Сильвия улыбнулась:

— И ты расслаблена и светишься от счастья.

— Правда? — Фиона прижала ладони к вспыхнувшим румянцем щекам. — Ну, я расслаблена и счастлива. Ты знаешь, то, что было у нас с Грегом, нельзя было назвать романом. Это была дружба, влюбленность, а потом серьезные отношения. Все по порядку или вместе, но развивалось это медленно. А тут? Это было как… Взрыв!

Ухмыляясь, Фиона прислонилась к кухонному столу.

— У меня жаркий, ни к чему не обязывающий секс, и это потрясающе.

— Ты хочешь продолжать в том же духе? — Сильвия погладила распущенные волосы Фионы. — Без всяких обязательств?

— Я пока об этом не думаю. — Фиона пожала плечами. — Мне нравится бездумный этап.

— Волнующе. Немного рискованно. Непредсказуемо.

— Да! И так на меня не похоже. Никаких планов, никаких списков.

— И сплошное сияние.

— Если так будет продолжаться, я стану радиоактивной. — Фиона отщипнула веточку зеленого винограда от красующейся в вазе грозди и начала по одной бросать ягоды в рот. — Я дрессирую Джоза сама. Уже больше недели. Что означает: либо я езжу к Саймону, либо он привозит собаку ко мне. И мы не всегда… То есть время есть не всегда, но всегда есть страсть.

— И вы никуда не ходите? То есть почему бы вам не сходить в ресторан или в кино?

— Я не знаю. Все это кажется… — Фиона взмахнула рукой. — Где-то там. Может, и сходим, а может, все перегорит. Но сейчас я настолько увлечена, настолько возбуждена, что — клише — чувствую себя живой. Я ходячий моторчик. А у тебя так когда-нибудь было? Страстный безумный роман?

— Да, было. — Сильвия убрала яйца, захлопнула холодильник. — С твоим отцом.

Фиона схватилась за горло, испугавшись, что очередная ягода сейчас застрянет.

— Серьезно?

— Думаю, нам обоим казалось, что это был просто секс, быстрый, волнующий — на том бездумном этапе.

— Подожди минутку. Я хочу это услышать, но не хочу увидеть даже мысленно. Слишком странно. Ладно, ладно. — Фиона закрыла глаза, крепко сжала веки, кивнула: — Все, без видео. Ты и папа.

Сильвия лизнула палец и зашипела, будто обожглась.

— Обжигающий. Я тогда открывала «Местное искусство», и у меня сохранилось много, много нежных воспоминаний о кладовке.

— Я должна сказать… блеск. Папа в кладовке.

— Волнующе. Немного рискованно. Непредсказуемо.

— Как ты, — прошептала Фиона. — Не очень похоже на него… или мое представление о нем.

— Мы вели себя как подростки. — Сильвия вздохнула, улыбнулась. — Боже, с ним я чувствовала себя девчонкой. Разумеется, я была чужда условностей, чтобы думать о свадьбе, поэтому представляла, что мы так и будем продолжать, пока все не закончится. А потом, я не знаю, Фи, как, или когда, или почему — не важно, — но потом я не могла представить свою жизнь без него. Слава богу, он чувствовал то же самое.

— Он так нервничал в первый раз, когда повел меня знакомиться с тобой. Конечно, я была еще маленькая, но я поняла, что он любит тебя, потому что он безумно нервничал.

— Он любил нас обеих. Нам повезло. И все же, когда он сделал мне предложение, я подумала: «О, нет, ни в коем случае», но я сказала «да» и поразила себя до глубины души. Мое сердце… — прошептала она, прижимая ладонь к груди. — Мое сердце не могло бы сказать «нет».

Фиона мысленно повторяла эти слова по дороге домой. Мое сердце не могло бы сказать «нет».

Очень мило. И в то же время она испытывала огромное облегчение от того, что ее сердце хранит молчание. Говорящее сердце может разбиться — она слишком хорошо это знала. Пока ее сердце довольно, она может оставаться расслабленной и счастливой.

…Весна быстро вступала в свои права. Поля, холмы и лес зазеленели, повсюду выглядывали из травы, как пятнышки рассыпавшихся солнечных лучей, желтые головки цветов.

С Маунт-Конститьюшен еще не сошел снег, но контраст белых вершин и нежной синевы неба только усиливал застенчивое очарование цветущего белого эритрониума, похожего на собачьи зубы, и подчеркивал трогательность простенького воробьиного чириканья. В этот момент Фиона почувствовала себя такой же, как этот остров, — оживающей, цветущей, наслаждающейся своим существованием.

Уроки и клиенты, работа над блогом заполняли дни. Ее команда и тренировки приносили удовлетворение. Ее собственные три собаки дарили ей любовь и чувство безопасности, развлекали. Очень страстный сосед не давал ей скучать, держал в тонусе… и его пес, по ее глубочайшему убеждению, превращался в надежную, даже превосходную поисково-спасательную собаку.

У полицейских не было ничего нового — во всяком случае, они молчали — по трем убитым женщинам, но, что радовало… за последние две недели не появилось сообщений о новых похищениях.

На повороте Фиона заметила яркое пятнышко — крохотная колибри промелькнула на фоне ярко-красных цветов.

Если это не добрый знак, то что тогда?

— Никаких плохих новостей, Богарт, точно как в песенке — птички и пчелки, цветы и деревья. Черт, так и вертится в голове. Богарт стукнул по сиденью блестящим черным хвостом, и Фиона снова запела. — Я дальше не помню… видишь ли, это было еще до меня. В любом случае все дела сделаны, мы почти дома. И знаешь что? Может, я позвоню папочке Джоза, узнаю, не хочет ли он приехать к нам поужинать. Я бы приготовила что-нибудь. Может, пора уже нам назначить свидание и провести вместе ночь. Что скажешь? Ты хочешь, чтобы Джоз приехал поиграть? Только сначала возьмем почту.

Фиона свернула на свою подъездную дорожку, остановила машину, подошла к почтовому ящику на обочине и сунула корреспонденцию в одну из сумок с продуктами.

— Мы разложим покупки и посмотрим, есть ли у меня, из чего приготовить ужин… ну, не простой ужин, а для гостя.

Фиона затащила покупки на кухню, сожалея, что идея пригласить Саймона не пришла ей в голову раньше. Тогда можно было бы купить что-то особенное и состряпать настоящий взрослый ужин.

— Может, вернуться в город, — размышляла она вслух, раскладывая замороженные ужины и консервные банки. — Купить пару стейков. Или? — Фиона швырнула корреспонденцию на стол, убрала полотняные сумки, которые Сильвия подарила ей для поездок в магазин. — Или просто позвонить в пиццерию и уговорить привезти заказ сюда.

Обдумывая возможные варианты, Фиона принялась разбирать почту.

— Счет, счет, о, какой сюрприз! Опять счет. — Она взяла в руки пухлый конверт. — Не счет. Эй, ребята, может, это фотографии одного из наших выпускников.

Бывшие клиенты часто присылали ей фотографии и отчеты. Радуясь, что хоть в одном конверте не счет на оплату, Фиона разорвала бумагу.

На стол выпал тонкий красный шарф.

Фиона отшатнулась. Отвращение и паника поднялись к горлу, как обжигающий рвотный ком. Комната закружилась, расплылась, и в сером тумане запылала свернувшаяся красная змея. Боль переполняла грудь, не давала дышать, серую мглу пронзали белые точки. Ноги начали подгибаться, и, боясь упасть, Фиона нащупала за спиной кухонную стойку.