комнаты вместе, и, хотя принцесса рвалась к Раулю вместе со мной, я её убедила, что будет куда лучше, если мы с ним попрощаемся без свидетелей и если я скажу, что моё желание никем не инициировано. Она нехотя согласилась и оставила меня перед дверью брата, в которую я осторожно постучала.

— Войдите! — донеслось до меня почти тут же.

Я вошла, прикрыла за собой дверь, поставила полог от прослушивания и спросила:

— Рауль, вы говорили сестре о том, что Теодоро хочет на мне жениться?

— Разумеется, нет, — удивился он. — Катарина, как вы могли об этом подумать? Это же ваш секрет.

— А она знает…

— Откуда? Об этом нигде не говорилось, даже слухи не ходят. Я курирую внешнюю разведку, поэтому знаю точно.

— Подозреваю, что Теодоро к ней приходит во сны точно так же, как и ко мне.

— Что вы, Катарина, — удивился Рауль. — Марсела бы мне об этом непременно рассказала. У нас никогда не было секретов друг от друга. — Он помолчал и добавил: — Во всяком случае связанных с безопасностью страны.

Поскольку с передачей трона была некоторая неопределённость. Рауль этого не сказал, но это подразумевалось, звучало рефреном между строк почти после каждой реплики принцессы. И я не была уверена, что причиной тому было только воздействие флёра, личная заинтересованность тоже присутствовала.

— Значит, теперь появились. Марселе о планах Теодоро относительно меня могли рассказать либо вы, либо сам Теодоро. Поскольку вы не рассказывали, остаётся он. Более того, Рауль, мне кажется, ваша сестра под воздействием флёра.

— Донья, — пропищал Бернар, которого я не заметила и который как раз залез на плечо Рауля, чтобы оказаться на одном уровне со мной, — через сон воздействовать флёром нельзя. Это я вам точно скажу. Если Теодоро и воздействовал на Её Высочество в Муриции, то к этому времени воздействие бы рассеялось.

— Возможно, его подновили. Либо дон Дарок, либо донья Хаго. Или же я не настолько хорошо знакома с Её Высочеством, чтобы отличить личностные особенности от оглушения флёром. И да, она против закрытия портала.

О том, что она ещё против моих отношений с её братом, я говорить не стала. Во-первых, этих отношений нет, а во-вторых, уж это она наверняка высказала Раулю в лицо и не один раз, если рискнула прийти с претензиями ко мне

— Она говорила, — кивнул Рауль. — Но мне казалось, что она беспокоится о судьбе Теофрении в случае неудачи. Она вообще очень взвинченная в последнее время.

Он о чём-то лихорадочно размышлял и, похоже, никак не мог прийти к определённому решению. Сестру он знал точно дольше меня, но мог списать её нервозность на расторжение помолвки с Теодоро.

— В случае неудачи обречена вся планета, а не только Теофрения, — напомнила я. — Потому что надо признать: Сиятельные вымирают, а черви размножаются. Рауль, если ваша сестра общается с Теодоро, она могла ему всё рассказать.

— Нет, донья, — опять вмешался Бернар, — не так. Она всё-таки принцесса, а речь идёт о безопасности страны. Она могла ему рассказать, только если была под его флёром, под чужим не рассказала бы. А под его флёром она не могла быть. Под флёром ли она в принципе, я могу проверить, если Рауль разрешит.

— Разумеется, — сразу ответил тот. — Я не просто разрешу, я очень прошу сделать это как можно скорее.

Бернар вильнул хвостом и испарился. Ничего в нём больше не напоминало медлительного горгула, каким он был не так давно. Другое тело — другие привычки. Не то что у меня: тело другое — привычки те же самые.

— Мне кажется, Катарина, что вы уверены в ответе Бернара.

— Сомнения у меня есть, — признала я. — Может это обычная… — Я чуть не сказала «сестринская ревность», но вовремя остановилась. — Обычное стремление быть первой, а не в тени, свойственное венценосным особам. Как-никак, именно её ваш отец планировал в королевы Теофрении.

А может, и планирует сейчас. Кто знает, о чём Марсела говорит во снах с Теодоро…

— Так. — Рауль потёр лоб, словно это помогало собраться с мыслями. — Будем исходить из самого плохого варианта. А именно: что Теодоро всё знает. Даже если Марсела не под его флёром и вообще не под флёром, то, что она умалчивает о разговорах с ним — плохой признак.

Я кивнула. Да уж, если брат был готов пожертвовать собой ради страны, то сестра, похоже, тоже готова была пожертвовать, но только братом и ради власти. Или ради любви? С которой ничего не сложится, если у неё не будет права на трон. Кажется, мы выбрали не того союзника…

— А это значит, что если мы будем действовать по плану, нам ничего не дадут сделать, — продолжил Рауль.

— Значит, план надо менять, — заключила я. — Сегодня ночью я покину город и уеду. — Я положила руку на губы Рауля, который хотел возразить, и продолжила: — Вы утром это обнаружите и отправитесь меня догонять. Остальные застрянут в этом городе, пока мы не вернёмся. Ну, или вы один.

Рауль сдвинул мою руку со своих губ на щёку и сказал:

— А на самом деле мы поедем закрывать дыру?

— Именно.

Моя рука лежала на щеке Рауля, прижатая его рукой, и я не торопилась её убирать. Да что там не торопилась — не хотела. Уж такую малость мы можем себе позволить, как бы ни злилась Марсела.

— Но вдвоём?..

— Хотите взять Альвареса? — усмехнулась я. — Тогда Марсела догадается. Его придётся оставить. Будем только вы и я. Двух магов для закрытия достаточно, особенно если они сильные маги. А мы с вами сильные, Рауль.

— Но ваша репутация?..

— Катарине Кинтеро всё равно предстоит исчезнуть, так какая разница, с кем и куда она ездила?

— Вы ещё не оправились после истощения.

— Практически оправилась. За пару дней, что мы будем добираться, оправлюсь полностью. Вы же сами понимаете, Рауль, у нас нет времени.

Руку я всё-таки забрала, но только потому, что за спиной послышался голос Бернара:

— А ведь вы правы, донья, Её Высочество под флёром. Мне это даже в голову не пришло, поэтому не проверил раньше. Наверное, слишком мало времени прошло с выхода из анабиоза, мозги пока не работают, как надо.

— А под