– Так вот, а мой дед уже как пятнадцать лет преподает здесь. Он и потянул за свои ниточки, что бы меня приняли с фамилией матери, – продолжил Макс свой рассказ, видно, немного осмелев и придвинувшись ближе ко мне. Так, что теперь мои ступни лежали на его бедрах, одну руку он положил мне на щиколотку, другую протянул на спинке, а ноги вытянул под журнальный столик. – А маскироваться пришлось как раз из-за того, что я был уже достаточно известным. Ты представляешь, что было бы, если бы весь универ узнал, что у них учиться Рейв?

– Представляю, – прикусываю губу, пытаясь сдержать улыбку и смех. Его бы в первый день на сувениры разобрали.

– Б-р-р, – передернул плечами Макс, от чего я не смогла сдержать короткого смеха. – И я не хотел этого. Мне и так хватает такого на концертах и после них. Еще и в универе, я бы не выдержал. Поэтому пришлось импровизировать. Запастись кучей геля для волос, купить эти гребанные очки, от которых у меня болят глаза, купить эти свитера, от которых у меня начала проявляться сыпь. В общем, чего только не сделаешь ради спокойной учебы.

– А, прости за вопрос, почему ты учишься в универе? Разве ты не мог учиться заочно? Та и зачем тебе эта учеба в универе?

– Затем, что слава рок-звезды не навсегда. Она когда-то закончиться. И что мне потом делать?

– Ты же сказал, что владелец своей студии звукозаписи. Разве это не работа?

– Работа, – кивает Макс, и я закусываю губу от приятных ощущений, пробежавших по моей ноге от поглаживания. – Да только что я буду делать? Сидеть в офисе, пить кофе и подписывать неизвестные бумажки? Нет уж, увольте. Если отец подарил мне эту студию, значит я должен знать все ее аспекты. Не только в роли рокера. Для этого я и поступил в универ. Что бы получить образование и умело управлять студией, а не угробить ее за какие-то два года.

– А ты… – начинаю озвучивать свой вопрос, возникший в голове, но его место тут же занимает другой. – Погоди, а сколько тебе лет?

– Двадцать один, а что? – не понимая, Макс приподнимает одну бровь.

– Ты ведь должен быть на четвертом курсе, а не на третьем. Почему?

– Я пропустил один год, потому что был занят турне. Мы целый год ездили по стране, какая уж тут учеба. Это потом страсти улеглись, и у меня появилась возможность поступить в универ.

– А как же следующее турне? У вас же должно быть через пару месяцев.

– Так это через пару месяцев, когда у нас каникулы будут. А экзамены я экстерном сдам.

– Ясно, – шепчу, опустив голову. Сердце на секунду сжалось от мысли, что Макс уедет. Что оставит меня.

– Ей, малышка, ты чего? – с тревогой в голосе спросил парень, заметив горечь на моем лице. Подвинувшись немного ближе, он наклонился к моему лицу, одной рукой упираясь в подлокотник дивана за моей спиной, а другой на спинку рядом с головой.

– Ничего, – отвечаю, упрямо повернув голову в сторону, что бы он не видел, что я переживаю о нем или думаю о том, что будет, когда он уедет. Хотя это совершенно безумные мысли. Мы друг другу никто. Просто партнеры по проекту.

– Не переживай, – ласково усмехнувшись, правда я не представляю, как это возможно, но у него получилось, он берет меня за подбородок и поворачивает голову, что бы я смотрела прямо на него. – Я все равно к тебе вернусь.

Завороженная словами парня и взглядом зелено-золотых глаз, я не заметила, как его хватка на моем подбородке усилилась, а расстояние между нашими лицами начало уменьшаться, пока не осталось считанных сантиметров между губами.

– Что мы делаем? – шепчу, поддаваясь вперед и еще немного сократив расстояние, отделяющее меня от полных губ солиста.

– Без понятия, – хрипло шепчет он в ответ. – И я даже не хочу это выяснять.

Этот поцелуй, не смотря на то, что все два раза я целовалась с одним и тем же парнем, абсолютно отличается от остальных. В тех поцелуях присутствовала какая-то недосказанность, тайна, окутанная мраком. Теперь же тайны остались позади, а таинственность растворилась в свете правды. Уже ничего не сдерживало Макса целовать меня так, как он хотел. Он буквально пожирал мои губы, захватывая то верхнюю, то нижнюю своими зубами. Напористо обследовал мой рот, не позволяя препятствовать ему на пути к абсолютной власти. Закинув ладони ему на плечи, я с удовольствием запустила свои пальцы в его растрепанную шевелюру, наконец, ощущая их мягкость.

– Ох, Алинка, что же ты со мной делаешь? – хрипло выдохнул Макс в мои губы, упираясь своим лбом в мой.

– Не представляю, – шепчу ему в ответ его же слова. Я не представляю, что сейчас происходит, и почему я позволяю всему этому происходить. Я устала. Просто устала. Мне хочется свернуться клубочком в объятьях солиста и заснуть. Что бы меня никто не тревожил. И дал мне спокойно все обдумать.

– Макс, а что будет с нами? – спрашиваю нерешительно, облизывая опухшие и ноющие губы.

– Ты о чем именно?

– Почему ты целуешь меня? Тогда ведь, в клубе, ты мог меня не целовать?

– Мог не целовать, – согласно кивает он в сантиметрах от моих губ.

– Почему тогда ты сделал это? И потом за клубом в образе ботаника? И сейчас?

– Потому что хочу. Потому что ты мне нравишься.

– Правда? – наконец подняв на него глаза, я потираюсь своим лбом об его, встречая его взгляд.

– Правда, – согласно говорит он, улыбнувшись уголками губ.

Черт, рассказал бы мне кто, что Рейв скажет мне, что я ему нравлюсь, ни за что бы не поверила. Та что не поверила, я лично бы зарезервировала этому человеку отдельную мягкую комнату в самой хорошей клинике для душевнобольных.

– Ты мне понравилась еще на первом курсе. Когда стояла в толпе первокурсников, не обращая внимания на кого-то конкретного, вцепившись руками в небольшую золотую сумочку.

– Ты помнишь, какая у меня тогда была сумка? – неверяще смотрю в смеющиеся зеленые глаза, не веря, что он действительно это запомнил. Запомнил ту сумочку цвета расплавленного золота, которую Лиза подарила мне в честь поступления в университет.

– Конечно, помню. И то, что у тебя тогда были распущенные волосы и они постоянно норовили полезть тебе на глаза. И милое голубое платьице с рюшами. Помню, что такой зажатой ты была, пока не пришла твоя безумная подружка.

– Она не безумная, – прикусываю губу, понимая, почему именно он назвал Машку безумной.

– Нет, – говорит он, на мгновение, прижавшись к моим губам. – Но тогда мне она действительно такой показалась. Она, как таран, прошла через весь курс, что бы добраться до тебя, и вернуться обратно в начало. По-моему, это немного безумно.

– Ладно, она безумная, – соглашаюсь с ним. – Но она все равно моя лучшая подруга.

– А я и не против, – говорит он. – Это даже хорошо, что она твоя лучшая подруга.

– Кстати, – мне приходиться немного отодвинуться от парня, потому что начала затекать спина. Макс же решил подсесть ближе, положив мои колени себе на бедра, а меня за талию подвинул к себе, и положил мою голову на свое широкое плечо. После этого, удостоверившись что и мне, и ему удобно, солист облегченно выдохнул.