Когда мы обогнули излучину, леди Хардкасл решила, что нам следует покинуть тропинку и направиться через поле.

На другой стороне огромного поля я заметила фермера, который выгонял стадо коров из других ворот и гнал их к расположенным в отдалении фермерским постройкам, возможно, на дойку. Внезапно он заметил нас и несколько мгновений не мог принять никакого решения, а потом бросил своих коров и направился к нам.

Коровы, недовольные таким вмешательством в их обычный распорядок, тут же принялись недовольно мычать. Некоторые из них медленно направились к их обычному утреннему месту назначения, ведомые, очевидно, обещанием освободить их от молока. Другие, оставшись без руководства, растерянно бродили вокруг. Я никогда не выдавала эту информацию леди Хардкасл, но вообще-то я боюсь коров. Так что оставалось только радоваться, что они остаются на безопасном расстоянии и, похоже, идут прочь от нас.

– Смотрите, – сказала я. – Сейчас столкнемся.

– Что? – не поняла леди, не заметившая фермера.

– В ста пятидесяти ярдах по левому борту. – Я махнула рукой в его сторону. – Мы быстро сближаемся.

Моя госпожа оглянулась.

– Боже милостивый! – сказала она. – А парень движется довольно энергично для такого увальня.

Мы замедлили шаг и подождали, пока краснолицый фермер не поравняется с нами.

– Доброе утро, леди, – окликнул он нас, едва оказался в пределах слышимости, и приподнял кепку.

– И вам доброго утра, – приветливо ответила леди Хардкасл. – Прекрасное утро, не правда ли?

– Да, мэм, – отозвался он. – Смотрю, вышли погулять…

– Да, погулять. Надеюсь, мы не нарушили ваших владений.

– Именно, еще как нарушили.

– О боже, дружище, мне ужасно, ужасно жаль. Но сегодня такой замечательный день, что нам стало ужасно обидно торчать на тропинке, словно в застенке из кустарников, когда можно наслаждаться такой восхитительной местностью.

– А! Ну да. – Ветер мгновенно стих, и паруса фермера сдулись. – Только обязательно закрывайте ворота и не пугайте скотину, и у нас все будет отлично.

– Благодарю вас, мистер?..

– Томпсон, мэм, Тоби Томпсон.

– Как поживаете, мистер Томпсон? Я леди Хардкасл, а это моя служанка, мисс Армстронг.

– А-а-а, – понимающе закивал местный житель. – Значит, вы и есть та самая леди из Лондона, что купила себе новый дом на дороге.

– Совершенно верно.

Они обменялись еще несколькими любезностями, но я ничего не слышала из их разговора. Все мое внимание занимали коровы, растерянные и мрачные, пока я не увидела, как мистер Томпсон показывает на лес в полумиле от нас. На непривычном картавом диалекте жителя Юго-Запада он сказал: – Бьюсь об заклад, те заросли – отличное место для прогулки этой утренней порой, леди. Как вы сказали, денек отличный. Я частенько заглядываю туда по утрам после дойки, чтоб немного побыть в тишине и покое.

– Благодарю вас, мистер Томпсон, – сказала леди Хардкасл. – Уверена, что буду поступать так же.

– Это правильно. Доброго дня, леди.

Моя спутница еще раз выразила фермеру свою признательность, и мы направились через пастбище к плотной стене деревьев.

– Все закончилось лучше, чем я ожидала, – сказала я, когда мы изменили направление. – Мне показалось, он собирается нас пристрелить.

– Ему просто стало любопытно, – сказала леди Хардкасл. – И потом, у него не было оружия. Думаю, у них тут нечасто бывают приезжие, вот и все. Так что мы просто обречены вызывать любопытство местной публики.

– Жаль, мы с вами не встретились, когда я была помоложе. Если бы мои мама с папой знали, какое любопытство вы вызываете у людей, они посадили бы вас в палатку для показа диковинок и брали бы с каждого по шесть пенсов за право поглазеть.

– Глупости, – фыркнула леди Хардкасл. – Никак не меньше пары шиллингов[3]. Шесть пенсов было бы для меня просто унижением! Фи!

Когда мы вошли в лес, я оглянулась и посмотрела на поле, которое мы только что пересекли. На мокрой от росы траве отчетливо виднелись наши следы. Внезапно я ощутила приступ паники от того, что мы оставили такой явный след, но тут же вспомнила, что нам больше не стоит беспокоиться о подобных вещах. Теперь много лет никто не захочет нас убить только за то, что мы англичанки. К счастью, здесь, в Глостершире, «англичанин» – вещь куда более желанная, чем раньше, но все-таки существовали «древние обычаи» и все такое.

Идущая впереди леди Хардкасл ловко избежала попадания в лужу жидкой грязи и обернулась.

– Не отставай, – улыбнулась она, – и смотри под ноги.

– Да, мэм, – постаралась я как можно лучше изобразить местный диалект и перепрыгнула миниатюрную трясину. А потом снова оглянулась перед тем, как мы углубились в сумеречную тень леса.

– Ой, ради всего святого! – воскликнула моя спутница. – Прекрати вести себя так, будто ты чертов телохранитель, – этим ты только расстроишь аборигенов. Едва мы вышли из дома – и ты только и делаешь, что следишь, нет ли за нами хвоста.

– Извините, госпожа. Это просто…

– Знаю, дорогая. – Леди шагнула ко мне и ласково прикоснулась к моей руке.

Солнце изо всех сил старалось пробиться сквозь кроны деревьев и хоть как-то повлиять на мир, который жил своей жизнью под сенью густой зеленой листвы. Однако темная почва у нас под ногами оставалась мягкой и сырой, а воздух был на удивление прохладным. Я начала жалеть, что забыла захватить с собой жакет или хотя бы накинуть шаль.

Леди Хардкасл продолжила восторженное описание местных растений и животного мира. Она испытывала страсть к естественным наукам и никогда не прекращала попыток разделить ее со мной, но, сознаюсь, невзирая на все ее усилия, я по-прежнему не могла отличить бук от нубука. Совершенно очевидно, конечно, что обувь из бука крайне непрактична – да что там, в такой обуви и ногу сломать недолго. Хотя, если хорошенько поразмыслить, с дурной головой конечности можно запросто повредить и в удобнейших кожаных башмаках.

Я рассмеялась своим мыслям, чем вызвала удивленный взгляд леди Хардкасл. Мне захотелось поделиться с нею своими абсурдными рассуждениями, как вдруг мы вышли на залитую солнцем прекрасную поляну.

– А в центре поляны, моя дорогая Флоренс, – начала леди, продолжая идти и, очевидно, не собираясь замолкать, – находится… Надо же!

– Что там, госпожа? Неужели мертвое тело? – спросила я в шутку.

– Вообще-то я собиралась сказать «великолепный английский дуб». – Эти слова моя госпожа произнесла в некотором смятении. – Но тело – ты права – определенно приковывает к себе больше внимания.

У меня внутри похолодело. Мы прошли вперед, чтобы посмотреть поближе. В центре лесной поляны возвышался огромный величественный дуб. Довольно древний, если судить по обхвату. А с одной из нижних ветвей дерева свисало тело человека в петле.