то, знаешь ли, со шлюшками всякое может случиться. Уж больно жизнь у вас травмоопасная.

— А вот хрен тебе в глотку, — вежливо попрощалась Юлька, скручивая джинсы. — Чтоб башка крепче держалась.

И естественно именно в этом месте разговора дверь распахнулась. Анна Вячеславовна замерла, тренированно инспектируя лицо представшего перед ней Кирилла. Но ничего, кроме дежурной непробиваемо бесстрастной полу улыбки не обнаружила. Она выдохнула, но тут же получила в лоб вопросом:

— Анна Вячеславовна, сегодня у меня состоялась интересная беседа с директором завода КПД. Тот недоумевал, не обнаружив на счёте поступлений.

Главбух повела покатым плечом и заверила:

— Оплату провели ещё полчаса назад.

— А должны были позавчера.

— Я могу это объяснить…

— На планёрке через десять минут, — уточнил Кирилл.

Весьма невежливо сдвинул даму плечом, вошёл в кабинет и закрыл за собой дверь. Прошёл к столу. Убрал из «хозяйского» кресла свитер, занял его место и преувеличенно вежливо осведомился:

— Почему ты в таком заманчивом виде?

— Ликвидирую последствия автокатастрофы, — честно призналась Юлька, открывая шкаф и вытаскивая плечики с рабочим костюмом.

— Что случилось? — тотчас напружинился Кирилл, выкатив под кожу желваки.

— Меня подбила Бэха.

— Где?

— Прямо на стоянке.

Пока облачалась в «рабочее» сжато пересказала историю своего влипалова на ровном месте — умолчав лишь о ящерке. Что-то подсказывало: этот разговор лучше отложить на вечер.

— Я распоряжусь насчёт ремонта, — мягко посочувствовал Кирилл, любуясь её стройным телом, которое запаздывало за истинным возрастом хозяйки.

В свои тридцать четыре Юлька выглядела отменно. Отчасти благодаря спорту. Но в большей степени благодаря генам: мама была невероятно красивой женщиной. Правда, скопировать её лицо полностью не удалось: папины гены подсуропили. Однако Юлька сроду не жалела о таком «перераспределении».

Ибо красота — штука хитрая. Зачастую не столько помогает, сколько вставляет палки в колёса твоей инициативности. Красивую женщину окружает столь плотный частокол воздыхателей, что далеко не всегда из-за него можно разглядеть открывающиеся перспективы на карьеру.

По сути, красота сама по себе своеобразная карьера, которая достаётся почти даром. Что весьма заманчиво. Но «усадка» мозгов — как одно из карьерных достижений — просто удручает.

Юлька положила перед Кириллом на стол визитку хозяина Бэхи. Вкратце охарактеризовала этого индивида, описав эпизод с радиотелефоном и командными замашками.

— Ты права: сами справимся, — одобрил её решение Кирилл, убрав визитку в карман.

Начал, было, подниматься, демонстративно плотоядно уставившись на её длинные ноги под белой рубашкой. Юлька показала сластолюбцу фигу и «вступила» в юбку, натягивая её на бёдра:

— Планёрка через пять минут.

— Через семь, — уточнил он, глянув на часы.

— Ещё туфли, пиджак и причесаться, — мигом распределила эти минуты опытная женщина. — И дойти до твоего кабинета. Кстати, мы не слишком часто мозолим людям глаза совместными прогулками по коридору?

— Намекаешь на сплетни? — презрительно искривился уголок его узких почти бесцветных губ.

— Мне уже поступают намёки, — поделилась она, поспешно скручивая узел на затылке.

— Как лучше использовать своё влияние на «генерального»? — понимающе покивал Кирилл. — Пожалуй, они правы: ты освоила не весь спектр открывающихся возможностей. Пока твоё влияние не распространялось дальше попытки приучить меня не оставлять лужи на полу в ванной.

— И не совать в холодильник кошачий корм, — напомнила Юлька, натягивая пиджак. — Он воняет.

— Ты придираешься, — нарочито сухо заметил Кирилл, состроив «протокольную» рожу, на каковые был мастак.

— Придирается твой кот, — парировала она, оглядывая себя в зеркале. — Когда проверяет по утрам: не нагадила ли в постель хозяина приблудная кошка?

Костюм сидел, как влитой. Мышь канцелярская — мысленно похвалила себя Юлька. Чёрный верх, белый низ — поправила ворот белоснежной рубашки. Точней, белый «внутрь». Юбку что ли обрезать? Пощеголять коленками, дабы пуще раздраконить офисных сплетниц. Или кольцо в нос вставить — покрутила головой, любуясь свободно болтающимися русыми прядями.

— Намекаешь на оценку охраны труда для шлюх, выданную Анной Вячеславовной? — пружинно поднялся Кирилл, шагнув к ней.

— Намекаю на чёткое отделение нашей частной жизни от профессиональной, — по привычке ткнулась Юлька лбом в мужское плечо.

Ткнулась и впервые себе призналась: совсем не то. Прежде — с Даяном — этот нехитрый жест добавлял укрепу во всё тело: от пяток до макушки. Как бы её не тряхнуло, чем бы ни приложило по башке, плечо мужа останавливало любое падение в пропасть. Затыкало пасть любой истерике, тормозило любую злую выходку. За стенами их дома мир был гелиоцентричным, внутри — Даяноцентричным.

Он, конечно, охламон и циник — ещё и засранец в придачу. Хитрая татарская морда. Баскак недорезанный! Разгильдяй, каких свет не видывал — привычно костерила Юлька уже почти бывшего мужа, торопясь на планёрку бок о бок с Кириллом. Да! Ещё страшный эгоист. Даже её отцу не удалось так безгранично и безоглядно избаловать дочурку, как это проделали с Даяшкой.

Их пара напоминала стрекозу в янтаре и клопа в канифоли, выставленных на одной музейной полке. Когда она сообщила ему, что беременна, этот мерзавец буркнул «бывает». И вновь зарылся носом в дурацкую книжонку о битве при Креси.

В ЗАГС опоздал. Свадебное путешествие по Франции провели умопомрачительно интересно: он в Креси и Пуатье — где тоже была какая-то дурацкая битва — она в Париже. Как ещё не догадался протащить её по местам боевой славы Чингисхана? На верблюдах. Начав с монгольских пустынь.

Упырь, а не муж. Чистокровный кровопивец. Но стоило ткнуться лбом в его каучуковое плечо…

— Переживаешь из-за машины? — негромко посочувствовал Кирилл, пропуская её в дверь приёмной.

Юлька вздрогнула, включив на автопилоте лакированную улыбку успешной женщины. Отрицательно мотнула головой, приветливо промяукав:

— Доброе утро, Ирина Петровна.

Секретарь генерального директора — пожилая мудрая и вообще обалденная женщина — улыбнулась подлинной улыбкой истинно довольного жизнью человека.

— Доброе утро, Юлия Всеволодовна. Я забрала цветы из вашего кабинета. Вы их совсем заморили, — укорила Ирина Петровна погубительницу источника кислорода на планете.

— Как и обещала, — развела Юлька руками в жесте признания вины и категорического отказа подвергаться «перековке». — Сердечно благодарна за то, что больше не придётся забывать про полив зелёных насаждений. Что поделать: не сложились отношения. Особенно с кактусами.

— Нас ждут, — подтолкнул её Кирилл в сторону распахнутых дверей с табличкой «генеральный директор».

— Вас заждались, — вежливо сострила Ирина Петровна, подмигнув Юльке.

Кирилл вошёл в кабинет, как всегда громко отчётливо поздоровался и прошёл к своему креслу. Опустился в него, дождался, когда Юлька займёт своё в середине конференц-стола. И начал планёрку привычно сухим деловым тоном руководителя, который видит всех насквозь.

Почему-то про всяких Бетховенов с Пушкиными говорят, будто их поцеловал ангел ещё в утробе. А про козырных директоров ни словечка. Между прочим генеральным директором тоже нужно