Эзекиль тем временем был в толпе солдат и прекрасно слышал и чувствовал, как сомнения и колебания сменяет ликование и воодушевление. Да, капрал Эзекиль Монг это чувствовал и знал, что балансирующую на гране толпу нужно подтолкнуть, обеспечив абсолютный триумф своему отчиму. И Эзекиль сделал это. Что было сил, капрал завопил:

— Слава Генералу Сигилиусу! Смерть отродьям «тени рока»!

Это был тот самый толчок, который был нужен солдатам для принятия правильного решения. Уже через секунду хор из сотни голосов скандировал приветственные слова. Слова, которые были ничем иным как новой присягой.

— Слава Генералу Сигилиусу! Слава Генералу Сигилиусу! Слава генералу Сигилиусу!

В этот самый момент Эзекиль встретился с ним взглядами. На обожжённом лице нового генерала застыла улыбка. Стоящий рядом с ним полковник Франко Лауритцио тоже улыбался, хлопая при этом в ладоши. Да, этот день совершенно точно останется в памяти Эзекиля навсегда. День, когда недолюбливаемый им отчим возвысился столь высоко, на такую непостижимую высоту, падение с которой принепременно бы закончилось гибелью. Странно, но сейчас Монг уже не чувствовал той неприязни к старине Авиалю, скорее наоборот, какое-то слаборазличимое чувство на подобие гордости.

— Спасибо за оказанную честь, мои воины! Да, я с радостью приму это звание, пусть и незаконно и самовольно. И мне плевать, что тыловые крысы из канцелярии назовут меня самопровозглашённым генералом, самозванцем и дезертиром. Гораздо более важно то, что вы думаете обо мне. Я обещаю, что заставлю Канцлера принять меры. А если он этого не сделает, то мы штурмом захватим власть в Церта-сити и сами станем вершить судьбу Доминиона. А кто достойнее? Канцлер? Или эти щеголи из тринадцатого отдела? Нет никого более преданного Доминиону чем мы. И мы заставим с нами считаться! Заставим открыть глаза и узреть хаос, что породила «тень рока». Без сомнений, по какой-то причине, тень прорывается в земли Иерихона, но возможно уже завтра эти безумные отродья устремят свои взоры на нас! Устремят свои взоры на Доминион! И мы должны быть к этому готовы! — Сигилиус со скрежетом высвободил свою саблю из ножен и поднял высоко над головой. — Вперёд, в Церта-сити! Пришло время новой власти! Власти Объединённых Сил Свободного Человечества! Отправим Канцлера в отставку! Подготовим Доминион к встречи с «тенью рока»! Отныне мы сами вершим судьбу этого мира! — суровый голос Сигилиуса казался уверенным и полнящимся решимости.

Толпа солдат взорвалась одобрительными возгласами, громогласно скандируя:

— Слава Генералу Сигилиусу! За Доминион! За О.С.С.Ч!

Сердце Эзекиля колотилось в груди. Чувства переполняли юного капрала. Романтичная атмосфера революции, грядущих перемен захлестнули и всецело поглотили наивного Эзекиля. Да, Монг с самого детства был мечтательной и романтичной натурой и сейчас, он нашёл в этой авантюрном восстании что-то очень близкое и интересное. Совершенно точно, в этот самый момент, он идеализировал Авиаля, больше не считая его поверхностным и недалёким. Нет, теперь в глазах молодого капрала Сигилиус стал героем-освободителем, поднявшим втоптанное в грязь знамя. Знамя несокрушимых О.С.С.Ч., которое теперь будет развиваться над Капитолием канцелярии, как только самопровозглашенный генерал войдёт в Доминионскую столицу. Эзекиль с замиранием сердца следил за Авиалем, вслушиваясь в каждое его слово. И солдаты окружающие капрала, делали тоже самое. Доверие или даже слепая вера, читались на их лицах. Каждый из этих солдат, от молодых новобранцев до закалённых в боях ветеранов, были готовы идти за Сигилиусом до конца. Сияющее в лучах солнца лезвие офицерской сабли указало путь, направление в котором следовало идти. Назад, в Церта-сити. Сигилиус ещё около получаса рассказывал о предназначение и чести, а так же о первостепенности долга. Он говорил о примитивности старых порядков власти, зарывшейся и с головой утонувшей в бюрократической возне. Он говорил о грядущих переменах, говорил о революции и даже недвусмысленно намекал о перевороте. Его слова встречали овации и одобрительные возгласы со стороны солдат. Стоящий рядом с ним полковник Франко Лауритцио поддерживал сказанные новым генералом слова, добавляя при этом не менее красочные и яркие эпитеты. Да, оба офицера были прекрасными и увлечёнными своим делом ораторами. Порой, Эзекиль даже ловил себя на мысли, что Авиалю ничего этого не надо, а просто хочется славы и всеобщей любви. Но капрал гнал эти мысли, не позволяя им укорениться в разуме и испортить чистоту момента.

Сигилиус привычным движением заправил саблю обратно в ножны и взобрался на бронированную башню «черепахи», что бы казаться ещё выше и величественнее. Забравшись на башню, он опёрся ногой о ствол её пушки и, нависая над толпой, продолжил вещать.

— У нас мало времени, воины мои! Пусть все, кто может продолжать наш поход, немедленно разместятся в грузовиках и бронетранспортёрах. Мы выступаем сейчас же! Осталось несколько часов до того момента как «тень рока» вновь обретёт свободу и к этому моменту мы должны быть уже далеко. Раненных оставляем в госпиталях, вместе с врачами и медперсоналом. Все остальные готовьтесь к отбытию.

Как только достигнем безопасного расстояния, проведём перегруппировку и сформируем новые боевые группы. Хотя в прочем нас едва ли наберётся на полноценную роту… — голос Авиаля стал ещё более грозным и суровым, впрочем, как и его лицо.

— Слышали? Давайте за дело! Пригоните грузовики! Начинайте погрузку! — поддержал эмоциональный Франко Лауритцио, перепрыгивая на корпус своего танка.

Началась суета. Солдаты, под руководством младших офицеров, разделились на боевые группы. Вскоре послышался шум двигателей и появились несколько потрёпанных, еле живых грузовичков. Началась погрузка. Доминионцы спешно запрыгивали в грузовики, занимая места. Да, они хотели поскорее убраться из этого мёртвого города, подальше от злополучной тени.

— Здесь всё! Мест больше нет! Трогай! — постучав ладонью по двери грузовика, сообщил один из младших офицеров. Грузовик лениво затарахтел и нехотя двинулся вперёд, в дальний конец улицы. Со стороны соседнего перекрёстка показались ещё два грузовика и один легкобронированный бронетранспортёр. Погрузка шла полным ходом. Помимо самих солдат, в грузовики заталкивали тяжеленные ящики с боеприпасами и амуницией, помимо прочего ящики с провизией и медикаментами. В воздухе витало небезосновательное напряжение. Многие беспокоились, что на всех мест не хватит и кому то придётся остаться здесь или волочиться пешком, не поспевая за автоколонной.

Сигилиус тем временем безучастно сидел на броне всё того же танка, что совсем недавно был для него неким подобием трибуны. Самопровозглашонный генерал неподвижно сидел и задумчиво курил, делая редкие, ленивые затяжки. Эзекиль не теряя времени направился к нему. Приблизившись достаточно близко, что бы начать разговор, капрал произнёс:

— Удивлён, что всё вышло именно так. Признаться поначалу я думал, что ты ослеплён сулящей вечную жизнь «тенью рока». Я до сих пор не могу поверить. Тогда, в госпитале, ты так искренне и самозабвенно говорил тот бред про воскрешение матери и обретение вечной жизни, что я невольно возненавидел тебя и уж точно перестал доверять. Но сейчас… Сейчас ты спас мою жизнь, прикончил одержимого Абрахта и воодушевил оставшихся солдат, дав им надежду которую они так долго ждали. Я не знаю как относиться к тебе, Авиаль… Не знаю… — Эзекиль положил свои руки на холодную броню «черепахи», после чего подтянулся, преодолевая боль в рёбрах. Вскоре он уже сидел рядом со своим угрюмым и на редкость молчаливым отчимом.