Я кивнула.

– Всё верно, у нас продолжительность жизни примерно такая же, вот только наша раса не обладает такой регенерацией, как у цваргов, и почти безвылазно сидит на Эльтоне. И да, дольше нас не живёт никто ни в пределах Федерации, ни за её границами.

Дмирт пока молчал, я барабанила пальцами по подлокотнику, перебирая всевозможные варианты. Что-то не нравилось мне в этой стройной теории. На первый взгляд, весьма логичная гипотеза, но всё-таки чутьё подсказывало, что не всё так просто. Если дело действительно в качественных органах, то почему похищают только женщин? Опять же Дмирт упомянул, что пропадали не только молодые, но и замужние. Нет, дело не в этом, хотя в чём-то близком. Опыты… хм-м-м… чем женщины-цварги особенны? И тут меня осенило. Сердце пропустило удар и забилось втрое быстрее. Ну, разумеется! Ответ же всё время лежал на самой поверхности! Они способны сопротивляться воздействию своих мужчин. А вот пикси, судя по всему, не могут воспротивиться даже минимальному гипнозу со стороны своих женщин. И жёсткий матриархат их не устраивает, кому как не мне это знать. Несмотря на то, что Пикс формально находится в состоянии мира, недовольных политическим строем так много, что все они покидают родную планету. Оттого и на том же Тур-Рине так много пикси-мужчин, но не женщин! Выходит, похитители пытаются выявить природу странного иммунитета цваргов-женщин.

Я вскочила с кресла и, не обращая внимания на дрожь в теле, закружила по собственным апартаментам. А что, если у цваргов-женщин действительно есть какой-то крошечный орган или отдел в мозгу, отвечающий за невосприимчивость к эмоциональному влиянию противоположенного пола? Вот, например, рога же присутствуют лишь у мужчин этой расы. И именно с помощью рогов они улавливают бета-колебания мозга, то есть эмоции живых существ. И если я права, и за иммунитет ответственна действительно какая-то часть мозга у цваргов-женщин, то вполне логично предположить, что при неаккуратном изъятии может пострадать отдел головного мозга, отвечающий за воспоминания! Но если моя теория верна, то выходит, проверять на Тур-Рине надо было вовсе не бордели, а подпольные медицинские клиники!

Все свои умозаключения я сразу же изложила Дмиртариону.

– Надо найти эту подпольную медицинскую клинику! – У цварга тут же загорелись глаза. – А что, если Мелани набрела на неё?

Я устало покачала головой и вздохнула.

– Медицинскую клинику найти будет несложно. А с Мелани всё в порядке, не беспокойтесь. Я проверила её геолокацию, она сейчас находится в весьма приличном хостеле.

– Вы проверили её геолокацию?! – утробно зарычал Дмирт. – И не сказали нам с Кирком о том, что поставили на нашу сестру маячок?!

– Я не была уверена, что ей с вами будет хорошо, – честно призналась я, чувствуя, что только честность может меня сейчас оправдать. – Хотела встретиться сначала с ней самой и расспросить чего хочет она, а уже потом познакомить с вами. Согласись, если она вас не вспомнит…

– Обязательно вспомнит! Где она?

Я потянулась к коммуникатору и скинула последние показания геолокатора.

Несколько секунд Дмирт отдавал распоряжения через свой коммуникатор. В его глазах волновался целый океан, я даже невольно засмотрелась и в какой-то миг осознала, что уже не дрожу. Цварг усмехнулся половиной рта, так же отметив это, но, к счастью, никак комментировать не стал.

– Что с подпольной медицинской клиникой? Как вы собрались её искать?

Я облизала сухие от волнения губы и произнесла то, что давно приходило мне в голову, но я не осмеливалась озвучить в Э-Эс-Эр.

– Мне кажется, что можно попробовать вычислить клинику по канализационной системе Тур-Рина. Она очень разветвлённая и старая, в ней отсутствуют современные очистительные системы.

К чести цварга, он не стал разражаться тирадой, что я предлагаю извращённые способы решения задачи, и едких шуточек на тему того, как я провожу своё свободное время, тоже не последовало. Дмиртарион всего лишь выразительно поднял бровь, безмолвно спрашивая: «Вам-то откуда знать?» Да, в воняющие катакомбы этой планеты не спускаются даже бездомные в холодный сезон, но не агент алеф-класса Ксандра Керроу. Пришлось сообщить правду.

– Я там не раз бегала, ходила и даже ползала. Знаю всё почти наизусть. Но не это главное, а то, что каждый квартал сливает свои отходы в канализацию. Можно сделать анализ вод в нескольких точках и сразу многое узнать о жителях этого района. Большинство токсичных веществ выводится с мочой. Общий анализ сразу даст понимание, в каком районе проживает больше всего наркоманов.

– А развёрнутый анализ на содержание молекул крови покажет, в каком квартале больше всего проводится операций, – живо подхватил мою мысль Дмирт. – Большое количество операций точно не останется незамеченным.

Я кивнула.

– Всё верно. Более того, это официальные медицинские учреждения имеют право утилизировать отходы соответствующим образом. Подпольные больницы почти всё смывают в канализацию. После первого масштабного исследования у нас будет на руках карта всех мест, где проводят операции. Чтобы гарантированно вычислить именно ту, которая нам нужна, потребуется время. Если взять анализы несколько раз, то можно будет определить в какой момент и где происходит неожиданный «наплыв» клиентов. Думаю, неделя или две будет достаточным промежутком времени, чтобы понаблюдать за изменениями.

– Это всё хорошо, – задумчиво произнёс Дмирт, обдумывая мою идею, – но вероятно, что даже если мы вычислим то самое медучреждение и накроем его колпаком наших людей, заказчик сбежит и продолжит своё дело на другой планете. Сомнительно, чтобы он проводил время в клинике.

– Я думаю, что смогу его вычислить, – возразила я, покусывая губу.

– Вы думаете? – уточнил Дмирт, и в его глазах взметнулись синие волны. – То есть вы не уверены?

Он с таким выражением ждал от меня ответа, будто от этого зависело всё на свете. Я вновь ощутила липкий холодок, пробежавший по спине. Всё-таки моя фобия цваргов никуда не делась. Казалось бы, на меня всего лишь смотрит мой работодатель, даже не оказывает никакого воздействия, а хочется убежать от него и как можно дальше. Превозмогая неприятное ощущение, ответила:

– Дмиртарион, вы же понимаете, в таком деле нельзя ничего гарантировать.

Цварг сделал несколько шагов по моим апартаментам, подошёл к окну, перекатился с пяток на носки и обратно, после чего произнёс:

– Нет, Ксана, боюсь, слишком многое стоит на кону. Я не могу так сильно рисковать.

– Что же вы предлагаете? – я недоумённо воззрилась на цварга, который впервые за весь разговор подошёл ко мне очень близко.

– Мы будем играть на живца. Уж извините, Ксана, ничего личного.

И я даже не успела дёрнуться, как ощутила болезненный укол в основание шеи, и мир перед глазами потух.

Приходила в себя с трудом. Страшно мутило, тошнило, хотелось пить, а зрение наотрез отказывалось возвращаться. Вместо привычных предметов я видела лишь размытые цветные пятна. Страшно зачесался нос. Я хотела поднять руку, чтобы почесать его, но почему-то не получилось. Зато на мою попытку пошевелиться нечто бело-голубое справа издало пронзительный электронный писк.