известный запах гнили и тухлой рыбы. Ноги подкосились, Мерлуза упал на колени, сжал зубы и громко застонал. Внезапно налетевший ветер подогнал к рукам рыжую прядь волос. Она обвилась вокруг запястья и полетела дальше, канув во мрак. Хек, не вставая, подполз ближе, повернул тяжелую голову любимой, взял её лицо в ладони. В свете фонаря разглядел страшные увечья: неподвижный рыбий глаз, выдавшуюся вперёд челюсть, распухшую шею и кровавый след от стремительно прорезавшихся жабер. Мерлуза прижал девушку к себе. Уткнулся в образовавшуюся на голове проплешину и надрывно закричал. Горячие, обжигающие слёзы покатились по подбородку и, попадая на крупную чешую, принимали округлую форму и блестели, словно драгоценности. Горе поглотило мужчину целиком: он больше не чувствовал голода, не слышал звуков, не понимал, где находится и что делает. Он потерял счёт времени — казалось, мгновение растянулось и теперь будет длиться вечно. Страшное, горькое, невыносимое.

Чьи-то сильные руки отшвырнули Мерлузу в сторону. Он отлетел на мощеную дорожку и ударился спиной об автомобильное колесо. Глаза застилала пелена. В ушах гулко шумело. Откуда-то издалека послышался душераздирающий мужской крик. Хек, пошатываясь, встал. Облокотился о корпус машины и попытался рассмотреть очертания приближающегося человека. Из темноты проступило красное, искаженное злобой лицо Омирака Наваги. Отец Риты замахнулся и несколько раз ударил Хека, метя в лицо и в голову. Попутно толстяк выкрикивал какие-то слова, но придавленный горем детектив не понимал их смысла. Рот его наполнился вязкой кровью. Она хлынула в горло, и Мерлуза, поперхнувшись, сполз на землю, закрываясь от внезапной атаки. Навага взревел, почувствовав слабость, исходившую от растерянного мужчины. Острый нос туфли врезался между ребер, и детектив, вскрикнув от боли, опустил руки. Омирак, не теряя времени, надавил каблуком на перевязанный палец Мерлузы. Хек издал гортанный клекот, и изо рта вырвалось несколько красных, тягучих пузырей. Рану пронзила невыносимая боль. Пахнуло железом, и белый бинт мгновенно окрасился алым. Детектив сжал челюсти, напрягся, готовясь к следующему удару, но его не последовало. Взбесившегося мужчину схватили: белые мурены вывернули ему руки и повалили толстяка на дорогу. Омирак кричал и барахтался, словно рыба, выброшенная на берег. Один из офицеров надавил ему коленом между лопаток и уверенным движением ударил рукоятью по голове. После чего Навага перестал вырываться и обмяк.

Рядом замельтешило испуганное лицо Марван. Она упала перед Хеком на колени, тронула за плечо и что-то спросила, но детектив снова не смог различить слов — они зависли в сгустившемся воздухе, так и не достигнув адресата. Женщина рывком поднялась. Мерлуза вскинул голову и посмотрел на неё снизу вверх. Картинка расплывалась, но он заметил обуявшее её потрясение. Коллега дернулась и кинулась вперёд, надрывно крича. Её голос слился с шумом пульсирующей в ушах крови. Хек моргнул. Аркан поймал Марван, крепко сжал и закрыл ей глаза ладонью, не давая рассмотреть изуродованный труп лучшей подруги. Последнее, что запомнил Мерлуза, — это взгляд инспектора, полный боли, сожалений и отчаяния.

[1] Экворея—одна из самых удивительных медуз. Этот вид обладает биолюминесценцией, то есть способностью светиться. Края их купола в темноте мерцают ярким голубовато-зелёным светом.

Глава 28

Задворщики

Хек плечом вытер струящийся со лба пот, и наручники звякнули, ударившись о холодную гладь стола. Одна бровь детектива посинела и заплыла, а глазной белок заполнился кровью. Каждое движение отдавалось тупой пульсирующей болью в висках. Голова стала тяжелой, руки налились свинцом, а перед глазами плясала крупная бесцветная рябь.

— Сколько раз я должен повторить, чтобы вы поняли⁈ — детектив посмотрел на офицера, который сидел напротив. В его карих глазах таилась неистовая злоба, изощренная жестокость и звериная, безудержная ярость. — Я её не убивал!

Мужчина в белом мундире улыбнулся, и возле уголков его глаз, разбегаясь, образовались морщинки. Он занёс руку и отвесил подозреваемому звонкую пощечину. Голова запрокинулась, в ушах зазвенело. Звук был таким тонким, глухим и ноющим, что детектив сморщился. В дверь постучали — сильно, ритмично, настойчиво. Лицо Мерлузы исказила кривая ухмылка: он знал, кто пришёл. Офицер провел языком по верхнему ряду зубов, причмокнул и встал. Несколько раз провернул в замке ключ, отворил дверь и вытянулся по стойке смирно, отдавая честь:

— Объединению — слава, контр-адмирал!

Аркан оттолкнул его и вошёл в кабинет, с грохотом закрыв за собой дверь. Инспектор оглядел измученного коллегу, по привычке сжал кулаки и обратился к подчинённому:

— Кто дал распоряжение на арест?

Офицер растерялся, напрягся и не нашелся с ответом. Тут же отвёл взгляд, узнавая в контр-адмирале опасную решительность Гидеона Хамса. Человек в белом мундире потупился и пригладил усы. «Семейка бешеных псов, — подумал он. — Один скалится, другой тявкает». Вице-адмирал никогда не прощал ошибок, всегда был скор на расправу, и, похоже, что сын являлся его точной копией. Поэтому, прежде чем озвучить ответ, старший лейтенант повторил его несколько раз про себя. Взвесил убедительность слов, которые собирался произнести, и наконец сказал:

— Таковы правила.

Инспектор унял обуявший его порыв ярости и глянул на Хека. Тот покачал головой, предостерегая коллегу от принятия неверных решений. Хамс вспомнил мудрые слова, однажды сказанные Мерлузой: «Последнее, что нам сейчас нужно, это ссориться с элитным отрядом Департамента Объединённых Видов». Аркан кивнул Хеку, шагнул к офицеру и сделал вид, что смахивает с его мундира пыль. Старший лейтенант непроизвольно дёрнулся, когда контр-адмирал распахнул полы своего пальто и что-то достал из внутреннего кармана.

— Разве закон обязывает вас применять жестокость к старшему детективу округа, толком не разобравшись в ситуации? — Аркан грубо впечатал в грудь офицера удостоверение в красной обложке. — Или вы настолько забылись и обнаглели, что провозгласили себя самодержцами? Насколько мне известно, вы подчиняетесь агентству, а оно, в свою очередь, служит Департаменту. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но мне кажется, что вы решили устроить диверсию.

Старший лейтенант испуганно замотал головой. Офицер раскрыл хрустящую корочку и инспектор отдал приказ:

— Читайте вслух.

— Главное управление Департамента Объединенных Видов. Округ Тайных Озёр города Пучина. Служебное удостоверение нового образца, номер ноль ноль три. Хек Мерлузман. Должность — старший детектив округа Тайных Озёр. Владелец данного удостоверения прошел плановую аттестацию и имеет право на постоянное ношение и хранение огнестрельного оружия и специальных средств.

— Видишь подпись? — сжав зубы, поинтересовался Аркан.

Лейтенант посмотрел на простую закорючку Петра Моронова и, судорожно сглотнув, протянул удостоверение обратно контр-адмиралу. После чего развернулся на пятках, подошёл к заключенному и, вынув из кармана маленький ключик, снял наручники.

— Виноват, старший детектив! — он отдал честь и вопросительно посмотрел на Аркана. Тот коротко кивнул, и человек в белом мундире поспешил выйти из духоты маленького кабинета. Дверь за ним тихо затворилась, и инспектор мог поклясться, что услышал облегченный вздох, раздавшийся с той стороны.

— Что за фокусы? — Хек медленно поднялся из-за стола, потёр запястья и устало посмотрел на инспектора.

— Никакого волшебства — лишь связи в Департаменте, — ответил Хамс, вручая коллеге документы. — Это твоё.

Детектив принял из рук Аркана тонкую книжечку и, неуклюже придерживая её одной рукой, открыл первую страницу. В другой жизни Мерлуза обрадовался бы, начал благодарить и узнавать подробности, но в этой он лишь слегка кивнул, выражая признательность, и ничего не ответил. Задорный огонёк, прежде горевший в серых глазах, потух, угли превратились в пепел, и траурный ветер разнёс его жалкие остатки. На месте аккуратного очага теперь была выжженная дотла бесчувственная неплодородная равнина. Детектив нахмурился и, посмотрев на инспектора, хрипло спросил:

— А какую должность теперь будет занимать Марван?

Глаза Хамса забегали, и он отвернулся. Страшная догадка на полном ходу врезалась в Хека. И без того слабые ноги подкосились, и он схватился за край стола, чтобы не упасть.

— Ей стало хуже, — тихо подытожил Мерлуза. Руки его безвольно повисли вдоль туловища.

Инспектор знал, что разговор предстоит не из лёгких, и, желая поскорее покончить с этим, продолжил:

— Некоторое время назад она подала прошение об отставке и попросила меня помочь тебе не потерять работу. Мы хотели сделать сюрприз и как раз отправились на твои поиски, чтобы обменяться новостями. Хотели