда считались погибшим. Был ли тот рассказ правдивым?

– По большей части да. Места, где я побывал, перечислены полностью и точно, однако мои странствия в определенной степени определялись правительством, так как я выполнял для него дипломатическую работу весьма деликатного свойства.

– И эта работа заставила вас находиться вдали от дома целых три года?

– Я преследовал в этих путешествиях и собственные цели. Мне повезло, что я смог заниматься ими одновременно с поручениями Майкрофта.

– Деньги, которые Майкрофт посылал вам, на самом деле были оплатой услуг. Каких именно? Вы шпионили?

– Что-то в этом роде. Но главной была дипломатическая миссия.

– Это не самая сильная карта в вашей колоде, Холмс.

– Тут я с вами соглашусь. Если не считать редких расследований, которые так или иначе имели отношение к высшим сферам, моя работа на правительство была закончена.

– Пока не появился фон Борк.

– Да, должен признаться, что был весьма удивлен, когда меня вновь призвали послужить стране. Я опасался, что уход от дел значительно ослабил мой ум. Но было приятно опять оказаться в строю.

– Даже не верится, что было это целых пятнадцать лет назад.

– Действительно, Уотсон. Время с тех пор летело на всех парусах, и мы, две старые ищейки, уже не идем по следу.

– Таков естественный ход вещей. Старения еще никому не удавалось избежать. Оглядываясь назад, вы можете назвать преступления, которые вам хотелось бы расследовать?

– Да сколько угодно, Уотсон. Но, когда меня не привлекали к делу, мне оставалось только по примеру Майкрофта вести расследование, не покидая кресла.

– Насколько мне помнится, в те времена немало громких дел широко освещались на страницах газет. И я помню, как вы сердились на полицейских, ведущих расследование.

– Поверьте, Уотсон, меня часто обуревало желание послать телеграмму или письмо в те или иные инстанции с возражениями против версий, которые обсуждались в печати, но я останавливал себя. Мое положение в Скотленд-Ярде, хоть и довольно неопределенное, было слишком важно для меня, чтобы я рисковал им. Поэтому я старался сдерживать досаду и не вмешиваться, когда не просят. По большей части хранил молчание.

– Какие из тех громких преступлений запомнились вам больше других?

– Убийства так называемого Потрошителя занимали мои мысли неделями, как вы и сами, должно быть, помните.

– Да-да, вы тогда часами просиживали в нашей гостиной, окутанный голубым табачным дымом.

– Несмотря на сенсационность, приписываемую тем преступлениям, на мой взгляд, это были довольно заурядные убийства, мало чем отличающиеся от других злодеяний, совершаемых в районе Уайтчепел.