13 ноября 1996 г. По случаю Нового года в штате Орисса сбрасывают в реки глиняные статуи божеств, которые постепенно растворяются, плывя по течению. Когда мы ехали на гору Раритагири, где ведутся раскопки древнего тантрического[85]центра, нашему джипу преградила путь делегация от деревни, жители требовали сделать пожертвование на праздник Нового года, указывая на еще не раскрашенные статуи под навесом возле дороги.

Это напомнило мне о требовательности индийских нищих. Они просят тебя так, будто ты им должен! В то же время ты сам тоже должен требовать даже сдачу в магазине, причем безо всякой гарантии ее получить, если не проявишь максимум настойчивости.

Итак, мы побывали сегодня на горе Раритагири, а также на горах Удайягири и Конагири, расположенных по дороге к тантрическому центру. Удайягири огорожена металлической сеткой, вход платный. Там раскопки пещерного джайнистского монастыря. Перед входом – небольшой действующий джайнистский храм. У меня было такое представление, что джайны ходят нагишом, оказалось же, что они одеты в длинные белые одежды. На горе Конагири, через дорогу от Удайягири, стоит красивый индуистский храм. Возможно, раньше там также был пещерный монастырь, но не джайнистский, а буддийский. На обеих горах полно обезьян. Они особенно нападали на Алексея из Казахстана, которому пришлось ударами в барабан отпугивать их. Ильхэ-сыниму из Донецка обезьяна прыгнула неожиданно прямо на загривок. С большой неохотой разжала она через некоторое время свои жаркие объятия. Обезьяны носятся повсюду, высоко прыгают, хулиганят, разбрасывая фрукты и безделушки на лотках торговцев, и тут же удирают с истошными криками. Иногда же сидят, задумавшись, как роденовский мыслитель…

Сегодня мы ездили без Тэрасавы-сэнсэя. Возвратившись, мы рассказали ему о странном отношении к нам обезьян. Он засмеялся, сказал, что, наверное, в прошлых жизнях мы вместе с ними практиковали как монахи в этих местах, но из-за своей нерадивости они переродились животными и теперь смотрят на нас, никак не могут понять, почему мы тоже не стали обезьянами.

На гору Раритагири вход бесплатный. Хотя, судя по металлической табличке, в 1958 году место объявлено археологически важным и запрещено фотографировать его, но никаких признаков охраны не наблюдается. Жители деревушки у подножия горы растащили бесценные камни с барельефами и обломки статуй, построили из них дома, сушат на них лепешки коровьего навоза для растопки. Некоторые изображения будд и бодхисаттв валяются неприкаянно. Но все же какое-то количество их собрано археологами в одном месте. Группа археологов обедала тут же. Они пригласили нас присоединиться: «Прасад, прасад!». Но мы отказались. Здесь раскопан внушительный буддийский тантрический монастырь приблизительно XIII века, остатки ступы и несколько чайтий. Сохранилось несколько больших голов Будды. У большинства статуй до корня отбит нос.

Рядом стоит действующий индуистский храм, выкрашенный в голубой цвет. Приглядевшись, мы увидели на его стенах барельефы с изображениями будд. Видимо, храм – тоже часть раскопок, когда-то он был буддийским, но местные жители сообразили, что чем строить новое здание, проще «перепрофилировать» уже имеющееся. Дело обычное.

Тантрический буддизм знаменовал собой упадок учения Будды Шакьямуни в Индии, поскольку мало опирался на сутры, записанные с его слов, следуя которым успешно практиковали и достигали ступеней самореализации мастера после ухода Будды и до возникновения тантрического буддизма. Когда буддизм в Индии стал тантрическим, пришли мусульмане и изгнали буддистов… Тантра – пример того, как индуистское учение проникло в буддийское и разрушило его изнутри.

Нитирэн говорил, что когда наступил век Конца Дхармы, тогда расцвела Тантра. Но если в Китае и Японии такой буддизм, отравленный магическими ритуалами, продолжил свое развитие, то Индия незамедлительно получила воздаяние в виде мусульман. И может быть, это гораздо лучше, что буддизм там полностью прекратил существование, чем если бы развивалась только его ложная форма, вводящая людей в заблуждение и отворачивающая от Учения Будды тех, кто честно ищет внутренний Путь.

Таким образом, жестокость мусульман можно расценить как благо для Индии. Другие буддийские страны не снискали этой добродетели, ибо не они дали рождение Будде Шакьямуни. Именно благодаря такой заслуге Индия смогла нести на себе только последователей Будды Шакьямуни – прочих же ей не дала нести ее собственная благая карма, которая внешне выразилась бедственно – в нашествии исламских завоевателей.

Таковы мои соображения. Конечно же, я, молодой, неопытный монах, не претендую на их окончательную правоту.

Но вернемся на Раритагири. Селяне, не избалованные туристами, не требовали от нас ни монеток, ни карандашей. Они с застенчивым дружелюбием разглядывали нас. Тэрасава-сэнсэй рассказывал, что, когда двадцать пять лет назад он вместе с монахами, строившими ступу на Даулигири, был здесь, жители пригласили их переночевать. Тогда тут еще не было индуистского храма. В Раджгире тоже тогда почти все храмы были мусульманскими. Получается, как только возродился интерес к буддийскому учению, словно тень рядом вырос индуизм. История повторяется через века…

Побродив по раскопкам монастыря, мы сели попить чаю. Вокруг собралась толпа зрителей. Вдруг все стали переглядываться, улыбаться и наконец выпихнули к нам из толпы упирающегося индуса в белых брюках европейского покроя. Видно, здесь это большая редкость.

Мы возвращались в наш монастырь по дороге, вдоль которой растут огромные кактусы.

После церемонии Тэрасава-сэнсэй произнес проповедь, так что снова мне нужно было переводить. О том, что приближается ежегодное семидневное затворничество и что этот монастырь на Даулигири – хорошее место, чтобы подготовиться к затворничеству, поразмыслив о своем будущем. Лучше сосредотачивать мысли не на строительстве новых зданий и не на приобретении знаний, а думать о том, что современная материалистическая цивилизация переживает кризис, и о нашей клятве привести всех живых существ к освобождению.

Тэрасава-сэнсэй подчеркнул, что рассеять врагов Одной Колесницы можно, следуя примеру Бодхисаттвы Никогда Не Презирающего из 20-й главы Лотосовой сутры. Враги – это те, кто накопил много материальных или интеллектуальных богатств и стал от этого высокомерным. Никогда Не Презирающий не обладает ничем таким и способен победить их высокомерие своим почтением ко всем живым существам.

Невозможно тьму рассеять тьмой, гордость побеждается не гордостью. Как свет уничтожает тьму, так и любовь разрушает ненависть. Эта истина проста, как восход солнца. Чтобы помнить о ней, мы и читаем на восходе «Увещевание Хатиману», где Дхарма сравнивается с солнцем. Распространять Дхарму – значит излучать свет сострадания, а не пытаться спасти материалистическую цивилизацию материальными же зданиями. Промытые пропагандой и рекламой мозги не нужно снова промывать, теперь уже пропагандой религии. Свет сострадания не имеет ничего общего со всем этим!

В храме обнаружил брошюру «Не убивать жизнь». Это выступление преподобного Нитидацу Фудзии 1950 года было переведено на английский язык в 1992-м – к открытию ступы в Леверетте (США). Я в очередной раз убедился, что Пагоды Мира построены нашим орденом уже во многих местах земного шара. Нитидацу Фудзии хотел воздвигнуть за свою жизнь 100 ступ, однако удалось только 80 (из них 70 – в Японии).