Странно, что никто из их команды не обратил внимания на данное обстоятельство, хотя… Айвана и Чака можно смело вычеркнуть из списка — они почти наверняка к бумагам даже не прикасались. Сейра, по обыкновению, слишком занята, чтобы тратить время на вдумчивое чтение чьих-то писулек. Найда… она со своей непосредственностью всегда воспринимала вещи такими, какими они перед ней представали, не углубляясь в рассуждения о том, какими им следовало бы быть. Кроме того, Шимаэл видел у нее в руках пухлую книжку с ликом Сиарны на обложке — скорее всего это была та самая Книга Света, о которой говорил Теодор. Как будущую богиню, ее внимание, должно быть, куда больше занимал именно этот фолиант.

Риккардо? На нем рассуждения Шимаэла застопорились. Капитан обязан самым тщательнейшим образом изучить все материалы, имеющие отношение к предстоящей операции. Он точно так же прекрасно знал манеру Теодора и не мог не обратить внимания на оторванный конец отчета. Если только… если только он не оторвал его сам!

Но ради чего?! Тем более что его команда традиционно наплевательски относилась к изучению документов — не случись трагедии, даже Шимаэл не стал бы тратить на это время. Или же отчет изначально достался Риккардо уже в усеченном виде. Но, опять же, почему? Видимо, в заключительной части материала содержалось нечто, способное радикально изменить отношение коллектива к операции, да и к самой Клиссе.

Для очистки совести было бы неплохо ознакомиться с электронными оригиналами документов Теодора.

Шимаэл пробежался по бортовой базе данных, но ничего в ней не нашел, кроме материалов, которыми пользовался во время посадки. Странно. Или Риккардо, действительно, есть что скрывать?

Пилотом овладел азарт человека, наткнувшегося на какую-то загадку и чувствующего, что ответ лежит где-то совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Он крутанулся вместе с креслом и посмотрел на сваленные в кучу у стены личные вещи экипажа, среди которых виднелся и темно-синий рюкзак капитана.

Выбравшись из кресла, Шимаэл приоткрыл дверь и прислушался. Из трюма доносился топот ног, возня и чьи-то невнятные проклятия — погрузка была в самом разгаре. Он оставил небольшую щель, чтобы услышать, если кто-то решит подняться в кабину, и присел на корточки возле капитанского рюкзака. То, что затеял Шимаэл, явно выходило за рамки дозволенного, но зуд в руках был слишком силен, чтобы с ним мириться. Тем более что, даже поймав его с поличным, Риккардо уже не мог сделать с ним что-то сверх того, что и так собирался.

Сверху, под самым клапаном, лежала одежда и футляр с бритвой. Шимаэл постарался запомнить, как располагались вещи, и копнул глубже. Его рука наткнулась на папку с документами. Воистину, Риккардо терпеть не мог электронный документооборот и доверял лишь бумаге. Уже вытаскивая папку на свет, Шимаэл отметил, что она заметно толще, чем та, что имелась в его распоряжении.

Внутри, действительно, оказалась еще одна копия отчета Теодора, но уже более полная — после того, места, где обрывался экземпляр Шимаэла, набралось еще около десятка страниц. Поколебавшись пару секунд, пилот схватился за эти листы и самым беспардонным образом выдрал их из папки. Маловероятно, чтобы Риккардо вздумалось в ближайшее время освежить свои познания.

Убрав папку на место и восстановив исходное состояние вещей, Шимаэл снова завязал рюкзак и вернулся в кресло. Читать он начал еще на ходу.

«Оказаться в рядах Служителей — тайная мечта любого клиссита, однако многих отпугивает высокая цена, которую приходится платить за такую честь. Жизнь Советников и Жриц всецело посвящена их Служению. Они, фактически, превращаются в живые машины, послушные орудия, изо дня в день исполняющие волю своей богини. Никакой личной жизни, никакого имущества, ни секунды свободного времени и весьма суровые наказания для провинившихся. Вплоть до смертной казни».

— Да они по любому поводу готовы сеять смерть направо и налево, как я погляжу, — буркнул Шимаэл, припомнив суд Верховной Жрицы.

«На первый взгляд, трудно понять, почему люди так жаждут возложить свои жизни на алтарь служения Сиарне, но, насколько мне удалось выяснить, посвящение в Служители, помимо груза обязанностей, влечет за собой и целый набор приятных бонусов. И вот тут-то начинается самое интересное».

— Куда уж интересней! — Шимаэл взял следующую страницу.

«На тыльной стороне правой кисти у каждого Служителя имеется черная татуировка, именуемая Печатью Сиарны. Ее форма уникальна для каждого человека, а ее размер и сложность рисунка отражают положение данного Служителя в иерархии. Причем, насколько я понял, этот рисунок проявляется самопроизвольно, без чьего-либо участия. Данная татуировка выступает в качестве универсального пропуска, открывающего перед Советниками и Жрицами любые двери. Достаточно лишь взмахнуть рукой».

— Теперь понятно, почему Оди весь вечер не снимала своих перчаток. А потом… потом было темно.

«Помимо отметины на руке, в организме Служителя происходят и другие изменения. Он становится абсолютно невосприимчив к болезням, но это еще цветочки. По некоторым сведениям, Служители совершенно не старятся, и никто не знает, как долго они живут после того, как принесут присягу. Советники и Жрицы обладают невероятной силой и выносливостью, способны по несколько дней обходиться без еды, сна и отдыха, если того потребуют обстоятельства. Старожилы, с которыми я разговаривал в Цепске, рассказывали, что на строительстве Храма Советники голыми руками укладывали каменные глыбы более тонны весом. И у меня нет оснований не доверять их свидетельствам…»

— После того, как я увидел Оди в деле, я тоже готов в это поверить. Теперь понятно, как им удалось возвести такой роскошный Храм всего за два года, — Шимаэл торопливо пробежал глазами еще пару страниц, где Теодор с несвойственной ему увлеченностью приводил другие примеры экстраординарных способностей Служителей.

«…отдельного упоминания заслуживает культивируемое Жрицами искусство ритуального Танца. Своими движениями они неким образом способны передавать зрителям определенный посыл, целенаправленно вызывая у них требуемые переживания. Данную технику они довели до столь высокого уровня совершенства, что иногда достаточно буквально пары пируэтов, чтобы добиться нужного эффекта. Я слышал о Танце Радости и Танце Печали, Танцах Торжества, Счастья, Покорности, Верности и многих других. Можно было бы предположить, что мы имеем дело с оригинальным вариантом бессловесного внушения, но как быть, например, с Танцем Урожая или Танцем Дождя?

Мне самому однажды довелось лицезреть исполнение Танца Благодарения, приуроченного к открытию нового причала. Впечатление неописуемое! То, что творила Жрица, невозможно объяснить словами. Ни один нормальный человек не способен так двигаться — с такой скоростью и с такой четкостью выверенных до миллиметра движений. Однако это совершенно не походило на исступленный религиозный экстаз — женщина сохраняла полный самоконтроль, и с ее лица не сходила счастливая улыбка. Любой другой давно бы уже рухнул замертво, не выдержав бешеного темпа, если бы еще раньше не вывернул бы себе все суставы, а она лишь улыбалась. А когда танец закончился, Жрица поклонилась зрителям, накинула плащ и, как ни в чем ни бывало, продолжила вести церемонию.