— Обменный пункт, — на втором гудке послышался в трубке курящий женский голос.

— Здрасьте, — несколько замешкался не ожидавший такого быстрого ответа Федор. — А вы сегодня работаете?

— Нет, мы сегодня выходные, — фыркнула дама на том конце провода. — Это у меня рзвлекуха такая — в субботу с утра пораньше выходить на работу и всем сообщать, что на самом деле обменка сегодня не работает. Конечно, работаем. Вам что на что поменять нужно?

— Рубли на деньги, — поддержал сарказм юморной собеседницы Федор. — Только мне много надо.

— Всем много денег надо, — усмехнулась обменщица, — да где же взять? А каких денег-то надо? Американских, европейских? И сколько — много? Тысяча, две, десять?

— Пятьдесят тысяч долларов, — решив сразу если не идти ва-банк, то хотя бы играть по-крупному, ответил Федор. — Найдете?

— Не, пятьдесят нету, — сразу стала серьезной меняльщица. — Но любую половину вам наскребу, если хотите.

— Это в смысле двадцать пять тысяч? — уточнил Федор. — А если на заказ?

— А какая разница — заказ, не заказ, — снова фыркнула собеседница, — если больше взять неоткуда?

— Что ж — такой дефицит зелени? — удивился Федор. — А, вроде, пишут, доллары больше никто в чулке не держит? Так его должно быть а рынке — веником мети, а?

— Ну, да, ВэВэПэ удвояется, национальная валюта укрепляется, — голосом Совинформбюро срифмовала веселая эксчейндж-дива. — Только вы за курсом, видать, не следите. За последнюю неделю доллар на двадцать копеек подорожал, вот народ и приостановился его скидывать. У нас ведь народ как? — куда ветер подует!

— Понятно, — прокомментировал прослушанный валютно-синоптический ликбез Федор, поскучнев от того, что не добирает даже до средней суммы.

— Так я не пОняла, вы подъезжаете? — обиженным тоном поинтересовалась подкованная в вопросах валютообращения меняльщица.

— Да, наверное, — неопределенно ответил Федор, пребывая в нерешительности по поводу того, следует ли ему договариваться наверняка насчет несчастных двадцати пяти штук. — Я подумаю и перезвоню.

— Ага, только вы побыстрее думайте, — в стиле Остапа Бендера посоветовала ему эксчейнджщица. — А то и этих не останется.

— А, может, наоборот, наторгуете к концу дня? — не смирился с апокалиптическими перспективами Федор. — Сегодня суббота, народ за покупками попрет, всем рубли понадобятся, вот они зеленые к вам и понесут?

— Это — вряд ли, — переключившись на интонации товарища Сухова, прокомментировала наивные Федоровы предположения работница обменного промысла и философски добавила: — Хотя, кто его знает? В общем, подъедете, посмотрим. А зовут меня, кстати, Зоя!

«Зоя… из мезозоя!» — срифмовал теперь Федор, кладя трубку. От разговора осталось смешанное чувство сожаления о потраченных на разговор трех минутах и удовлетворения по поводу того, что надыбал-таки нужную информацию. Воистину, Интернет — одно их величайших изобретений человечества; в нем есть все, надо только уметь искать!

Принтера, чтобы распечатать список, у Кати не было, и Федор, на чистом листе бумаги под номером один записав координаты обменного пункта, с хозяйкой которого он только что имел такую содержательную беседу, принялся обзванивать другие, беря их телефоны прямо с экрана монитора. Две следующих номера не отвечали, зато в четвертом по счету обменнике, хоть и не работали на заказ, твердо пообещали продать сразу пятьдесят тысяч. Да еще и обнадежили, что к двенадцати-тридцати, когда Федор рассчитывал подъехать, возможно, долларов наберется и больше. Федор пренебрежительно зачеркнул координаты предыдущей обменки с ее жалкими двадцатью пятью тысячам, и начал список сначала, нарисовав единицу перед номером телефона этой, настоящей, жирной обменки! В общем, процесс пошел. Кофе давно остыл, и невостребованные бутерброды обиженно загибались на тарелке. Федор набирал номера, чертыхался, если не отвечали и матерился, если было занято. Где-то удавалось наверняка договориться о заказе на тридцать пять — сорок тысяча, а где-то говорили, что сейчас есть десять, но после обеда будет больше. Федор записывал все обменки, с которыми общался, и везде говорил, что точно подъедет. Время от времени он вызывал на экран монитора калькулятор и прибрасывал на нем, какая сумма набралась. Через сорок минут непрерывного висения на телефоне Федор констатировал, что искомая сумма сверстана, причем даже с избытком. Для верности он позвонил еще по нескольким адресам, договорился и там, и только тогда, с трудом отлепив мокрую трубку от горевшего огнем уха, удовлетворенно выдохнул и пробежал глазами список. В нем значились двадцать три обменных пункта, разбросанных по Москве от родной Петровско-Разумовской до совершенно тьмутараканного Матвеевского и неведомой Квесисской улицы. М-да, объехать их все ко времени возможности не было никакой. Оставалось уповать на то, что в девяти обменках, где верхний предел суммы зафиксирован не был, у Федора в результате возьмут больше, чем договаривались. О том, что будет, если, напротив, суммы окажутся меньшими, думать не хотелось. Да и времени не было: до выхода оставалось три минуты — только-только, чтобы одеться и выместись шеметом за дверь. Федор выключил компьютер, чуть не за армейские сорок секунд влез в одежду, покидал в наружные карманы куртки мобильник, ручку, ключи. Драгоценный список, аккуратно сложив, убрал во внутренний. Двести фальшивых долларов кинул в мешок к себе подобным, подумал и со вздохом добавил для ровного счета еще сотку из из Катиных, настоящую. Мешок убрал в сумку, огляделся — ничего не забыл? Ну, тогда с Богом!

***

За ночь снова подморозило, было холодно и ветрено. Мелкий противный снежок сыпал из серой мглы над крышами домов, колко бил в лицо, змеился по заледеневшим тротуарам вихреватыми струями поземки. Федор поежился, поднял воротник и, отворачиваясь от ветра, пошел к дороге.

Первого тормознувшего по его поднятой руке частника на «копейке» он отпустил, только для вида перекинувшись с ним парой фраз. Дело в том, что Федор хотел ангажировать машину сразу на весь день, чтобы не терять больше времени на изыскание средств передвижения. А это означало, что водитель должен быть не абы кто. Этот же первый оказался «ара», а более бестолковых извозчиков, чем наводнившие в последние годы московские улицы армяне, трудно даже придумать. Вполне в традициях своих коллег-земляков, водила, услышав от потенциального пассажира пункт назначения, сначала спросил: «Сколко?», и только вслед за этим: «А гдэ это?», после чего Федор с чистой совестью захлопнул дверь «копейки». Быть за штурмана Федор не собирался, — на сегодня у него были другие задачи. Подъехавшую буквально следом новенькую раскосоглазую Волгу-такси Федор просто пропустил плавным движением руки, — ездить целый день на официальном московском таксомоторе не по карману даже тому, у кого при себе полмиллиона долларов. Третья остановилась старенькая «сотка» Ауди, за свой длинный хищный силуэт прозванная «акулой». На таких «весьма подержанных», но когда-то престижных иномарках ездят коренные москвичи-интеллигенты в возрасте скорее под пятьдесят, чем за сорок, по вечерам и выходным выезжающие подбомбить приварок к своей нищенской зарплате «ЭсЭнЭса» в одном из загибающихся академических институтов. Несмотря на почтенный возраст, машина была ухожена, вымыта, шуршала недорогой, но шипованной резиной, что все вместе явно свидетельствовало об аккуратности и обстоятельности ее хозяина. Кажется, это было то, что нужно.