— Куда?

— Приведу свое неотразимое, но помятое лицо в сносный вид. До встречи!

— Пока-пока, — киваю и отключаюсь.

Урась!

Подпрыгиваю на ноги и радостно отплясываю, виляя бедрами. Е-е-ес! Все складывается и-де-аль-но! Чувствую, это будут самые крутые новогодние каникулы в моей жизни!

Высушив волосы, на тренировку сегодня благополучно забиваю. Так же, как и на правильно питание. Спускаюсь на кухню, засовывая свой нос в холодильник раздобыть остатки «прошлогодней еды». Папы еще нет, и появляется он на кухне только полчаса спустя, когда я уже успеваю заточить курочку в сырной корочке.

— Утро доброе, па.

Немного помятый со сна, родитель ерошит пятерней мою макушку, наливая себе кофе:

— Привет, Юляш. Выспалась?

— Угу. Кстати, спасибо, что унес меня вчера в спальню, хотя я девочка большая и тяжеленькая, мог бы не надрываться, а отправить на своих двоих.

— Тяжеленькая? — фыркает папа. — У меня рабочее кресло и то больше весит, — берет тарелку, падая за стол напротив меня. — Что у нас тут? Цезарь, обожаю. Вчера до него ход так и не дошел.

— М-м, долго сидели с Богданом? — включаю дурочку, подвигая к папе салатник.

— Уже в четыре почти разошлись. Не думал, что он приедет. Так упрямо сопротивлялся! Но я рад. Редко удается так душевно посидеть, тем более с Титовым, который раз в пятилетку в Москве бывает, — улыбается папа.

Меня же по живому царапают его слова, пробуждая иррациональный и неуместный страх… чего? Быть кинутой, вероятно? Вот это папино «раз в пятилетку» — пугает.

— Думаешь, он опять скоро улетит в Германию?

— Скорей всего. У него же там головной офис.

— М-м, — вяло ковыряю в тарелке вилкой, аппетит пропал. — Чисто теоретически, а возможно этот «головной офис» перенести, ну, скажем, в Москву?

— Возможно все, если захотеть, Юль. А почему ты спрашиваешь?

— Да так, — отмахиваюсь, — чистое любопытство, — улыбаюсь, немного успокаиваясь.

И чего вообще разнервничалась? Не исчезнет же он молчком, правда? Ну да, мы пока ничего не обсудили. Да, никакой конкретики вчера не было. Но разве не для этого у нас будет целых три дня наедине? Да и Богдан не из тех мужчин, которые «попользовался и бросил». Тем более, в нашем случае: Титов ни за что себе такое не позволит.

— Ну что, принцесса, какие планы на день?

— О, хорошо, что ты спросил, — закидываю пустую тарелку в посудомойку, — я как раз хотела с тобой поговорить на эту тему, — возвращаюсь к столу с кружкой горячего чая, откусывая краешек имбирной елочки.

— Та-а-ак. Весь во внимании.

— Ника пригласила меня на выходные на базу. Она поедет туда со своими родителями и очень просила меня составить ей компанию.

— Что за база?

— Горнолыжная.

— А название у этой горнолыжной базы есть?

— Э-э… — думай, Юля, думай, — «Снежинка», кажется, — выдаю первое, что пришло на ум.

— «Снежинка»? Не слышал про такую. Родители Вероники не против?

— Нет, — отвечаю поспешно, — они только за. Чем больше народу, тем веселее и все в таком духе, — старательно изображаю веселую дурочку, хотя у самой поджилки трясутся так, что приходится стиснуть колени, чтобы ноги не дрожали. — Покатаемся на лыжах, на бордах, поваляемся в снегу. Обещаю, что буду вести себя прилично, па. Не пить, не курить, не дебоширить!

— Ты и дебоширить? Я бы на это посмотрел, — смеется папа. — Хорошо, конечно, — делает глоток кофе. — Ты уже взрослая, запретить и запереть тебя дома я не могу. Когда уезжаете?

— Часа через полтора.

— Вернетесь?

— Дня через три или четыре.

— Идет, — кивает, — но при условии, что ты мне два раза в день отзваниваешься. Я буду переживать.

— Я тебя обожаю! — подскакиваю со стула, обнимая папу за шею. — Ты самый-самый лучший!

— Беги давай, — смеется родитель, — собирай вещи.

— Мхм, — чмокаю в щетинистую щеку. — Ты тут тоже не скучай, ладушки?

— Ладушки-ладушки. Костюм горнолыжный не забудь! — кричит вдогонку, пока я, перелетая через ступеньку, несусь в свою спальню.

— Ага! Не забуду!

Ворота открываются ровно в половину двенадцатого.

Я нетерпеливо топчусь на месте, поглядывая на часы, когда желтый жизнерадостный «жук» подруги заруливает на заснеженную территорию дома. Кидаю Богдану сообщение.

Юла: «Ника тут, скоро будем!».

В ответ прилетает лаконичное «жду».

Он уже на месте. Чувствую себя участницей ОПГ! Если вдруг наш коварный замысел вскроется — папа меня убьет. Нет, поправочка! Сначала он убьет Титова, а уже потом доберется и до меня. Ух.

Нервно отдергиваю шапку.

— Приветики! — бодро выпрыгивает из машины Вероника, припарковавшись у крыльца.

— Привет, красотка!

Обнимаемся, чмокая друг друга в щечки. Для той, кто тусила и «развлекалась» до утра — Ника выглядит потрясающе.

— Собралась?

— Спрашиваешь!

Мы переглядываемся, посмеиваясь. Резко замолкаем, когда дверь в дом за моей спиной открывается и на пороге появляется папа с моей дорожной сумкой наперевес.

— Вероника, здравствуй, — улыбается па.

— И вам не хворать, Степан… э-э-э…

— Аркадьевич, — подсказываю я.

— Точно. Степан Аркадьевич, — расплывается в улыбке подруга. — Как ваши дела?

— Неплохо. А твои?

— Сойдет.

Меня всегда восхищало умение Ники чувствовать себя комфортно, что в компании ровесников, что в окружении людей намного ее старше. Веселая болтушка, острая на язык. Помню, когда первый раз познакомила их с папой, он слегка приофигел от смелости моей подруги. Было это в пятом классе. Однако Степан Аркадьевич быстро свыкся с ее шебутным нравом, понимая, что вопреки внешней импульсивности и эмоциональности, Ника очень рациональная и разумная девушка.

— Семейный отпуск, значит? — интересуется папа, открывая багажник Никиного «жука», чтобы приземлить туда мою сумку.

— Угу. Традиция, что поделать, — разводит руками прирожденная актриса Вероника.

— Классная традиция.

— Да не скажите. Родители и куча родственников, которые любят задавать неудобные вопросы. Обычно я помираю со скуки и стыда на таких «выездах»! В этом году вся надежда на Юльку, — обнимает меня за плечи Ника, максимально широко улыбаясь.

Обалдеть, как эта егоза складно врет! На мгновение даже я поверила, что мы едем с ее семьей на базу, а не с Богданом в его «клевое место». Кстати, какое, он так и не сказал. Только намекнул, чтобы прихватила тёплые зимние вещи и экипировку для катания на борде. Полагаю, что наша с Никой ложь не такие уж и враки. И я все же окажусь на базе. Просто немного в другой… компании.

Собственно, ничего не имею против!

— Родственники, они такие, — хмыкает папа, закрывая багажник. — Так, по дороге не гнать, — смотрит на Нику, — и отзваниваться мне минимум два раза в день, — переводит взгляд на меня. — Договор?

— Договор! — киваю.

— Хорошего отдыха, девушки! — приобнимает, целуя меня в щечку.

— Спасибо, па.

— И вам хорошо провести время, Степан Аркадьевич. Не скучайте, оторвитесь на