Мужчина замялся, а после небольшой паузы сказал:

— Произошла авария. Вы сможете приехать?

— Конечно, — тут же ответила я. — Авария серьезная?

— Приезжайте, — сказал мужчина. — Киевское шоссе….

Я кивнула, будто он мог меня видеть, потом опомнилась и ответила:

— Уже выезжаю.

Подхватила сумку и бегом бросилась на парковку. В голове стучало: «авария….. авария….. авария…..»

Впоследствии, вспоминая этот вечер, я никак не могла понять: как же все-таки так получилось, что я ничего не почувствовала? Ведь должна же я была понять, что случилось что-то более серьезное, чем это сухое и краткое «авария»? Предчувствие, материнское чутье или что-то другое должно было мне подсказать? Как часто я слышала от других о каких-то ощущениях? О стукнувшем сердце? О внезапно сбившемся дыхании? У меня ничего этого не было. Неужели я такая толстокожая?

Пока мчалась по городу, постоянно повторяла про себя, что Тойота — автомобиль большой, серьезный. С безопасностью там полный порядок, одних подушек безопасности столько, что и не пересчитать. Наверное, Андрюша просто не справился с управлением. Возможно, въехал в другую машину или в ограждение? Ведь если бы случилось что-то действительно непоправимое, мне бы сказали, правда же?

На Киевском шоссе была предсказуемая пробка. Вечер, люди едут с работы домой. Я аккуратно обгоняла машины, стараясь как можно быстрее попасть на место аварии. Андрей и так зол на меня, а если я задержусь, вообще смертельно обидится. Сколько раз он говорил мне, что нужно было оформлять машину на него? Чтобы он мог решать все вопросы самостоятельно. Наверное, я сглупила тогда. Просто, когда покупала автомобиль, у Андрея был большой заказ, и я не решилась отвлекать его от работы.

Сашенька наверняка перепугался, да еще и устал, ведь, скорее всего, они несколько часов ждали сотрудников ГИБДД. Родители, опять же, перенервничали.

На подступах к указанному месту пробка увеличилась — несколько полос было перекрыто.

Я остановилась у обочины, вышла из машины и закрутила головой, высматривая белый внедорожник. Две кареты «Скорой помощи», пожарный расчет, несколько машин ГИБДД. Чуть в стороне — ярко-красный Мазератти в окружении пары темных внедорожников, явно машин сопровождения. Рядом в Мазератти стояла группа мужчин в костюмах, курила и что-то обсуждала.

Неужели Андрей умудрился и зацепил эту дорогущую красавицу? Ничего, страховка покроет ущерб. Главное, чтобы с людьми ничего не случилось, все же машины «Скорой помощи» несколько нервировали. Я зашла за ограждение и двинулась в сторону полицейских машин, не переставая выискивать глазами мою Тойоту. Странно, белая машина должна быть видна в сгущающихся сумерках, но я ее не находила. Возможно, пожарный расчет загораживает?

— Вы куда? — нелюбезно поинтересовался у меня представитель правопорядка.

— Туда, — я махнула рукой в сторону полицейский машин и пояснила: — Я Троепольская, владелица Тойота Ленд Крузер. Мне звонили, сказали, что случилась авария. Только я не вижу своей машины.

Полицейский бросил на меня внимательный и какой-то странный взгляд и ответил:

— Пойдемте, там майор Толмачев вам все объяснит.

Майор Толмачев оказался обычным мужиком под сорок, с ничем не примечательной внешностью. Я представилась.

— Кто еще был в вашей машине?

— Муж, наш сын и мои родители, — ответила я. — А где машина? Я ее не вижу. Возможно, это ошибка?

— Сколько лет сыну?

— Четыре, — машинально ответила. — Да в чем дело? Где моя машина?

Майор неожиданно взял меня под локоть.

— Машина там, — он махнул рукой за пожарный расчет. — Вы только держитесь, Ядвига Карловна.

Я дернула плечом, освобождаясь от захвата и поспешала в указанном направлении.

За пожарной машиной ничего не было, и я уже хотела повернуться к майору и высказать все, что я думаю по поводу его странного поведения, как вдруг мое внимание привлекло смятое ограждение. Медленно я пошла туда, а потом….

Я не потеряла сознания. Небеса оказались жестоки, и я стояла и смотрела, как пожарные сворачивают шланги или как там называются эти штуки. Как переговариваются между собой полицейские, стараясь не смотреть на меня. Как отъезжают врачи «Скорой помощи». Но на самом деле я смотрела не на них. Я не могла оторвать глаз от страшной, дымящейся груды покореженного металла, которая еще несколько часов назад была моей Тойотой.

Автомобиль протаранил заграждение, улетел в кювет, перевернулся и загорелся.

Я думала об этом отстраненно, словно смотрела какой-то художественный фильм, боевик, не имеющий ко мне и моей семье абсолютно никакого отношения.

Но не в меру услужливая память подсказала: ведь там, в салоне, были люди. Трое взрослых и маленький ребенок… Мой четырехлетний сын… Мама… папа…. Муж…

— Где они? — прохрипела я, чуть повернув голову к стоящему позади меня человеку.

— Они…, - он замялся, — ваши близкие не смогли выбраться… Машина загорелась практически сразу… Мне очень жаль…

— Где мой сын?!

— Ядвига Карловна, может быть, принести вам воды? — задал он совершенно нелепый, с моей точки зрения, вопрос и махнул кому-то рукой.

Боковым зрением заметила, как в нашу сторону двинулся еще кто-то.

— Вы с ума сошли? — я на мгновение оторвала взгляд от машины, чтобы посмотреть на стоящего рядом со мной мужчину.

Кажется, это тот самый … майор… черт, как же его? Толмачев?

— Что случилось с моей семьей?

— Ядвига Карловна, — он подхватил меня под руку и сноровисто потащил куда-то. — Вам лучше присесть.

— Вы можете мне просто сказать, что случилось с теми, кто был в машине?! — заорала я, отчаянно пытаясь освободиться из захвата майорских пальцев.

Он отпустил меня почти сразу.

— Они погибли.

Я поверила сразу и безоговорочно. Не стала вопить, что это не правда. Не стала рваться к Тойоте, чтобы проверить. Тяжело опустилась на заднее сидение машины, к которой меня подвели, и даже приняла из чьих-то рук стакан (и откуда только взяли?) с водой, послушно сделала глоток, не чувствуя вкуса.

Андрюша, Сашенька, родители погибли… Сгорели заживо в машине …

Последние слова я, кажется, произнесла вслух, потому что мне тут же ответили:

— Нет. Был очень сильный удар. Машина несколько раз перевернулась, вылетела за заграждение. По всей видимости, к моменту взрыва пассажиры были уже мертвы. Будет проводиться экспертиза, но вы понимаете, автомобиль выгорел почти дотла…

«Господи, пожалуйста! Пусть они умерли сразу!» — взмолилась я, бессильно роняя руки на колени и не замечая, как вода заливает ноги.

Сидела, глядя на мокрую юбку, и просила небеса, чтобы моя семья погибла сразу, еще до взрыва. Рядом стоял Толмачев, не решаясь сказать что-либо еще. Пауза затягивалась, и я задала вопрос: