«Он волнуется за меня!» — обрадовалась Дайна. Нет, не Дайна — Катя. Дайне было, в общем-то, все равно, переживает ли за нее гаупштурмфюрер Нольде. А вот Кате Серебряковой было совсем небезразлично, как относится к ней товарищ Жером.

— Жером, — тихо проговорила она по-русски, — Жером, миленький…

Он отодвинул кружку с чаем и внимательно посмотрел на нее.

— Отто, Дайна. Меня зовут Отто.

На следующий день она посвятила несколько часов поискам медицинской карты Дитера Зоммера. Довольно быстро Дайне удалось выяснить, что такая карта в больнице действительно есть, но хранится она в несгораемом шкафу в кабинете главного врача. Главврач, милейший Иван Семенович Потебенько, разумеется, не отказал бы ассистентке высокопоставленного берлинского чиновника, которой неожиданно понадобилось взглянуть на карту штандартенфюрера, но непременно бы удивился такой просьбе. Вряд ли он тут же побежал бы рассказывать о странном интересе Дайны в гестапо, но рисковать все же не стоило.

На счастье Дайны, Потебенько каждый день ходил обедать домой — благо, жил он в пяти минутах ходьбы от больницы. А после обеда любил немного поспать — по его мнению, это было исключительно полезно для нервной системы. Зато и засиживался Иван Семенович на работе допоздна, так что упрекнуть его в праздности не мог бы никто.

Замки на всех дверях Винницкой больницы были одинаковые и очень немудреные — с самозахлопывающимися «собачками». На базе «Синица» им успели преподать несколько уроков работы с отмычкой, но Дайна решила пойти по более простому пути. Она, придумав какой-то правдоподобный предлог, зашла в кабинет Ивана Семеновича и, улучив момент, когда он повернулся к ней спиной, запихнула в гнездо запорной планки шарик жеваной бумаги. После этого ей оставалось только дождаться обеда.

Проследив из окна, как Потебенько важно шествует через больничный двор, опираясь на свою трость, Дайна отсчитала еще десять минут для верности и поднялась на третий этаж, где располагался кабинет главврача.

Отжать неплотно вошедшую в паз «собачку» лезвием перочинного ножа оказалось делом пустяшным. Кабинет запирался изнутри, и Дайна, выковыряв из паза бумажный шарик, плотно закрыла за собой дверь. Несгораемый шкаф стоял в углу, около окна — это было плохо, потому что с определенного расстояния возившуюся у сейфа Дайну могли бы заметить со двора.

Она осторожно подошла к окну и выглянула наружу, стараясь держаться за занавеской. Во дворе не было никого, кроме уборщицы бабы Стеши, которая с натугой волокла куда-то тележку с наполненными мусором корзинами.

Дайна повернулась к несгораемому шкафу. Он, похоже, помнил еще царские времена — массивный, надежный, сделанный на века. Замочная скважина была закрыта металлическим лепестком, поворачивающимся на штырьке. Штырек этот выглядел единственной деталью сейфа, которую можно было сломать.

Вот теперь без отмычки было не обойтись. Дайна вытащила из кармана халата связку металлических штырей с загнутыми концами, выбрала один из них и принялась осторожно нащупывать отмычкой штифты замка.

Она делала все именно так, как учил их старый седой медвежатник на базе «Синица» — имени его курсанты так и не узнали. Прислушивалась к тихим хлопкам, которые издавали штифты, когда по ним проходила отмычка. Старалась не слишком сильно вращать отмычкой в цилиндре замка. Считала щелчки, с которыми штифты возвращались на место.

Все впустую. Замок не желал открываться.

Дайна перепробовала все отмычки. Однажды ей показалось, что у нее получилось, и штифты ушли в нужные пазы. Но именно в этот момент отмычка дернулась у нее в пальцах, и все пошло насмарку.

Возможно, если бы она так не торопилась, замок, в конечном счете, капитулировал бы. Но воображение предательски рисовало ей картины внезапного возвращения главврача: вот Потебенько вспоминает, что оставил в кабинете какие-то важные бумаги, вот решает не ложиться спать после обеда — просто так, для разнообразия, вот ему не нравится вкус борща, и он, поссорившись с женой, спешит обратно на работу. Дайна постоянно оборачивалась и смотрела в окно — не идет ли кто по двору. Никто не шел, но сосредоточиться все равно не удавалось.

Прошло, наверное, полчаса, прежде чем она смирилась с мыслью о том, что сейф ей не открыть. Обидно — придется докладывать Отто о неудаче, а этого Дайне хотелось меньше всего. Он, конечно, не станет ее бранить, но разве же в этом дело? Невыносимо думать, что в его глазах она после этого будет бестолковой девчонкой, которая не может даже справиться с пустяковым замком.

Дайна обвела взглядом кабинет Потебенько. Висевшие на противоположной стене часы показывали пятнадцать минут четвертого. Пора было уходить. Мысль о том, что сейчас она сбежит с места неудавшегося преступления, взбесила Дайну. А что, если карта вовсе не в сейфе? Вдруг она лежит тут, в ворохе бумаг, заваливших стол главврача? Она начала перебирать документы — осторожно, двумя пальцами, чтобы Иван Семенович не заподозрил, что кто-то рылся в его бумагах. Она обнаружила две медицинские карты, но обе они не имели никакого отношения к Зоммеру.

Почти бездумно она потянула на себя выдвижной ящик письменного стола. Ящик подался неожиданно легко. В нем лежали бланки справок, рецептов, каких-то накладных, пухлый гроссбух в картонной обложке. Россыпь карандашей, две перьевые ручки, баночка чернил.

И кольцо с ключами.

В первую минуту Дайна не поверила своим глазам. Ключа было три — один, простой, явно от кабинета, второй — плоский и короткий — скорее всего, от тумбы стола, и третий, большой, с двумя бородками. «Это он», — сказала себе Дайна, осторожно вынимая кольцо из ящика.

Она не ошиблась. Ключ легко вошел в скважину и без всякого усилия повернулся в замке. Тяжелая металлическая дверь несгораемого шкафа отворилась.

Кто бы мог подумать, что добрейший Иван Семенович хранит дубликаты ключей в незапертом ящике своего стола!

В сейфе было два отделения. Верхнее было забито какими-то картонными коробками, маркированными немецкими буквами. Дайна открыла одну — там оказались стеклянные ампулы с прозрачной жидкостью. Сбоку лежала круглая печать главврача и пропитанная чернилами подушечка. Документы — в том числе несколько медицинских карт — хранились на нижней полке.

Дайна вытаскивала их одну за другой. На четвертой по счету карте ей повезло — это была история болезни штандартенфюрера Дитера Зоммера.

Она быстро проглядела карту. Дитер Зоммер, пятидесяти шести лет от роду, был исключительно нездоровым человеком. Врачи диагностировали у него бронхиальную астму аллергического типа, хронический гастрит и панкреатит, а также воспаление гайморовых пазух. «С таким букетом трудно не быть желчным», — подумала Дайна, перелистывая страницы.

Стоп, сказала она себе. Вот то, что мне нужно. Дискинезия желчевыводящих путей, подозрение на хронический холецистит. Печеночные колики, острые боли… да, Отто был прав!

Дайна несколько раз перечитала основные выводы врачей, наблюдавших Зоммера, а также список прописанных ему лекарств. Потом аккуратно убрала карту на место и хотела уже закрыть сейф, но остановилась. Вытащила из ящика стола несколько пустых бланков и, проштамповав их личной печатью главного врача, сунула в карман халата.