— Не очень глубокая лигатура, — сказала доктор Фрайел рядом с ним. — Возможно, она использована не для того, чтобы убить ее, а чтобы временно отсечь воздушный поток или контролировать кровотечение. А вот и три узелка на веревке.

— Прямо как у Дэнни Брейзила. — Уард мысленно просмотрел список людей, кто знал бы о лигатуре на предыдущей жертве. — А что об ударе?

— Я почти уверена, что убийца правша, судя по углу пореза и брызгам.

— Так вы полагаете, что Урсула была жива, когда ей перерезали горло?

— Да. посмотрите на узор пятен на стене. Определенно артериальное кровотечение.

Уард проследил за взглядом доктора Фрайел к темным ржаво-красным перьям на стене. Он сосчитал: одно, два, три, четыре, пять. Сколько времени ее сердце продолжало биться перед тем, как она умерла? Тот, кто сделал это, не мог уйти чистым, подумал он. Уард опустил глаза на запястья и лодыжки Урсулы, все еще покоящиеся на изящно загнутых краях ванны.

— Есть еще какие-либо видимые увечья?

— Только порез вот здесь на левой руке, — Кэтрин указала на рассеченную рану между большим и указательным пальцами. — Это очень недавний порез, странно, что есть следы хлопковой нити на руке, словно она была забинтована, но бинт снят. Также, возможно, какая-то кожа и кровь под ногтями ее левой руки. Я не могу сказать наверняка, пока мы не произведем посмертное вскрытие. Возможно, она была без сознания, почти задушена, когда ей перерезали горло.

— А нож, найденный на полу?

— Придется его проверить, конечно, но держу пари, что это не орудие убийства.

— Почему?

— Лезвие этого ножа зазубрено. Судя по тому, что я видела, горло жертве перерезали незазубренным лезвием.

Уард запомнил это.

— Что-нибудь еще, что-нибудь… я не знаю… необычное?

— Ну, вам надо искать тупое лезвие. Не новое, может, древнее, какой-то металл, который недолго сохраняет остроту. — Уард вопросительно поднял брови. — Это несложно определить. Тупыми ножами наносят грубые раны.

— И сколько времени, по-вашему, Урсула уже мертва?

— Судя по общему окоченению и посинению конечностей, я бы сказала, примерно от восьми до двенадцати часов. Но то, что она была в основном погружена в холодную воду, дает большой предел погрешности. Скорее всего, я закончу вскрытие к вечеру, если хотите, можете потом проверить у меня результаты. У вас есть номер моего мобильника?

Покидая место преступления, Уард размышлял о том, что иногда единственным свидетелем ужасного преступления оказывалась сама жертва. Ему повезло, подумал он, что тело так хорошо все запоминает. Он снял перчатки перед тем, как покинуть дом, и аккуратно сложил их в карман плаща. Выйдя через заднюю дверь, он услышал шум, напоминавший льющуюся воду, и увидел кровавую лужу, расходящуюся от забитой торфом сточной трубы. Он крикнул стоящим рядом с ней офицерам, но было слишком поздно, полицейские уже ступили в эту грязь.

— Детектив Уард, — позвал его голос с расстояния в несколько ярдов. — У нас тут есть кое-что.

Полицейский в форме поднял палку, которой прощупывал густую траву, и поднял зеленый бинокль. Уард подошел, чтобы посмотреть поближе, опять натянул перчатки и вытащил из кармана пакет для улик.

Бинокль был компактный и водонепроницаемый, с ремнем из ткани. «Такой, наверное, используют охотники», — подумал детектив. Неужели кто-то наблюдал за Урсулой Даунз пропитой ночью в ожидании шанса нанести удар?

— Хорошая работа, Моран, — Уард выставил полиэтиленовый пакет, и Моран опустил бинокль в него. — Обязательно отметьте место, и пусть криминалисты обследуют этот участок.

Он уже почти вернулся в дом, когда с расстояния в пятьдесят ярдов его позвал другой голос.

— Детектив! Здесь еще что-то есть, сэр.

Уард повернулся на каблуках и поспешил вверх по склону на голос офицера и через брешь в живой Изгороди, определявшей границу пастбища.

— Я только ткнул палкой в основание изгороди. Как увидел желтый цвет, сэр. Сверху был вон тот огромный камень, я его отодвинул и нашел вот это.

Уард присел, чтобы посмотреть на место, на Которое указывал офицер. Рядом с большим плоским камнем лежала сплюснутая водонепроницаемая куртка из тяжелой прорезиненной желтой парусины — такие носили рыбаки и некоторые археологи на болотных раскопках. Правый рукав куртки был запачкан кровью. Уард вытащил ручку и перевернул ярлык у самой шеи, увидев имя владельца крупными буквами: МАГУАЙР.

Он не успел обдумать этот странный поворот событий, как у него в кармане зазвонил мобильник. Дежурный офицер сообщил, что только что позвонил доктор Магуайр, и он приедет в три дать показания по делу Урсулы Даунз. «Как раз вовремя», — подумал Уард, опять опустив глаза на запачканную кровью куртку. Он быстро вернулся в дом и закончил с командой криминалистов. Забравшись в машину, он. сам того не заметив, начал прокручивать в голове вопросы, которые они зададут Магуайру в комнате допросов. Это была сложная форма переговоров — часто Уарду казалось, что она подобна дипломатии или даже ухаживанию, — где каждая сторона пытается выяснить, сколь много знает другая, сколь много уже вышло наружу. Его пальцы выбивали размеренный ритм на рулевом колесе, пока он ехал короткое расстояние до участка раскопок. Он надеялся, что опрос команды археологов не займет слишком много времени. Ему не терпелось услышать, что может сказать им Магуайр.

На участок раскопок Уард приехал в четверть двенадцатого; там его встретил офицер в форме, стоявший возле прочных деревянных ступеней, ведущих к закусочной. Морин была уже там и записывала в свою записную книжку имена и адреса членов команды. Пять пар глаз проследили за тем, как Уард сел в дальнем конце стола, забросанного коробками чайных пакетиков, пакетами от печенья и несколькими открытыми молочными контейнерами. Кто-то заварил чай, и несколько человек грели руки о кружки. Их лица покраснели от солнца и ветра. Они не зря были все так молоды, подумал Уард, осматривая встревоженные лица собравшихся в комнате. Работа была физически тяжелая, временная, мрачная, — она способствовала карьерному росту, но не являлась целью сама по себе. Может, он стареет, раз все они кажутся ему такими несформированными, будто на них не оставило следа ни одно испытание? Помещение, где они сейчас сидели, было легким трейлером; Уард слышал, как снаружи завывал ветер, пытавшийся сдуть всю постройку — жалкое оскорбление его мощи. Даже если ветер не мог их выдуть, он все равно, в конце концов, преуспевал, утомляя людей, которые здесь работали. Скоро они все исчезнут, их заменят другие, а вечный ветер будет все обдувать и обдувать лицо земли.

Уард прекрасно осознавал, что ему придется обращаться даже с такой компанией неопытной молодежи как с потенциальными подозреваемыми, пока их нельзя будет благополучно исключить из списка подозреваемых.

— Я не знаю, что вы уже слышали о том, что произошло, — начал он.