– Значит, пешком, придерживая лошадей… Там выступ должен быть.

– Да, есть такой, с него хорошо тракт просматривается.

– Сколько северян?

– Я видел пять лошадей и двоих красномундирников, сколько в самом посту, не видно.

– Пост берем в любом случае! Наверняка там есть фураж и нормальное бивачное снаряжение, без него околеем за пару ночей, да и патронами разживемся…

По торговому тракту, к посту дорожной жандармерии, устроенному в нише скалы, медленно поднималась повозка. В ней сидели трое красномундирников, до поста совсем немного, каких-то полчаса неспешной езды, да и нельзя по-другому на этом участке дороги – опасно. Сорваться вниз, на камни высохшей реки очень просто, достаточно одному колесу соскочить – и все полетят вниз. Огибая скалу и поворачивая, повозка остановилась…

– Это кто? Ну-ка проверьте и скиньте его с дороги! – Красномундирник отложил вожжи и потянулся за винтовкой.

На дороге, спиной к повозке лежал человек, двое северян спрыгнули на землю и направились к телу.

– Мертвый, похоже. – Один из северян нагнулся, чтобы перевернуть тело.

Но тело перевернулось само, быстро и неожиданно, стволы двух пистолетов ткнулись в красномундирников, а с небольшого уступа в повозку спрыгнул человек и опустил на кожаное кепи северянина рукоять револьвера.

Допрос был быстрый и результативный. Это оказались фуражиры, они ехали как раз на пост, на перевал, из Северного форта, где расположились разного рода тыловые службы армии северян. Получив всю необходимую информацию, Кинт приказал пленных раздеть, заколоть штыками и сбросить с обрыва. Все складывалось удачно, и спустя полчаса повозка подъехала к посту. Часто загромыхали выстрелы, застигнутые врасплох и не имеющие никаких шансов солдаты северян на посту были уничтожены.

Все было заранее спланировано, двое бойцов бросились собирать трофеи, один поскакал вперед, наблюдать за дорогой, второй остался в тылу, а Кинт и Григо, осмотрев лошадей северян, стали грузить вьюки, которые им готовили на посту бойцы, собирая трофеи. Через пятнадцать минут шесть всадников и пять навьюченных лошадей осторожно спускались по узкой тропе в Черное ущелье – пристанище кочевников и контрабандистов. Первых можно было не опасаться, вряд ли они покажутся там, где идет война, да и вторым теперь в ущелье нечего делать.

Дно Черного ущелья было достаточно широким, чтобы там поместилось русло быстрой речки с одноименным названием и полоса леса, которая упиралась в подножие горы. Лошади недовольно фыркали, еще бы, кое-где встречались еще теплые кучи, оставленные горными хищниками. Но хищники, понимая, что «гости» не по зубам, уходили дальше от еле заметной в лесу тропы. Кинт вертел головой, одной рукой держа поводья, другой карабин, часто приходилось низко пригибаться, отворачиваясь от низких ветвей…

– Видишь, Кинт, как бывает в жизни, – Григо ехал рядом, – теперь ты в Черном ущелье ищешь убежища.

– Да, Григо, никогда бы не подумал, что сам буду прятаться в местах, где когда-то был охотником.

– Мир вокруг нас меняется, и не всегда в лучшую сторону… Так, вот за тем разломившимся деревом остановимся, вправо поедем.

Григо выехал вперед, покрутился у дерева, ствол которого разломился на две части, и показал рукой направление движения.

Спустя примерно два часа группа остановилась возле каменного выступа у подножия горы, поросшей кривыми деревьями с низкими, но пышными кронами. Чуть в стороне из расщелины вытекал ручей, который, пробегая по камням, впадал в Черную речку. Почему Черную? Потому что на ее дне и по берегам часто встречаются камни черного гранита.

– Локт, организуй охранение, Сарт, переберите с пограничником все вьюки с трофеями, оружие, патроны, снаряжение, провиант – все разложить и посчитать, – сказал Кинт, привязав коня к дереву, – и посмотрите, что там с фуражом.

Выбранное место стоянки не раз служило контрабандистам временным лагерем. Григо прошелся по округе и с довольным видом сначала вынул из дупла толстого дерева небольшой топор, а потом под камнями, почти на берегу ручья, отыскал помятый медный котелок.

– Сколько лет прошло, а все на месте, – улыбаясь, он подошел к кострищу, которое тоже явно не один год назад сложено.

– Давай тогда, пока бойцы заняты, займемся обедом, – сказал Кинт и начал ломать об колено хворост.

Григо присел рядом и, тоже ломая сухие ветки, сказал:

– Кинт, я тебе вот что скажу… – Он оглянулся на остальных членов отряда и понизил голос: – Ты командир, ты голова и сердце отряда… тебе о другом думать надо, а не о том, как костер развести, для этого есть… эм… да хотя бы я, не говоря уже о других, что моложе.

– Я услышал тебя, Григо, – недовольно поморщился Кинт, – приму к сведению… И займись тогда обедом.

– Хорошо, командир, – ответил Григо и, размахивая котелком, пошел к ручью.

– Докладывайте, – сказал Кинт Сарту, когда тот с пограничником подошел к костру и присел на камень.

– Восемь пехотных винтовок, два кавалерийских карабина, десять револьверов, три сотни патронов к револьверам, шестьсот винтовочных, четыре палаша, пара ножей, шесть чугунных гранат… – замялся бодро начавший доклад Сарт.

– Что?

– Шесть гранат, но непонятно, как их взводить, – вступил в разговор Акли, – а пробовать…

– Нет, пробовать не надо, – замотал головой Кинт, – будет пленный – расскажет, отложите пока… что еще?

– Вяленое мясо, крупа, кое-что из овощей, жир какой-то, соль, ну и четыре мешка овса, это все, что у фуражиров было.

– Все?

– Ну еще четыре плаща, семь суконных одеял, в седельных сумках и ранцах личное имущество северян, кое-какие личные вещи… котелки, фляги, миски, нитки, иголки…

– Трубки не попалось?

– Есть! Три штуки, – радостно ответил Сарт, – и табака есть немного.

– Неси!

Обедали молча, Кинт осматривал бойцов, стоянку, прислушивался к журчанию ручья, бряцанию ложек. Задержал взгляд на Сарте… изменился парень, за четыре дня изменился, стал сосредоточенным, собранным. Доев нехитрую похлебку, Кинт сходил к ручью, отмыл свой котелок, набрал туда воды и, вернувшись, повесил над огнем.

– Акли, а что там за история с предательством и пленными в подвалах?

– Пленных в казематах восточной стены держат. А предательство… Прибыл к нам в форт накануне, буквально за три дня, капитан и какой-то посыльный с ним из младших чинов, из столицы. Я этого капитана даже не запомнил толком. Когда все началось, мы в патруле были… на наше звено сразу два больших отряда кавалерии налетело, раскидали нас и, видно, разведкой понеслись дальше, к форту, я и звеньевой только живы остались. Но звеньевого ранило сильно, кровью истек. Я до ночи на ферме отсиделся, а потом с хозяином той фермы и его семьей кое-как выбрались в Тек, а в Теке я уже нескольких ребят из форта встретил, говорили, в форту резня страшная была. Пехота северян форт с вечера обступила, атаковали вяло, просто в осаду взяли. Армейцы наши решили атаковать на рассвете, силы были… но ночью предатели перебили караул на воротах и открыли их… Ребята говорили, капитан там этот и командовал северянами, что как клопы в форт полезли, а потом еще дирижабли с севера прилетели, в общем, к утру форт пал, мало кто вырвался.