Его зовут Федерико Воган, их фотографии с Эскобаром и Родригесом Гачей, загружающими семь с половиной тонн «коки» в самолет на правительственной полосе в Никарагуа, разлетаются по свету. Один из пилотов организации, которую американцы окрестили «Медельинским картелем», попал в руки Колумбийского управления по борьбе с наркотиками, которое обещало помочь ему скостить срок до минимума, если пилот вернется в Никарагуа, как будто ничего не случилось. В самолете установили скрытые камеры, чтобы документально доказать причастность Пабло Эскобара и его партнеров к наркоторговле и представить колумбийскому правительству официальный запрос на его экстрадицию. Однако у американцев есть интересы поважнее, чем бросить Эскобара, Очоа, Ледера и Родригеса Гачу в камеру и выбросить ключ, – им нужно свидетельство того, что «Совет сандинистов» замешан в наркоторговле. Это бы оправдало военную интервенцию в регион, который быстро перерастает в угрозу для американцев. Там формируется объединение диктаторских, коммунистических, милитаризованных и коррумпированных правительств, которые рано или поздно могут спровоцировать всеобщий хаос и вызвать массовую миграцию в США. В Мексике «вечная» институционно-революционная партия (PRI)[136] объявила, что поддерживает Фиделя Кастро и некоторых ультралевых правителей мира. Эта страна с самой крепкой культурной идентичностью во всей Латинской Америке, «такая далекая от бога и такая близкая к Соединенным Штатам», становится основным транзитером наркотрафика, одновременно обогащая не только крупных ацтекских боссов и самую коррумпированную в мире полицию, но и вооруженные силы.

Недавно была написана первая глава дела «Иран-контрас»[137], с фотографиями Пабло и Гонсало в Никарагуа. Тогда и наступил закат эпохи генерала Мануэля Антонио Норьеги в Панаме. Видя Пабло во всех ежедневных международных выпусках новостей, я благодарю Бога, что он не взял меня с собой в Никарагуа в первую поездку, после убийства министра Лары и уж тем более сейчас. Его речи все больше наполнялись антиамериканской и антиправительственной риторикой, и во мне затаился глубокий страх, что со временем человек, которого я люблю, станет одним из самых разыскиваемых преступников в мире. Хотя его большое преимущество – уникальная способность предвидеть будущее и находить действенные контрмеры, давая неприятелю яростный отпор, его худший недостаток – полное отсутствие смирения. Эскобар не признает и не исправляет ошибок, поэтому не может до конца осознать последствий своих поступков.

Однажды Глориа Гайтан сообщает, что заглянет с римским журналистом Валерио Ривой. Они приезжают ко мне домой с кинооператорами, включают необходимое освещение, почти не спрашивая разрешения, и журналист берет у меня интервью для итальянского телевидения, по окончании, упомянув, что продюсеры Марио и Витторио Чекки Гори[138], вместе с господином Дино де Лаурентисом[139], самые влиятельные в Италии, заинтересованы в съемке фильма о жизни Пабло Эскобара. Я обещаю ответить, как только Эскобар возвратится из Австралии, собираясь встретиться с Ривой и продюсерами в Риме, куда планирую скоро отправиться. Точнее – в Рим и Мадрид, потому что обещанные дни расставания уже плавно перетекли в два месяца, без единой весточки от Пабло. Я решила: на этот раз чаша переполнена, не буду надеяться, что он устанет от «уродливых типов в форме» или очередной принцесски, поэтому принимаю приглашение поехать в Европу с Хильберто Родригесом, который очень соскучился и не может разговаривать со мной по телефону. А кто еще в Мадриде обсудит с ним Пинью Норьегу и Даниэля Ортегу, Джозефа Конрада[140] и Стефана Цвейга[141], «M-19» и «ФАРК», Петра Великого и Тосканини, El Mexicano и партию PRI, его любимые произведения искусства, Софи Лорен и Ренуара, осужденного банкира Хайме Микельсена и Альфонсо Лопеса Микельсена, Кида Памбеле и Пеле, Белисарио Бетанкура и его жену-фурию, а также правильный способ приготовления спаржи? А с кем еще мне поговорить о Карлосе Ледере, пилоте Барри Силе[142], о ЦРУ и еще куче разных припасенных тем, обсуждая которые, обычный слушатель потерял бы ход мысли?

За пару дней до поездки я прохожу мимо «Raad Automoviles», которой владеет мой друг Тедди Раад. Мы с Анибалом Турбаем были свидетелями у него на свадьбе. Как и художник Фернандо Ботеро[143], декоратор Сантьяго Медина и продавец вертолетов и картин Байрон Лопес, семья Раад обогатилась, продавая предметы роскоши недавно появившимся нуворишам, в их случае – «Мерседесы», БМВ, «Порше», «Ауди», «Мазерати» и «Феррари». Спускаясь, я с удивлением рассматриваю некоторые предложения за четверть миллиона долларов и выше, интересуясь у Тедди: как часто он продает такие машины.

– «Мерседесы» раскупают ежедневно, Вирджи. Другой вопрос – заплатят ли мне! Кто скажет этим типам, что не даст им машину в кредит, если на следующий день после погрузки товара они приходят и скупают полдесятка? Смотри, вот едет один из наших лучших клиентов, Уго Валенсиа из Кали.