Выкинула вперед переднюю лапу, я схватила его за ногу, одновременно с этим расправляя свои большие кожистые крылья и взмывая в серое небо. Несколько сильных толчков и земля осталась далеко позади. Приподнимаю за ногу беснующуюся тварь до уровня своих глаз, чтобы только успеть заметить, как не нога, а подвижный и юркий хвост нага, выскользнул из моих рук, унося жертву вниз.

Совершив кувырок в воздухе, рванула вниз, разгоняясь словно огненная комета. Занятая мыслями о том, как его скрутить и обездвижить, не заметила, как Барских на ходу обернувшись вампиром, поменял направление движения и несется мне наперерез.

Охнула от боли, ощутив, как одно мое крыло, ломается под натиском туши вампира, а меня закручивает в пике. Огромной, мощной, неуправляемой кометой понеслась к земле и, наконец, остановила свое падение, выбив в земле большую яму. Рядом со мной тут же упало и чудище, похоже тоже не рассчитав силу атаки и при этом что-то повредив себе.

Со стоном поднялась на лапы, пытаясь выбраться из котлована имени Лизы Вознесенской, повертела головой и, ухватив одной лапой бесчувственное тело Барских двинулась в сторону, где должен был быть шеф. Вика обнаружила через минуту на одной из огромных бетонных плит, когда-то являвшихся частью здания. Вик висел на обнаженных стальных прутьях торчащих из одной из плит, касаясь земли хвостом. Несколько из них прошили грудь шефа насквозь и их концы были согнуты под разными углами, не давая телу нага соскользнуть на землю. Судя по всему, вначале шеф еще пытался что-то сделать, чтобы освободиться, но быстрая потеря крови и общая измотанность не позволили ему. Сейчас под телом нага уже натекла целая лужа его странной крови.

— Вот же тварь, — прошипела, отбросив в сторону тело Барских, словно мешок с костями. — полежи-ка пока тут…

Подобравшись к любимому, первым делом начала разгибать стальные прутья. Освободив, перехватила его сползающее со штырей тело, аккуратно опустила на землю и устроилась рядом, прислушиваясь к дыханию нага. Я совершенно не понимала, что делать с раненым шефом, а потому начала озираться и не сразу поняла, что уже приняла свой человеческий облик. Обняв голову Полоза руками, я наконец, словно вырвалась из како-то непонятного отрешенного состояния и дала волю слезам.

— Вик! Ви-и-ик, ну что же ты, Виктор, очнись! — Гладила его по голове, начиная реветь все громче и громче. Еще немного и я готова буду выть просто в полный голос.

— Эй, кто-нибудь! Помогите! Да помогите же… — всхлипывая, и стеная не заметила, как ко мне кто-то приблизился, наклонился и смутно знакомым голосом произнес:

— Так, Елизавета, дайка его сюда.

Я с удивлением подняла голову и уставилась на неизвестного высокого эльфа, серьезно взирающего на шефа. Вытерла грязной рукой слезы и шмыгнула сопливым носом, тут же сморщилась от боли.

— Н-н-нет! — а для достоверности еще головой помотала. — Нет!

— Лиза, отпусти Вика и я перенесу его в здание. — знакомые интонации на чужом лице не внушали мне доверия, а потому снова шмыгнув, я помотала головой.

— Елизавета, послушай, он и так уже много крови потерял, давай мне его сюда, надо срочно вытащить его из изнанки, а посреди улицы я этого сделать не могу, в здании ждет Полонский, он откроет нам переход…

Вытерев лицо рукавом, я позволила странному эльфу приблизиться и наклониться над шефом.

— Плохо, черт… — он замолчал на миг, — так быстро, давай, а то мне его вскрывать придется, а я морально к этому еще не готов!

— Нет! — неожиданно яростно закричала на эльфа и схватила его за руку, — Нет!

— Тише, Елизавета, все будет хорошо, это я пошутил неудачно…

— Нет же! Нельзя так просто его выносить в мир, у него же потеря крови, он вырубит всех тварей вокруг… у него эта, ну как ее, спячка… — я не знала, какие будет правильно подбирать слова, а потому, старалась помогать себе руками, яростно жестикулируя и, кажется начиная осознавать, кто стоит передо мной — ты ему не поможешь там…ты тоже уснешь… Селиваныч…

Эльф как-то неопределенно дернулся, словно только что очнулся и нахмурившись посмотрел на свои руки, а у меня в голове щелкнуло, я ведь что-то с ним сотворила, что-то такое, из-за чего сейчас классический эльф изнанки стоял передо мной, а не исковерканная, неправильная недофеечка.

— Я попробую сама… — сомневаясь и нахмурив брови шепнула ему и попробовала вернуть себе образ дракона, найти то, что заставило меня помочь исковерканному телу полуэльфа. И это было не о том, во что его превратил Барских, а том, что с ним сделала реальность.

Неожиданная, острая словно бритва, боль прошила меня насквозь. Именно меня, а не дракона, но это я поняла лишь очень долгую, практически бесконечную секунду спустя. Я смотрела вниз на свой живот, а видела лапу торчащую из моего тела, с длинными острыми когтями покрытыми блестящей алой кровью.

Новая волна боли пришла через мгновение. Вытаращив глаза, я повернула голову, пытаясь увидеть того, кто это сделал и нос к носу столкнулась с жуткой ухмыляющейся тварью.

Барских пришел в себя и подкрался, ударив в спину. Я не могла в это поверить, не могла осознать до конца, пока одна единственная мысль не появилась в голове. Это уже не он. Уже не Олег Львович. И то, на что я сейчас смотрю такое же странное существо, как и мое, то самое, что прорывается и глядит на мир вокруг отрешенным взглядом, изучая. Сама суть.

И в отличии от моей сути, эта — обозленная, полная ненависти и зависти. Потому, что именно это она почерпнула из самым сильных и жарких желаний лепрекона. Но это осознание не мое, оно принадлежит той сущности, что внутри меня.

А в глазах твари, где-то очень глубоко внутри бьется то, что раньше было антикваром, агонизирует, просит покоя и прощения. Просит смерти и забвения и не важно, мучительной или быстрой, лишь бы у этого всего был конец.

Но я сама тут не справлюсь, я тут больше ни с чем не справлюсь, потому что мое сердце уже перестало биться несколько секунд назад. А то, что я вижу лишь отражение в поверхности моих глаз.

Тьма накрыла сразу после того то, как я смогла найти последние крохи силы в своей смерти, даруя раскаявшемуся, не справившемуся с ношей Олегу Львовичу упокоение в мирах.

Мир дракона, вновь обретшего возможность управлять смешной человечкой рассыпался сверкающими искрами. Оскалившись, я дернулась вперед, еще сильнее насаживаясь на руку твари, нанесший столь низкий удар в спину и раскрывая рот, полный острых клыков. Тварь завыла, стараясь отшатнуться назад, но я не позволила, извернувшись и дернув за его за руку, вырывая ее с мясом. Потом одной рукой держала тварь, а второй с омерзением вытащила из себя его конечность. Дыра в теле сразу затянулась, просто я “суть” во мне нет крови, так как и больше нет нужды делить тело с ней. От этой мысли мне стало грустно, весь человечка мне понравилась.

В руках хрипел и извивалась тварь, постоянно меняя облик и с каждым своим изменением, он становился все слабее, калейдоскоп изменений замедлялся, пока наконец, зажатым в моей лапе не остался лишь труп изломанного создания. Его было жаль. Создания не должны страдать, а этот страдал от боли, что принесли его потери. Потери… Мне снова стало грустно, что-то я потеряла. Что?