Внутри полный раздрай.

Ток. Пожар. Фейерверки.

Не соображаю, что делаю.

Просто подхожу к огромному зеркалу.

Сбрасываю платье. Остаюсь обнаженной. Полностью.

Алекс была права!

Я и правда? Правда ему понравилась?

Как в первый раз рассматриваю себя в зеркале.

Белая, почти прозрачная кожа. Просто светится. Видны голубые жилки вен. Как фарфор, говорила мама. Но я всегда завидовала Алексе. Ее кожа и правда светится. Она золотая. Вот просто по-настоящему золотая, не то, что моя! Прозрачная и блеклая!

Длинные волосы. Вечно непослушно вьющиеся до самых икр. Черные, как смоль. Даже если бы и хотела что-то изменить, перекрасить, не выйдет. Пару раз пробовала. Этот ужасный черный цвет не берет ничего! Будто меня при рождении облили смолой!

Фигура?

Что ж. Может, и неплохо.

Но у меня нет ни длинных ног от ушей, как у сестры, ни ее идеальной модельной фигуры. Я ниже ее на голову. Тонкая талия, но слишком округлая и тяжелая грудь. Крутые бедра. Совсем не то, что сейчас считается эталоном красоты.

Нет. Я никогда не комплексовала особенно по этому поводу. Просто мы с Алексой и правда словно не родные. Огромная разница.

Так что никогда в жизни не обольщалась. Привыкла к этому. Конечно, когда мы рядом, на меня взгляд упадет в последнюю очередь.

Как завороженная смотрю на губы.

Он и правда будто выжег свое клеймо. Они горят. Полыхают яркой краской. И глаза. Глаза лихорадочно светятся.

Почти… Почти как у Алексы, когда она говорит о своем Сергее!

Черт! Неужели это правда? Я влюбилась? В Багирова? Может, еще тогда, с первой встречи?

Его голос, вот такой. Новый. Неизвестный. Бархатный. До сих пор будоражит, заставляя дышать так тяжело, как будто я бегом пролетела через весь город. А внизу живота разливается какая-то дикая слабость…

И эти мурашки. Они пронзают меня просто всю!

— Влюбилась, — ошарашенно шепчу, так и падая на постель обнаженной.

И что теперь делать?

Стать его второй женой?

После Алексы?

Закрываю лицо руками.

О таком я никогда не думала.

Старая традиция, да. Мы только слышали о том, что так бывает.

Но уже тысячи лет никто не берет себе нескольких жен. У нас, по крайней мере.

Да и как это возможно?

Делить с ним постель после Алексы? Как??? Я даже в страшном сне представить себе такого не могу!

Разве вообще можно делить мужчину?

Нет. Это бред. Бред. Надо забыть.

Обхватываю себя руками, жалея, что нельзя саму себя выключить, нажав на какую-то кнопку и просто провалиться в сон.

— Подумай. Подумай девочка.

Его голос до сих пор звучит внутри. Сводит с ума. Пробуждает диких демонов.

А его прикосновение так и горит на губах. Пожаром.

— Я! Тебя! Просила!

Шиплю, когда Алекса, уже на самом рассвете вваливается в окно.

Черт, да она совсем голову потеряла! Уже ведь почти совсем светло!

До сих пор будто в лихорадке. Ни на минутку так и не смогла закрыть глаз.

— Багиров в городе! Прислал сообщение, что приедет на завтрак! Алекса! Весь дом половину ночи на ногах! Тебя все! Тебя любой мог заметить! Ты вообще понимаешь!

— О, Боже. Мэри. Не ори. Черт. Я такая несчастная.

Сестра просто падает рядом со мной на постель. Обхватывает руками плечи. И начинает рыдать. Громко. Судорожно. В голос.

Вся злость на нее смывается шоком. Никогда. Никогда я не видела Алексу такой!

— Сашка. Ну перестань.

Обнимаю ее вздрагивающие плечи.

— Ну… Все наладится… Может, он не такой и монстр… Ну…

— Ты не понимаешь. Я его люблю! Люблю, Мари! Я не могу! Я лучше сдохну, чем буду с другим! Я… Он вся моя жизнь! Вся! Понимаешь! Я не выйду за Багирова! Я что-то с собой сделаю! Я не могу! Не хочу! Маааариииииии! И он же! Он же тоже меня тааак любит! И мы… Мы могли бы быть счастливы! Счастливы, понимаешь, если бы не этот проклятый…

— Тсссссс. Тихо, Алекса! Ты с ума сошла! Если отец услышит…

— Милая, — мама стучит в комнату. — Бадрид скоро приедет. Собирайся. Нельзя заставлять ждать дорогого жениха.

— Я повешусь, — обреченно выдыхает Алекса. — Я точно повешусь, Машка! Или сойду с ума!

— Нельзя. Так нельзя, — вожу руками по спине, пытаясь успокоить. — Нам надо вставать. Надо, Алекс! И ты должна сейчас выглядеть хотя бы как человек!

— Зачем? Ну и пусть. Пусть увидит такую. Запухшую. Зареванную. Может, еще откажется.

Ох, нет.

Слово предков для него нерушимо. Надеяться не на что. Просто нет смысла.

Но я только киваю, поглаживая Алекс по голове. Иначе ее совсем сорвет на истерику. И нам ох, как не поздоровится!

— Надеюсь, ты выспалась.

Руки Багирова ложатся мне на спину.

Проводит снизу вверх.

Медленно. Тягуче.

Просто скользит подушечками пальцев.

А мне почти подбрасывает. Бьет током.

От запаха, такого терпкого. Мощного. Мужского. От голоса. От того, как заплетается в волосах и опаляет ухо его дыхание. Его низкий глубокий голос.

Это безумие. Я просто млею. От того, что он просто стоит рядом и слегка меня касается.

— Или думала всю ночь? Обо мне?

Голова кругом. В мозгах кипяток.

С удовольствием бы сбежала, но так не принимают гостей. Тем более, жениха сестры.

— Я…

Не нахожусь с ответом и чуть не роняю вазу, которую несла в зал, когда у двери появляется отец. Изумленными глазами смотрит на касающегося меня Багирова.

— Мне нужно идти. Простите, — лепечу, пользуясь возможностью и сбегая.

Алекса сидит за столом, как на похоронах. Молча опустив глаза в тарелку и что-то в ней ковыряя.

Родители спасают ситуацию. Пытаются разговорить гостя.

Но он будто не видит. Не слышит.

Неотрывно прожигает весь завтрак меня глазами.

Я просто физически ощущаю тяжесть его взгляда. Так сильно, что удивляюсь, как еще способна удерживать приборы.

Он просачивается под кожу. Вызывает ураган. Пожар. Взрыв. Снова и снова. Волнами. Такими, что дышать тяжело. Невозможно.