С Юлькой они проводили вечера пятницы до утра понедельника. Иногда пересекались в рабочие дни. Ему нравилась эта штучка, с ней было легко в жизни и интересно в постели, уютно, как с домашней кошкой. Возможно, стоило решиться на что-то большее, вроде семьи. Он даже подумывал: не пригласить ли ее пожить вместе. Девица все чувствовала и умненько рулила им.

Но сегодня было по-другому.

За стенкой шумела вода, дама хотела предстать в свежести. По заведенному обряду, Тимур развалился на простынях и включил панель, передавали городские новости. Пожарный запинался о выгоревших этажах, но жертв не было, потому что завод находится в заброшенном состоянии, без персонала. Корреспондент пролепетала о проблемах промышленности вообще.

– Заждался, милый?

Из-под банного полотенца ножка блеснула каплями, тело призывно выгнулось, подстрекая самца сорвать махровый лепесток. Не хватает титра: «Сними меня нежно».

И тут он увидел. В красивом тельце, за смазливой мордашкой, холеной кожей и дорогой косметикой прятался торбник. Рядовой торбник жадно поглядывал на добро, которым не овладел, и прикидывал, сколько за него придется торговаться. Но когда получит, запихнет добычу в резиновый шар и будет владеть. Владеть, владеть, владеть…

Все встало на свои места. Только вот проблема: как возбудиться на торбника?

Умненькая Юлька уловила, что дело движется не туда, куда надо торбнику.

– Может быть, ты устал, милый? Тогда давай просто ляжем спать… У меня тоже был трудный день. – Она зевнула, вполне натурально.

Что он вспомнил? Машка в кожаной куртке, с немытой физиономией, с махобоем в лапе и вонью несмытого пота… Как она была прекрасна.

– О, милый! Ты мне все-таки рад… – Томно сожмурившись, Юлька скинула полотенце.

Тимур проснулся рано и осмотрел женское тело в его постели. Торбник сладко спал, и снилось ему что-то приятное. Поборов желание схватить махобой, Тимур отправился в душ и долго тер кожу, изгоняя запах торбника.

Когда в прихожей Юлька натягивала пальтецо, он протянул пару долларовых бумажек и колбасу. Хорошо накрашенное личико тревожно натянулось:

– Это что?

– Честная сделка. – Любовник сунул ей в нагрудный кармашек наличные, а палку сырокопченой в сумочку и пояснил накрашенным глазкам: – Торбник сцедил сперму, торбник заработал плату.

Она наградила хлесткой пощечиной, после чего чуть не снесла дверью полстены. Что-то кричала о законченных придурках и ее ногах, которых здесь больше не будет, надеясь, что мужчина кинется за прощением. Но хитрости торбника были Тимуру глубоко безразличны.

Часы пробили половину девятого. Из мусорного мешка призывно торчал край кожаной куртки и зубцы реквизированного махобоя. Но Тимур дал себе еще одну попытку и отправился на поиски галстука.

С ним здоровались, отводили глаза и отшатывались, как от прокаженного. В отделе мужики устроили переглядки.

Тимур дал слово выдержать, а особенно не заглядывать окружающим в нутро, натянул стандартную улыбку, извлек прибаутки, которыми надо обмениваться с коллегами, и плюхнулся за стол. Первым делом набрал ООО «Надежда», но механический голос сообщил, что такой номер не существует. И поиск в Сети не выловил фирму: растворилась. Пришлось играть в «минера» до обеда, ничем другим заниматься сил уже не было. По какой-то необъяснимой причине даже шеф его не дергал.

Как только пробил благословенный перерыв, Тимур бодро оторвал зад от кресла, одарил народ улыбкой и двинулся со всеми. Коллеги обрадовались искренно. Еще бы…

В офисной столовой их отдел поместился за столик, и под неспешное жевание начался обычный треп. Говорили о важных вещах. У Сашки появилась крутая телка, и он собирается взять отгулы, чтобы завалиться с ней на уик-энд в Финку. Витька расписывал, сколько ему осталось, чтобы отдать кредит за ремонт и взять новый на крутейший жидкокристаллический телевизор с навороченным фуллашди. Мишка переживал, что его тачка застряла в сервисе – никак не могут подобрать краску в тон.

Тимур шевелил вилкой месиво оливье и с тоской думал, что к этим волнующим темам не испытывает интереса, а честно – сдерживает раздражение. Здоровые мужики, которые могут держать шилопик или махобой, переживают о такой ерунде. А могут ли?

Так и есть: рядом с ним стайка лужников. Галстуки и чистые рубашки не могут скрыть зеленых глаз, дрожащих в вечном страхе спин и молящих о пощаде мордочек. Вот почему мозаков называют мерзкими. Именно – мерзкие. Их участь – пить из луж и пресмыкаться, охотясь за объедками, даже на мясцо их нельзя пустить. Не достойны. Он – другой, он – не мозак. Ни за что. Что они делают? Как посмели сидеть перед лютым?

Тимур до боли укусил губу. Мираж отступил, обнажая вытянувшиеся лица сотрудников отдела закупок. Неужели почувствовали?

Повисла напряженная пауза, коллеги тревожно ждали чего-то.

Сашка кисло улыбнулся:

– Тима, чего ты?

– Как смеешь, лужник, обращать мне вопрос?

Вырвалось само собой. Тимур произнес это, не думая, не соображая, не контролируя. И увидел настоящий ужас, неподдельный ужас лужника, страх крысеныша, которому надо лишь одно: чтобы не убивали слишком часто и позволяли подбирать крошки за хозяином. Если бы Сашка себя видел…

Тимур натужно засмеялся.

Парни, не зная, что делать, подхватили шутку. Мишка выдавил улыбочку:

– Здорово ты это изобразил.

– Это из какого фильма? – заинтересовался Витька.

Пришлось буркнуть что-то неопределенное.

И тут Сашка хлопнул себя по лбу и отчаянно заявил:

– Вот блин!

– Что случилось? – заволновались лужники, то есть нет, конечно, менеджеры.

– Да опять забыл проплатить кредит, уже во второй раз. Все, конец.

– Тебе конец? – вдруг спросил Тимур.

– А кому? Пропала моя кредитная история…

– Отлично, – уверенно сказал Тимур.

Сашка искренно удивился:

– Это почему?

– Забудь кредитную историю.

– Ты что! Если нет кредитной истории – я не человек.

Тимур зацепился:

– Выкинь кредитную историю. Она не даст ни воды, ни мясца. Она не даст тебе выхода… – с жаром заговорил Тимур и не смог остановиться. – Кредитная история делала тебя слабым, потому что потакала твоим желаниям. Да и не твоим вовсе. Тебе навязывают чужие желания, чужие мнения, чужие привычки, которым ты должен следовать. А раз у тебя нет сил – тебе предлагают кредитную историю, тебе дают ярмо, от которого ты не захочешь отказаться. Даже ярмо бывает сладостным. Тебе предлагают наслаждаться и наслаждаться, все больше наслаждаться мелкими наслажденьицами – и как будто манят тебя к Большому наслаждению. Маленькие удовольствия днем, маленькие удовольствия ночью. Без вреда для здоровья. А чтобы ты мог наслаждаться, тебе надо тяжело и много работать. И тогда ты сможешь по-настоящему вкусить наслаждение Большое. Тебе не хватает на наслаждения? Тебе поможет кредитная история, чтобы ты еще больше работал. И не думал работать плохо, иначе испортишь кредитную историю, и в следующий раз тебе не дадут много наслаждений сразу. Кредитная история делает тебя рабом наслаждения. Когда же ты будешь человеком? Теперь у тебя нет кредитной истории. Тебе надо выживать. На самом деле. Тогда ты получаешь единственное настоящее наслаждение. Самое прекрасное наслаждение, доступное человеку, – быть собой. Это наслаждение ты искал в маленьких наслажденьицах. Новая квартирка? Новая машинка? Отдых на Карибчиках? Но что сравнится с удовольствием выжить Ночь? Кредитная история не может подарить тебе такое наслаждение. Так зачем она нужна? Разве не прекрасно быть живым?..