Из такого свидетельства становится ясно, что с середины I века н. э. основную массу конных воинов составляли представители не ханьской народности. Принадлежавшие государству степи и выпасы боевых коней, которых в империи Западной Хань содержали с момента прихода к власти императора Цзина во II веке до н. э., по большому счету опустели. Воеводы периода Троецарствия (220—280 н. э.) продолжали пользоваться услугами иноземных народов, поставлявших им конницу.

Наряду с привлечением иноземных подразделений в свои армии ханьцы к тому же щедро платили за головы убитых их врагов. Вожди племени сяньби перед переходом в подчинение династии Хань получили вознаграждение за головы хун-ну. В 58 году н. э. им снова заплатили за разгром отряда вторгшихся на территорию Китая ухуаней, и в тот раз сяньби официально признали власть китайцев над собой. Вожди сяньби ежегодно получали 270 миллионов монет и в обмен на них занимались контролем над ухуанями и истребляли хунну. Следовательно, самым обычным военным человеком при династии Восточная Хань был кочевой воин, служащий Китайской империи под командой своего племенного вождя.

Как и известный нам север, западные области (нынешний Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР и восточные области Средней Азии, входившие в состав СССР) населяли кочевые народы, такие как усуни. А рядом с водоемами возникли еще города-государства. С возвышением северной империи Модэ все эти западные области вошли в сферу влияния хунну. Эта область, описанная в текстах того периода истории как их «правая рука», представляла особую важность для хунну потому, что оседлые жители городов-государств, возникших по кольцу вокруг бассейна реки Тарим, поставляли кочевникам сельскохозяйственные товары и изделия городских ремесленников.

Когда при династии Хань впервые речь зашла о нападении на хунну, ее правители послали мандарина по имени Чжан Цянь с делегацией из ста человек на поиски народа юэчжи, обитавшего в западных областях, на которого рассчитывали как на потенциального союзника в этом деле. Раньше юэчжи владели северными степями, но потом их изгнали на запад хунну. Следовательно, китайцы могли надеяться на их поддержку в борьбе против старых противников. Это китайское посольство перехватили хунну, направившие, однако, ко двору Хань сердитое послание следующего содержания: «Земли юэч-жей простираются к северу от нас. Зачем император династии Хань направил туда своих посланников? Если нам захочется послать дипломатов в царство Юэ [на юго-востоке Китая], то позволит ли император Хань нам это сделать?»23 Чжан Цянь оставался в плену на протяжении десяти лет, и только потом наконец-то ему разрешили возвратиться в Китай в 126 году до н. э. С собой он привез первую подробную информацию о западных областях (карта 13).

Карта 13

1 – Утугу; 2 – Пулей; 3 – Цзюйян; 4 – Цзяохэ; 5 – Гаочан; 6 – Гуйшань; 7 – Чигу; 8 – Вейтоу; 9 – Аксу; 10 – Гумо; 11 – Цюцзы (Куча); 12 – Луньтай (генерал-губернатор западной области); 13 – Яньци (Карашар); 14 – Шуле (Кашгар); 15 – Лолань; 16 – Дуньхуан; 17 – Цзюцюань; 18 – Чжанъе; 19 – Увэй; 20 – Цзиньчен; 21 – Ланьши; 22 – Соцзюй (Яркенд); 23 – Пишань; 24 – Юйтянь (Хотан); 25 – Юйми; 26 – Цзинцзюэ; 27 – Цзюймо; 28 – Исюнь; 29 – Юйни

Вторжение на территорию Средней Азии началось с капитуляции одного из подчиненного хунну царей в 120 году до н. э. Район, в котором он правил, лежал между империей Хань и западными областями, поэтому с признанием им поражения китайцам открывались ворота дальше на запад. Как заметил Чжан Цянь: «Если мы используем эту возможность, чтобы послать богатые подарки усуням, убедить их двинуться на восток и занять принадлежавшую им раньше территорию, а потом отправить в жены нашу княжну, тогда правители династии Хань могли бы заключить с ними братский союз. При нынешних обстоятельствах они обязательно должны послушаться нас. Если мы убедим их слушаться нас, тогда хунну рискуют лишиться своей правой руки. Как только мы провозгласим союз с усунями, тут же правителя Дася [Бактрии] и других царств на западе можно было бы убедить приехать к нашему двору и признать себя нашими иноземными вассалами»24. Вельможи китайского двора утвердили данное предложение, которым они определили курс внешней политики династии Хань в Средней Азии.

Кое-кто из ученых-синологов утверждает, будто китайцы двинулись на Среднюю Азию из экономических соображений: либо ради создания там рынка для сбыта своего шелка и других товаров, либо чтобы оттеснить хунну от контроля над торговыми путями, пролегавшими через Синьцзян. Только вот свидетельств существования оживленной торговли между Китаем и западными областями раньше I века до н. э. обнаружить пока не получилось, и, когда правители династии Хань впервые послали миссии в Среднюю Азию, пересекающего континент торгового маршрута, традиционно называемого Великим шелковым путем, не существовало. Изначальный повод был политическим (из-за конфликта с хунну), и объем торговли увеличился только лишь после тех первых дипломатических миссий.

Что касается самого понятия «Великий шелковый путь», этот термин предложил один немецкий географ в конце XIX века. Ни китайцы, ни римляне, находившиеся на противоположных его оконечностях, о существовании такого маршрута ничего не знали. Не ведали они даже о существования друг друга. Римляне знали только о том, что где-то на земле «шелковый народ» «Серее» изготавливал ткань, появившуюся на римских базарах. А до китайцев дошли неопределенные слухи об империи «Великой Цинь», существовавшей где-то далеко на западе, о сказочной вотчине фантастических растений и животных. Не только предполагаемые партнеры по торговле вдоль Великого шелкового пути ничего не знали друг о друге, но даже ни один купец никогда не удосужился пройти весь такой маршрут от начала до конца. Посредством приграничной торговли и политического подношения даров китайцев огромные количества шелка поступали на среднеазиатские рынки, где его перепродавали дальше на запад. Из Синьцзяна шелк отправлялся в области современного Афганистана и Индии, потом в Персию и, наконец, в восточные провинции Римской империи. Данный пересекающий континент торговый путь состоял из нескольких отрезков местных торговых путей, по которым партии шелка шаг за шагом перевозились из Китая в Римскую империю. Каждый участник торгового процесса знал только лишь об одном или двух отрезках данного пути (карта 14)25.

Первая попытка китайцев при династии Хань заключить союз с усунями дала неоднозначные результаты. Притом что царь усуней согласился жениться на принцессе из рода Хань, он к тому же взял невесту, присланную хунну, и предоставил ей приоритет при исполнении обрядов26. Такой маневр получил широкое распространение в западных областях, где правители малых царств пытались сохранять самостоятельность, одновременно предлагая уступки обеим великим державам и раздавая им обеты преданности. В 108 году до н. э. и снова в 92-м правитель эмирата Долань послал одного визиря в качестве заложника при дворе императора Хань, а другого – к хунну. Когда правитель Лолани скончался, хунну спешно отправили своего заложника домой, чтобы возвести его на престол прежде, чем известия об этом добрались до Китая. С этого момента правитель Лолани начал проводить враждебную империи Хань политику, конец которой положил в 77 году до н. э. китайский лазутчик, организовавший успешное покушение на жизнь марионетки хунну.