«Согласится ли виконт Лабрюйер на мое предложение? Ведь все-таки он мой друг. Но я попрошу его об очень странной вещи. Так что завтра — в имение его бабушки. И дай Бог, чтобы он оказался там, а не у какой-нибудь красотки в неизвестном мне месте. Хороша же я буду в глазах графини Лабрюйер, примчусь сломя голову на поиски виконта, а его там и нет. Чего доброго, старая графиня еще подумает, я одна из его любовниц, покинутая и обманутая. В общем, я такая и есть, только вся разница заключается в том, что мой любовник не Анри, а Эмиль.А виконт передо мной в долгу, ведь это с его подачи Эмиль решился забраться в мое окно. Значит, поможет мне».

Стало совсем холодно и Констанция, накрывшись теплым одеялом, повернулась на бок. Но все равно не спалось. Ей казалось, что это город мешает сну.

А тот все время отзывался то песнями ночных гуляк, то грохотом экипажей. Луна нещадно светила в окна, заливая комнату белесым светом.

«Я должна уснуть, — уговаривала себя Констанция Аламбер. — Завтра я должна выглядеть великолепно. Но почему я должна мучиться из-за какого-то Эмиля, решившего жениться на богатой дурочке? Пусть себе женится, я не буду мешать этому. Но он все равно будет наказан».

Мягкая постель казалась жесткой, накрахмаленные до хруста простыни сырыми, свежий ветер не радовал, а запах цветов в вазе у кровати казался слишком навязчивым и дурманящим.

«Ты просто глупая, — принялась уговаривать себя Констанция, — тебе всего лишь не хочется менять заведенный образ жизни. Эмиль умел хранить тайну и никто не знал о нашей связи. А теперь ты боишься потерять его. Нет, я боюсь, — отвечала себе мадам Аламбер, — чтобы он был счастлив за мой счет. Ведь Эмиль же знал, когда встречался со мной, что ему в жены прочат Колетту. Он знал и молчал об этом, обнимая меня и целуя. Если бы он сказал, то я не держала бы на него обиды. Гнусный предатель! — назвала Эмиля Констанция, не придумав ничего лучше, — завтра я еду к графине Лабрюйер. Пусть он радуется, пусть веселится, ожидая свадьбы. Но он и не догадывается, что я ему уготовила, какой сюрприз его ожидает — пусть его предаст друг».

Тем временем, пока Констанция спешила в загородное имение графини Лабрюйер, та развлекалась, если можно считать развлечением занятия женщины, которой под восемьдесят. Графиня собрала в своем дворце гостей. Среди них были маркиз Лагранж с женой, жена окружного прокурора Мадлен Ламартин и конечно же, ее внук Анри со своим неизменным слугой Жаком.

И если маркиз и маркиза Лагранж большую часть времени проводили, играя с графиней в карты, то виконт имел занятие совсемдругого рода. Он сразу же заприметил хорошенькую Мадлен и не спускал с нее глаз. Женщина приехала сюда одна, муж был занят делами и посчитал, что будет лучше, если его жена проведет несколько летних месяцев в провинции, подальше от шумной столицы, где так много искушений. Но окружной прокурор не учел, что не вселовеласы безвыездно сидят в столице и даже в тихом имении его женуможет подстерегать опасность. Если бы он только догадывался, что виконт Лабрюйер приедет в гости к своей бабушке, он бы ни за что не пустил свою жену одну.

Но к счастью или к несчастью, окружной прокурор не знал этого, и его жена Мадлен Ламартин с зонтиком в руках, прикрываясь им от палящего солнца, прогуливалась по берегу обширного пруда.Парк был безлюден, вернее, казался таким, ведь на другой стороне пруда в кустах притаились Анри и его слуга Жак.

— Появилась, — сказал Жак, и его пухлые губы расплылись в улыбке.

— Подожди немного, — предостерег Анри, — еще рано появляться.

— Но ведь она же уйдет!

— Ничего, деться ей некуда, — Анри высунул голову из кустов и осмотрелся.

Мадлен остановилась у пруда, посмотрела в воду. Она любовалась своим отражением.

И в самом деле, тут было на что посмотреть. Длинные каштановыеволосы находились в живописном беспорядке, какой может себе позволить женщина, находясь в провинции. Легкое белое платье лишь слегка прикрывало плечи, а огромный вырез обнажал белую грудь.

Но тут зонтик опустился, закрыв от Анри лицо женщины.

— Скорее, Жак! — Анри тихо выбрался из кустов и впрыгнул в лодку, стоявшую у берега.

На задней лавке лежала огромная мягкая подушка. Жак мешкал.

— Ну скорее же, подтолкни меня! — воскликнул Анри, хватаясь за шест.

Жак, не жалея своих сапог, вошел в воду, увязая в иле, и с силой толкнул. Лодка легко скользнула по воде, и Анри, бешено орудуя шестом, двинулся наперерез гулявшей по берегу Мадлен Ламартин.

Та не замечала стараний Анри, смотрела на небо, прислушиваласьк щебету птиц. Она заметила своего преследователя лишь тогда, когданос лодки уткнулся в илистый берег.

Жак, стоя по колено в воде, из-под руки следил за своим хозяином.

— Ну и хитрая же он бестия! — пробормотал он. — Еще ни одна женщина не смогла воспротивиться его желанию. Но эта Мадлен тоже не подарок. Сколько ни вьется он возле нее — никаких результатов. Посмотрим, что будет теперь, — и Жак укрылся в кустах.

Его голова с толстыми, словно надутыми щеками высовывалась из ветвей, а глаза сверкали от любопытства.

Мадлен Ламартин вздрогнула и подняла глаза. Перед ней предстал виконт Лабрюйер во всей своей красе. Белая навыпуск рубашка развевалась на ветру, волосы растрепаны, а лицо полно нежности и благородства.

— Доброе утро, мадам Ламартин, — Анри склонил голову.

— Доброе утро, — немного кокетливо проговорила женщина, вертя в руках белый зонтик.

— Не хотите ли прокатиться? Я к вашим услугам. Погода сегодня чудесная, совсем нет волн, — Анри показал рукой на потянутую ряской поверхность пруда.

Мадлен засмеялась.

— Да нет, спасибо, виконт, я предпочитаю ходить по твердой земле.

— Вы чего-то боитесь?

— Я боюсь вас и воды.

— Но неужели вы, мадам, сомневаетесь в моем благородстве?

— Мне еще не представилось случая ни убедиться в нем, ни получить основание для сомнений, — смеялась женщина. — Я просто не умею плавать и поэтому избегаю передвигаться по воде.

— Но мадам, ведь я прекрасный пловец и в случае чего спасу вас. Представьте себе великолепную картину :вы в мокром платье, я выношу вас на берег и принимаюсь приводить вас в чувство.

— Вот именно потому, что я представила себе такую картину, мне и не хочется кататься в лодке.

Мадлен Ламартин была немного раздражена такой навязчивостью, но здесь в имении ей не с кем было поговорить, и ее скуку немного развеял этот назойливый молодой человек.

— Я не могу вам доверять полностью, виконт.

— В чем дело? — изумился Анри.

— Мой муж не простит мне, если я утону, — рассмеялась Мадлен, вновь прикрываясь от солнца зонтиком.