Макс придал себе обычную позу, будто он тут и работал всю жизнь. Он не прячется, он отдыхает, он простой грузчик, каких миллион. Макс откинул уставшую голову и заслонил рукой лицо от бьющего в глаза солнца. Пусть он якобы спит.

Темно-синий человек подходил все ближе. Макс уже чувствовал его спиной. Вот он сзади, шаги деревянные, с трудом, с оттяжкой отрываются от поверхности палубы и с грохотом опускаются на нее. Шаг, еще один и еще, и вот уже от Макса загородили солнце, тень стояла напротив, тень толкала его в вытянутые длинные ноги. Макс приоткрыл глаза, черные ботинки твердо стояли на палубе возле его грязных ступней.

– Эй, проснись, – сказал человек.

Макс открыл глаза.

– Из новеньких?

Макс кивнул.

– Не сиди под прямыми лучами, словишь удар. Давай вставай.

Макс попытался встать, но не смог. Штурман протянул ему руку. У Макса зажурчало в желудке.

– Сядь под тент, – сказал тот и ушел.

Макс прошел, качаясь, метров десять и сел под ткань, названную тентом, она и правда защищала от лучей. Он и не понимал тогда, что сидит под солнцем, а тошнит его от перегрева, хотя от голода тоже могло тошнить.

Человек возвращался, неся что-то в руках.

– На, поешь, – сказал штурман, протянув бутерброд и бутылку воды.

Чистая пресная влага разлилась по всему его телу, голова вдруг стала холодной, озноб постепенно ушел. Есть совсем не хотелось, но штурман стоял и смотрел. Макс откусил корку хлеба с теплым беконом. Еле проглотил, наглотался воды, чтоб не встало поперек горла.

Постоянно клонило в сон. Море померкло, небо исчезло, как и корабль, и все, что на нем.

Рядом был тот же штурман, когда Макс разлепил глаза.

– Долго еще? – сквозь сон пробубнил Макс.

– Ну ты горазд поспать. Вон берег.

Макс сорвался с пола. Ноги во сне онемели, подкосились, он чуть не упал.

– Нервный ты, парень, комиссию проходил? – спросил штурман и ушел к рубке, не дождавшись ответа.

«Сейчас уже не важно, – думал Макс, – сейчас хоть до берега вплавь». Он узнавал и землю, и здания, и все, что было на той земле, которая и была ему домом. И где же укрыться в нем? В квартире, за задней стенкой шкафа, Макс спрятал немного денег. На первое время хватит, а потом как пойдет.

Может, его и не будут искать, их план провалился, а Макс сбежал, нехорошо, если там узнают, что с острова можно сбежать… Может, они так и будут молчать? С корабля его так и не сняли, у Марии не нашли. Не мешало бы затаиться, а потом он расскажет всю правду, только бы связаться с нужными людьми.

Голоса с берега доносились все четче. Погрузка мусора на еще две такие же баржи шла полным ходом. Макс посмотрел на грузчиков, потом на себя, он и действительно мало чем отличался от тех парней. Растянутые штаны, резиновые тапки, футболка не первой свежести. От него даже воняло так же, как от них, неудивительно, что его приняли за работягу.

Как он доберется до дома, автостопом или пешком? В карманах было пусто, собственно, как и в желудке.

– Держи, парень, хорошо поработал, – сказал штурман и сунул ему в руку две смятые купюры по сто.

Макс разжал кулак.

Деньги, настоящие деньги!

Если и есть на свете удача, то это она.

Он доедет до дома, но сначала купит еды. Дома он примет душ, а потом придумает, где бы переждать. В тот клуб он больше ни ногой, все началось с того клуба. Он будет бродягой, сольется с толпой, отрастит бороду, волосы, ногти, будет как эти психи на трассе, с табличками на груди. Цель направления – город… А плевать, какой город. Он будет свободен.

Макс сошел на берег, нужно быть спокойнее, главное – не бежать. Оглянулся на море – работяги работали дружно, никто на него не смотрел. Вот и он не будет смотреть, ни на кого не смотреть, идти только вперед. Он прибавил шагу, а вскоре и сам не заметил, как побежал.

Вот дорога и люди, автобусная остановка, Макс запрыгнул в автобус. Совершенно пустой. Двери закрылись, колеса зашуршали по асфальту. На остановке еще стояли люди, но автобус не остановился ни на одной. У Макса засосало под ложечкой. Почему он не остановится? Может, им не туда. Или мне не туда?

– Эй, – Макс пробрался к водителю, – до центральной или дальше?

– И дальше тоже, – кивнул тот.

Что-то вроде дежавю, где-то он его уже видел.

Конечно, видел, он же постоянно ездил на общественном транспорте.

Макс выдохнул и сел.

– А людей мы не возьмем? – зачем-то спросил Макс.

– Возьмем, куда без людей, – сказал водитель и остановился.

Зашла толпа. Уставилась в окна. На Макса никто не смотрел.

Макс подумал, что он воняет. Немудрено после мусорной баржи. Все равно что в мусорном баке, ну и ладно, зато не будут теснить.

За окнами оставались порт, баржи, загруженные мусором, и работяги по локоть в дерьме. Скорее бы отмыться от этого запаха.

Улицы вдруг стали знакомыми: продуктовый, центральная площадь, кинотеатр с паршивым попкорном, еще каких-то десять минут и… Макс вспомнил про деньги. Надо будет купить мексиканскую лепешку и сыр. Разжал ладонь – ничего. Наверное, потерял. Макс стал метаться на месте, заглянул под кресло – тоже нет.

– Вы не видели? – хотел он спросить.

Но все лица пялились в окно. Ни одно не повернулось к нему. Не нужно привлекать внимания, подумал он и перестал метаться.

Автобус остановился почти у самого дома. Все стояли у окон, Макс вышел один.

В доме все так же, как было, и дом такой же, как был. Все те же скрипучие лестницы и хлипкие деревянные двери, которые выбьешь ногой, все тот же коридор, общий, узкий, пронизанный лучами света от приоткрытых дверей. Его комната в самом конце и теперь кажется непомерно дальней. Комната соседа перед самым носом, дверь приоткрыта на треть. Макс постучал и зашел.

Тот же Адам сидел на диване и смотрел какой-то сериал.

– Привет, друг, – сказал Макс.

Тот обернулся и кивнул. Еле заметная улыбка проскочила в уголке его рта.

– Представляешь, я в автобусе деньги потерял, вроде только в руке держал, а смотрю – и их нет.

– Нельзя потерять то, чего нет, – сказал Адам.

– Это точно… Погоди, что?

Адам сжал губы трубочкой и наполнил всю комнату белым клубом фруктового дыма.

Сквозь дым Макс увидел больничные койки, на которых лежали двое – штурман и водитель автобуса.

– Вы опять проснулись, молодой человек, – сказал мужчина в белом, набирая в шприц лекарство.

– И не сидите под прямыми лучами, можно получить тепловой удар, – улыбнулась медсестра.