Я боялась. Страшилась разоблачения, паниковала из-за возможной неудачи, опасалась реакции Ньевора… А еще помнила, прекрасно помнила момент вершения правосудия в поселении. Практически без расследования, за одно лишь подозрение – расстрел на месте. Жуткая картинка до сих пор перед глазами стоит.

На ватных непослушных ногах я шла в рабочую зону, испытывая лишь одно мучительное желание – сбежать и отказаться от сумасбродной затеи, пока еще не поздно.

– Почему так поздно? – недовольно рыкнул Ньевор, едва открылась прозрачная преграда, отделяющая его отсек-кабинет от общего коридора. Оторвав взгляд от экрана, с которым работал, рарк пробежал глазами сверху вниз по моему телу и, ничуть не снижая недовольства, поинтересовался: – Что за… тряпку ты на себя напялила?

Вот честно, я хоть и ожидала чего-то подобного в плане реакции, но не до такой степени! И потому негодование в один момент начисто смыло весь страх, а ему на смену принесло страстное желание доказать – я пренебрежительного отношения не заслуживаю! Особенно после того, как выгораживала Ньевора перед подругой. Я его человечным назвала, понимающим, а он?! Он вчера был совсем другим!

– Эту «тряпку» не я напялила, а мне приказали надеть. Пришла я тогда, когда у меня появилась возможность. Если это все, что тебя интересует, больше я не приду.

Теперь еще и злость появилась, заставив голос звучать звонко и решительно. На глазах выступили слезы, и я поспешно отвернулась, отступая назад в коридор. Да, я могла бы позволить себе проявить слабость, тем самым показав Ньевору, что мои слова вовсе не вызов, но сейчас мне хотелось совсем иного.

– Стоять! – пригвоздил меня к месту не менее яростный мужской голос, а кожей на спине, практически полностью открытой глубоким вырезом, я почувствовала движение.

Не зная, чего ожидать, замерла. Так и не повернувшись, ждала, настороженно прислушиваясь к звукам, ощущениям, готовясь к… обороне, наверное. Очень уж суровым был тон рарка. А вместо этого…

– Я рад, что решение надеть это платье было не твоим. И тому, что ты пришла ко мне. Так что ты не уйдешь, Дея. Потому что не права. Меня интересует намного больше, нежели я спросил.

Безапелляционное заявление. И сказано с напором. Однако раздражения в нем уже не было, лишь твердая убежденность и предвкушение! Ньевор тоже бросал мне вызов.

Я невольно дернулась, разворачиваясь и намереваясь ответить грубо, провокационно. Встретилась глазами с едва различимым сквозь челку прищуром, осознала, в какой тесной близости мы оказались, и… И запал мой схлынул. Во рту пересохло, дыхание сбилось, мысли разбежались.

– Хорошо, – выдавила, отступая и нащупывая край столешницы. Вцепилась в нее как в единственную опору, могущую меня поддержать.

Во взгляде Ньевора теперь сквозило разочарование. Столь же четкое, сколь явным до этого было ожидание. Я не оправдала его надежд. Однако признаваться в этом он не стал. Вернулся на свое рабочее место и хмуро спросил:

– Она тебя надолго опустила?

– Не уточняла, – лихорадочно придумала я не связывающий меня рамками ответ. – Просто сказала, что я пока ей не нужна.

– Ты хотя бы спала? Поела? Она тебя не обидела?

– И спала, и ела. Девушка хорошая, мы нормально общались, – успокоила я его. Вот только рарка это, скорее, еще больше насторожило.

– Тогда понятно, почему она для тебя это платье выбрала. Чтобы напомнить, кто ты есть. И другим наглядно показать. Продемонстрировать всем твои уши ей показалось недостаточным… Эх, Дея, зря ты вчера настояла, чтобы я принял вызов Лаита. Его подружка не так уж проста. Она все сделает, чтобы тебя подставить.

– Каким образом? – растерялась я неожиданному повороту его мыслей. – И зачем?

– Затем, что эта… как ее зовут?

– Вейла, – вспомнила я местное имя, которым представилась Виола.

– Ага… Судя по вчерашнему поведению, Вейла ищет повод отказать Лаиту в близости. Самый простой способ – уличить во лжи. Он сказал, что ты его не привлекаешь, вот она тебя и разодела соответствующе. Чтобы с большей вероятностью возбудился и решил с тобой переспать, – рарк снова поморщился, осмотрев платье.

Я бы ему поверила, не будь Ви моей подругой, по сути близким человеком, с которым я провела все детство и отрочество. Да, она и раньше не всегда учитывала мои интересы и желания, но подставлять меня намеренно… Нет, это точно не в ее адрес обвинение.

Однако не могла же я доказывать Ньевору, насколько сильно он ошибся! Пришлось развивать тему в ином направлении.

– Ты же говорил, что круглоухие девушки не интересуют таких, как Лаит. Разве платье что-то изменит?

Устав стоять, я присела на край стола, ведь других стульев и кресел здесь не было. Скользнула чуть дальше по столешнице и, положив ногу на ногу, развернулась вполоборота, чтобы опираться было удобнее. Рарк, пристально следивший за моими действиями, шумно втянул носом воздух, резко выдохнул и отрезал:

– Из любого правила есть исключения.

Уткнулся носом в экран, то ли показывая, что на этом тема исчерпана, то ли маскируя что-то иное… И почему у меня ощущение, что это «иное» касается его личного отношения ко мне?!

– А тебе это платье совсем не нравится? – попыталась получить ответ.

– Нет, – буркнул рарк, по-прежнему буравя взглядом бегущую перед ним виртуальную строку символов.

– Потому, что оно делает меня привлекательной для других? – намекнула я.

Ньевор сердито рыкнул, бросив на меня возмущенный взгляд из-под челки.

– Потому, что не я тебе его подарил, – ошарашил признанием и с невероятной сосредоточенностью взялся за работу.

Рот я открыла, но вовсе не для нового вопроса. Больше от удивления. Получается, он злится на самого себя? И ни я, ни Виола, ни даже Лаит тут ни при чем? То есть я-то в этом случае как раз «при чем», если предположить наличие симпатии и… чувств.

От этой мысли стало тепло на душе. Приятно. Уютно. Снова захотелось привлечь к себе внимание, бросить вызов, чтобы получить в ответ полноценное подтверждение. Сердце предвкушающе ускорило бег, я подалась корпусом вперед… И отшатнулась, останавливая себя.

Зачем?! Для чего я собираюсь его провоцировать? Исключительно чтобы потешить свое самолюбие? Ведь нет у наших отношений будущего! Я улечу на Землю, а он… Он останется с разбитым сердцем, то есть нереализованным вызовом, и будет проклинать меня всю свою жизнь!

Чувства это не игра. Не способ для манипуляций. И не средство достижения цели. По крайней мере, для меня. Пусть даже другие считают иначе.

– Он точно к тебе неравнодушен! Почему же не сработало-то?… – расстроилась Ви, когда я вернулась в апартаменты ни с чем и виновато развела руками.

Утащить накопитель, когда Ньевор с ним работал, было делом нереальным, а меня рарк попросил уйти раньше, чем его рабочий день завершился. И причиной, я уверена, было именно платье. То есть я в нем, молчаливая, но все равно привлекающая внимание и мешающая сосредоточиться.