– А как насчет питания? – взволнованно спросила мисс Джонс. – У нас припасов не хватит – я не думала, что надо заказывать больше. И работать весь день я не смогу. Мне очень жаль, но я должна присматривать за Ма.

– Не волнуйтесь, – успокоила я ее. – Я закажу дополнительные продукты. А насчет кухни мы как-нибудь договоримся. Я ведь, знаете ли, тоже не полный профан в готовке.

– Я знаю, мисс. Я вовсе не хотела… Но ведь это не ваши обязанности. Вам и так хватает того, что вы ухаживаете за хозяйкой.

– Все дело в том, что, перед тем как перебраться сюда, мы долгое время жили с ней вдвоем. И никогда не задерживались на одном месте достаточно долго, чтобы нанять слуг. Так что я привыкла все делать сама.

– Хотелось бы мне послушать об этом, – заметила Эдна. – Это вам не про актеров сплетничать. Уверена, что у вас были настоящие приключения.

– И даже не одно, – рассмеялась я. – И о многих из них я до сих пор не могу рассказывать. Государственные секреты и все такое…

Мисс Джонс уставилась на меня вытаращенными глазами.

– Не обращай внимания, детка, – вмешалась в разговор Эдна. – Она тебя просто разыгрывает.

Теперь уже наступила моя очередь приподнимать бровь.

– Нет, Эдна. Я ей верю, – сказала мисс Джонс. – Они с леди Хардкасл много чего могут порассказать.

– Как хочешь, милочка, – не унималась Эдна. – Но пока рассказы подождут. Когда приезжают эти актеры?

Я невинно улыбнулась.

– Берт встречает их на станции в Чиппинг-Бевингтон в полдень.

– Уже сегодня? – хором спросили они.

Я попросила Эдну присмотреть за Дорой и Дэви, пока они все трое будут готовить дом к приезду наших гостей. Мне показалось, что эта просьба доставила ей удовольствие. Эдна уже много лет работала в качестве горничной, а в молодости даже была домоправительницей в домохозяйстве средних размеров. Ей нравилась работа на неполный рабочий день у леди Хардкасл, но мне казалось, что она ждет случая показать мне все, на что способна. Так что я оставила ее обдумывать собственные планы.

А мы с мисс Джонс пока занялись составлением меню до конца недели и инспекцией кладовой с продуктами.

С запозданием я поняла, что мы так и не выяснили, сколько дней проведут у нас гости, но, по моему разумению, они должны были пробыть как минимум до завтрака в субботу. То, что комитет во главе с леди Фарли-Страуд с энтузиазмом назвал «Феерией живых картин», должно было закончиться в четверг, после чего наших визитеров приглашали в качестве почетных гостей на празднования по поводу Ночи костров в пятницу. Скорее всего, они захотят отдохнуть ночь перед тем, как отправиться дальше. Таким образом, мы должны были накормить четырех лишних человек не менее пятнадцати раз. Я подумала, что владельцы местных магазинов встретят меня с радостью.

В этот момент кто-то постучал в заднюю дверь. Эдна, находившаяся к ней ближе всех, открыла. Скорее всего, это был какой-то посыльный. Я уже было решила перехватить его и отправить восвояси с нашим новым заказом, но потом решила, что будет лучше, если я появлюсь в лавках лично. Я задумалась о другом и обратила внимание на происходящее только когда услышала свое имя и поняла, что Эдна разговаривает не с юным посыльным мясника, а со взрослым человеком.

– …а мисс Армстронг, – говорила Эдна, – велела, чтобы вы двое…

– Заносчивая дамочка, – заметила Дора.

– Не поняла, – ответила Эдна.

– Эта ваша «мисс Армстронг». Считает себя лучше нас только потому, что водит дружбу с выжившей из ума старой коровой леди Хардкасл. И в «Грейндж» входит через парадную дверь, надо же… Через чертову парадную дверь! И все это потому, что ее придурковатая хозяйка смогла раскрыть пару загадок…

– Ты бы последила за своим языком, детка. Негоже так говорить о людях, особенно о таких женщинах. Каждая из них стоит двадцати таких, как ты.

Но на Дору эти слова, казалось, не произвели никакого впечатления.

– И не надейся, что мы будем слушать твои указания, – продолжила она. – Мы работаем на леди Фарли-Страуд, так что нечего нами здесь командовать. У нас есть свои инструкции. И мы знаем, что нам надо делать.

Обычно я никогда никому не угрожаю. Моя субтильная внешность делает физические угрозы с моей стороны просто смешными. Да и не люблю я использовать угрозы в качестве способа управления людьми. В молодости, когда я работала в качестве помощницы на кухне, мы с другими девушками однажды сидели и выпускали пар, жалуясь на то, как одна из старших горничных обращается с нами. И вдруг все девушки одна за другой замолчали. Я обернулась и увидела миссис Левеллин, домоправительницу, которая угрожающе нависла надо мной. Все мы получили свое за нашу наглость, но я никогда не забуду, как сжался мой желудок, когда я подняла глаза и увидела ее лицо, склонившееся надо мной. Его выражения я никогда не забуду. Тогда я поклялась себе, что если когда-нибудь буду на ее месте, то не буду никому угрожать. На мой взгляд, это совершенно ужасно.

А вот Дора как раз не относилась к числу моих любимчиков в деревне, и я решила, что ее нужно поставить на место. Я жестом приказала мисс Джонс хранить молчание и на цыпочках прокралась к двери в прихожую – так громко мы называли небольшое уютное помещение, в котором происходил разговор. Эдна стояла спиной ко мне – как раз между вновь прибывшими и дверью на кухню. Возможно, на этот раз моя комплекция позволит мне более эффектно поставить их на место.

Я крадучись приблизилась к ним как можно ближе, используя Эдну в качестве щита, за которым Дора не могла меня увидеть. Она продолжала свой бесконечный монолог, в котором перечислялись наши с леди Хардкасл недостатки и отмечалась наша непригодность к жизни среди достойных деревенских жителей.

Я медленно возникла из-за плеча Эдны.

Доре понадобилось несколько секунд, чтобы заметить меня, и она вдруг затихла, произнеся напоследок с никого не обманувшей дерзостью: «В общем… да…» После чего покраснела и цветом лица стала напоминать лобстера, которого подавали на обед у итальянского посла в Париже.

– Привет, Дора, fach[7]. Как мило увидеть вас вновь, – поздоровалась я. – Эдна вам уже все объяснила?

Мгновение та молча смотрела на меня, но не смогла выдержать мой взгляд и перевела глаза на свою обувь.

– В следующие несколько дней нам всем предстоит хорошо потрудиться, – продолжила я, – и я хотела бы, чтобы вы повнимательнее прислушивались к указаниям Эдны, и чтобы все у нас здесь работало как часы.

За все это время Дэви не произнес ни слова. Хотя, надо отдать ему должное, этот долговязый валлийский парень был явно шокирован тем, как вела себя его коллега по «Грейнджу». Он согласно кивнул, в то время как Дора продолжила внимательно изучать свои башмаки.

– Да, и вот еще что, Дора, – добавила я в заключение, – если я услышу хоть какие-то намеки на то, что вы опять позволили себе говорить о леди Хардкасл в таком тоне, я жизнь свою положу на то, чтобы сделать вашу как можно более невыносимой. Обо мне вы можете говорить все, что вам заблагорассудится; худшее, что вас в этом случае может ждать, – это удар по физиономии, если мне угодно будет этим обеспокоиться. Но посмейте сказать хоть слово о ней – всего одно слово, Дора Кендрик, – и вы пожалеете, что в детстве научились говорить. Я ясно выразила свою мысль?