Я вошел в офис и огляделся. Все было именно так, как я и предполагал. Бежевые стены, стеклянные перегородки, милая (даже очень!), правда, с немного усталой улыбкой секретарша на ресепшене, в углу – пластиковый фикус, на стене – корпоративный блочный календарь, стеклянная витрина с миниатюрными образцами продукции, гора каталогов на столике у дивана для посетителей – и тишина, слегка нарушаемая клацаньем пальцев по клавиатуре, доносящимся из глубин кабинетов. Спокойный и уютный уголок. На первый взгляд райский в сравнении с тем, где я провел последние пять лет своей карьерной голгофы. Я подошел к стойке, не сводя глаз с секретарши, и, выдержав ее долгий, как мне показалось, несколько томный взгляд, медленно и с расстановкой (как меня учили в школьном театральном кружке) произнес:

– Добрый день! Меня зовут Максим Арциховский, я теперь работаю вместе с вами.

Секретарша совсем не растерялась, хотя факт моего появления стал для нее сюрпризом. Подъезжать к обладательнице такого богатого опыта общения на кривой кобыле было абсолютно бесперспективно. Не отводя глаз, так же медленно и с расстановкой, по всей видимости передразнивая мой тон, она ответила:

– Наверное, просто в этой компании, хотя если хотите именно со мной – милости прошу, можете присаживаться, тут места хватит. – Секретарша расплылась в хитрой улыбке.

– В таком очаровательном соседстве я не то что присесть, а даже… хотя нет, это я что-то слишком вперед забегаю!

Секретарша совсем развеселилась и залилась радостным смехом, одновременно кончиками мизинцев промакивая невидимые слезинки в уголках по-кукольному накрашенных глаз:

– С вами не соскучишься!

– И не надейтесь, – подтвердил я.

Знакомство с Викой – как выяснилось, именно так звали секретаршу (этим она сразу заработала у меня еще несколько дополнительных очков, потому что в сформировавшемся за много лет рейтинге женских имен напротив него значились одни только плюсы) – не стало последним примечательным эпизодом в мой первый рабочий день. Оставшиеся офисные персонажи оказались еще более впечатляющими.

Президент, единственный пока знакомый мне человек в компании, в офисе отсутствовал – он находился в мифически далекой европейской штаб-квартире на заседании совета директоров, где, как выяснилось впоследствии, он предпочитал проводить бо льшую часть своей рабочей недели. Вика же любезно проводила меня в мой собственный кабинет (наконец свершилось!) и предложила провести экскурсию по офису совместно с сессией по знакомству с новыми коллегами.

Первым, с кем я познакомился, был юрист Слава. На юриста, как мне показалось, он был похож меньше всего, скорее на итальянского тренера футбольного топ-клуба – высокий, элегантный, с римском профилем и удлиненным, чуть вьющимся каре. Про себя я отметил, что его образ привел бы в восторг стилиста Ermenegildo Zegna. Поинтересовавшись его полным именем, я с удивлением обнаружил – зовут его Славолюб, что, как он между прочим заметил, означает «славный по-любому», хотя его родители, видимо, вкладывали в это имя иной смысл, назвав его в честь деда-серба, бежавшего в СССР от режима Броз Тито.

Следующей в очереди оказалась менеджер по маркетингу Саша, веселая и, как я отметил, даже чересчур непосредственная девушка. Она была миниатюрная, с точеной фигуркой и совершенно непоседливая – самая настоящая юла, отчего ее блондинистые волосы, закрученные в мелкие пружинистые кудряшки, весело разлетались в разные стороны. Уже через минуту после знакомства она называла меня Максом, похвалила мой галстук, по ее мнению прекрасно сочетавшийся с носками, затем принялась крутить мне перед носом своим новым телефоном салатового цвета, щебеча, что по тону он «ноль в ноль», как ее занавески в спальне, новый нетбук и вдобавок любимые летние туфли. При этом она старательно изображала мультяшный голос и интонацию пятилетней девочки. Слушая эту болтовню, я все никак не мог понять, нравится она мне или нет, хотя обычно это становится понятно за первую 1/500 секунды общения, как об этом мне сообщил какой-то мужской журнал, регулярно невесть зачем приобретаемый Аней наряду с кипой женских. За следующие пять минут общения с Сашей я, так и не определившись со знаком полярности симпатии к ней, узнал также, что в пятнадцать лет она играла в рок-группе на бас-гитаре, а в настоящее время увлечена живописью – она пишет пейзажи маслом.

– Машинным или сливочным? – уточнил я.

– А ты прикольный, – подмигнула мне Саша. – Оливковым! Затем я был представлен финансовому директору Геннадию.

Он являл собой, на мой взгляд, крайне интересный типаж. Несмотря на строгий костюм, элегантный галстук и идеально сидящую рубашку, в нем даже для меня, далекого от понимания таких образов мужчин, была явно заметна некая скрытая порочность, как в невинной еще пятикласснице, которая годам к восемнадцати непременно превратится в шалаву. Пока мы жали друг другу руки, я пытался сообразить, кого же он мне напоминает, хотя это был не единственный мучивший меня вопрос, также я не совсем понимал, как будет правильно к нему обращаться – его имя моя классификация (подобно именам Василий, Петр, Николай) относит к тем, которые в сокращенном виде можно адресовать только закадычным корешам, собутыльникам и в крайнем случае героям детских книжек и мультфильмов. Поэтому я решил пока придерживаться полного варианта. Как только я вышел из его кабинета, меня вдруг осенило, на кого же он так похож! Именно так должен выглядеть не достигший еще зрелости Гумберт Гумберт.

После финдиректора подошла очередь Альбины – ассистента президента, по совместительству отвечающей за административную поддержку Геннадия. При виде ее у меня в голове моментально замелькали мысли, обычно вспыхивающие у витрин магазинов женского белья или плакатов с его рекламой. Альбина меня так поразила, что я, слегка растерявшись, впал в ступор и даже не смог связно пошутить по поводу ее имени, на мой взгляд, подходящего синему чулку с внешностью старухи Шапокляк, а никак не очаровательной девушке, полностью соответствующей всем моим стандартам идеальной внешности, сведенным за годы моего интереса к женскому полу в строго оцифрованные бенчмарки по всем возможным параметрам. Все эти внешние параметры, включая улыбку, форму глаз, ногтей и тембр голоса, у Альбины превышали установленные на моей шкале ценностей маркеры не менее чем на пятнадцать процентов, что в переводе на общечеловеческий язык соответствовало образу идеальной внешности – понятие «красавица» я всегда отвергал как слишком абстрактное и относительное. Пока она перечисляла все документы, необходимые для окончательного оформления моего трудоустройства: медицинская страховка, доверенность на корпоративный автомобиль, страхование жизни («кого будем оформлять как бенефициара, жену?» – «Конечно жену…»), я ей любовался. Альбина, по-моему, заметила произведенное на меня впечатление и пару раз снисходительно улыбнулась. Хотя мне могло и показаться.

Также в сессии офисного знакомства приняли участие еще как минимум пять-шесть человек. Ни их имен, ни должностей, находясь, видимо, под впечатлением таких ярких персон, как Альбина, Славолюб, Саша и Геннадий, запомнить я уже был не в состоянии. После чего, усевшись в кабинете, пахнущем свежесобранной мебелью, я принялся знакомиться с уже набросанной мне почтой и составлять план изучения текущей ситуации в компании.